Мы вышли к сетке для приветствия.

— Можешь сразу распрощаться со своей победой, — заявила соперница сходу.

— На твоем месте я бы не была так уверена, — с вызовом ответила я. — Не недооценивай меня.

— Ну, это мы еще посмотрим.

Прожигая друг друга ненавистными взглядами, мы разошлись по разные стороны корта и начали разминку. Так или иначе, но я не готова ей проигрывать. А даже если это и случится, я больше не дам ей повода сомневаться во мне и сокращу разницу в счете настолько, насколько это будет возможно. Но я ни за что не позволю ей смотреть на меня сверху вниз — ведь в данной ситуации мы находимся в равных условиях.

Как и говорила Ясу, ее игра была стабильной. Очень стабильной. Идеальной. Без каких-либо изъянов, четко отработанные и аккуратные движения. Я еще никогда в жизни не встречала игроков с настолько хорошо поставленной игрой. Кто ее тренер? Откуда она? Сколько лет она уже играет? Множество вопросов начали крутиться у меня в голове.

— 2 минуты! — громко объявил судья.

Мы перешли к разминке подачи. Атмосфера над кортом становилась настолько густой и тяжелой, что, наверное, до нее можно было дотронуться рукой, если бы такое могло быть реальным.

Ее подача было красноречивее всех слов. Она не была сильной или слабой — она была абсолютно обычной — но она была настолько техничной и доведенной до автоматизма, что в это просто невозможно было поверить. Казалось, будто играет не человек, а робот.

— Время!

Мы одновременно подошли к сетке и бросили жребий. Первой подавать будет она.

Каждая из нас отошла на свою половину корта и встала в нужную позицию.

Успокойся. Сосредоточься. Это всего лишь игра. Я смогу.

Она подбросила мяч и подала. Я ответила ей ударом влево и сместилась к середине. Добежав до мяча, девушка ответила мне резанным прямо под сетку. До такого невозможно добежать.

Трибуны взорвались громкими аплодисментами.

— Пятнадцать ноль!

А она хороша, это стоит признать. Но матч только начался. Эта игра будет за мной.

Мы сменили квадраты. Она снова подала мне косую подачу. С трудом достав мяч, я ответила ей коротким косым под лево, который Накамори не сочла нужным доставать.

— По пятнадцати! — объявил судья, после чего зрители продемонстрировали ту же реакцию, что и в прошлый раз.

///

— Перерыв 15 минут!

Я присела на скамейку и приклеилась к бутылке с водой. Первый сет закончился победой Чихару со счетом 7:5. У меня не было причин расстраиваться или сокрушаться по этому поводу, потому что один сет ничего не решает. Нет, в каких-то случаях он действительно играет довольно-таки значительную роль, но не в этот раз. Здесь значительную роль играет каждое выигранное очко.

Я отправилась в раздевалку — это входило в рамки правил, так как в такие длинные перерывы теннисисты могли по своему желанию остаться на корте или уйти, но при этом оставаясь в пределах здания.

— Ты проиграешь, — Чихару снова напомнила на себе, облокотившись о дверной косяк.

— Ты не можешь знать. Игра только началась.

— Серьезно? — она хвастливо усмехнулась. — Ты счет видела? Я впереди.

— Это только первый сет, так что я не вижу никаких причин для зазнайства.

Накамори замолчала в растерянности, не зная, как ответить.

— К тому же, в мире нет непобедимых игроков, рано или поздно, так или иначе, они все равно проиграют, хотя бы раз, — я прошла мимо нее. — Думаю, уж если проигрывать, так лучше мне. Не так позорно, по крайней мере.

— Тебе все равно не победить, — на ее лице играла загадочно-злобная ухмылка. — Моя игра идеальна.

— Ой, да мне насрать, какая у тебя игра! — воскликнула я. Задолбала уже своим высокомерием. — Говори что хочешь, но слушать тебя я не хочу. Я на корт.

///

Счет 6:6. Тайбрейк. Счет 6:6.

Ноги меня уже едва держали. Я давно не играла с настолько серьезным соперником, у которого настолько высокий уровень. Впрочем, я и поначалу думала, что пробиваться будет сложно. Но чтобы настолько…

Я не могу проиграть сейчас. Нет, не сейчас, когда я зашла так далеко, когда на карту поставлено все. Я не имею права проигрывать.

— 6:6!

Сейчас ее очередь подавать. Я должна взять эти последние два мяча.

Она подала. Мяч полетел ко мне со скоростью пули, но удар был настолько быстрым и сильным, что, когда я отбила, то шарахнулась в сторону и упала. Мяч прилетел в сетку.

Я с ужасом посмотрела на свою соперницу. Что это только что было? Что это была за сила?

— 7:6!

Меня охватил приступ паники и отчаяния. Я встала на ноги и поплелась к другому углу. Нет, не сейчас. Я должна выиграть. Я должна вернуть этот мяч! Должна выиграть! Ведь победа — это все. Проигрышу нет оправдания.

Я встала на позицию и попыталась сосредоточится. Если я буду паниковать, то у меня точно ничего не выйдет.

Она снова подала. В этот раз я отбила мяч, но удар получился слишком слабым. Похоже, у меня уже совершенно не осталось сил. Добежав до мяча, Накамори мне ответила завершающим ударом. Напрягаясь из последних сил, я потянулась за мячом. Я не могу проиграть!

Но я даже ободом не смогла коснуться. Мяч попал точно в линию.

Я упала на колени. Накамори победила.

Зал взорвался громкими аплодисментами. Девушка победно улыбнулась и подошла к сетке, чтобы пожать руку. А я не могла встать. Ноги совершенно меня не слышались, как будто онемели. Я попыталась подняться на руках, но мои попытки закончились ничем.

— Врача сюда! — крикнул судья одному из охранников в коридоре.

Мне захотелось расплакаться. К горлу так и подступал этот противный комок, но не сейчас. Иначе я покажусь ей слишком слабой.

Я и не заметила, как Чихару уже стояла рядом со мной, протягивая руку. Я пожала.

— Интересно, если ты была лидером своей категории Соединенных штатов, то насколько плохо тогда играют американцы? — усмехнулась она.

Эти слова задели меня за живое, но у меня хватило сил ничем не выразить свою боль.

— До встречи на Зимнем кубке, неудачница.

Она развернулась и пошла к своей скамейке. Вскоре на корте появился врач, но дальше я уже не помню, что произошло. В голове у меня лихорадочно крутилась всего одна мысль, которая не давала мне покоя, которая заставляла сжиматься от боли: я проиграла.

Я уже сталкивалась с поражением, и много раз. Настолько много, что меня уже начало тошнить от этого, и мне захотелось вырваться вперед. И я не расстраивалась, когда проигрывала.

Но почему-то сейчас, именно в этот момент, это поражение мне казалось самым худшим и позорным на свете.

========== Сейчас или никогда ==========

— У Вас есть признаки перенапряжения в ногах, — заключил доктор, собирая вещи. — У Вас завтра еще один матч? Да?

— Да.

— До матча никаких серьезных тренировок или долгих прогулок, старайтесь побольше сидеть. После матча неделю без тренировок и спокойный режим.

— Хорошо.

Доктор вышел из комнаты. Я осталась одна.

Я тупо уставилась в стену, по-прежнему пытаясь заставить себя поверить в то, что произошло. Но и одной мысли хватало, чтобы полностью ввергнуть меня в отчаяние от этого факта. Хотелось кричать, но сил уже не даже на это. Хотелось победить, но от этого самой было смешно.

По щекам начали непроизвольно течь слезы. Я подвела их. Я пообещала, что выиграю эти Национальные ради них, чтобы доказать, что любого игрока можно победить. И что теперь? Как мне им показаться на глазах? Что они теперь подумают обо мне? Так плохо я еще не чувствовала себя с того самого дня.

— Она права, — я горько усмехнулась дрожащим голосом, смахнув слезы. — Я полнейшая неудачница.

— Это не так.

Я обернулась. В дверях стояли Акина и Мияко, опершись на дверной косяк. Как раз-таки их я ожидала и хотела видеть меньше всего здесь и сейчас. Неужели они видели, насколько позорным было мое поражение.

— Ты сделала все, что могла, — спокойно и искренне сказала Мияко. — И ты выложилась по полной.