– Модифицированное стекло, – со дна котлована весело помахал Аркус. Его голос разошелся эхом. – Специальное напыление на нем пропускает чистое излучение внутрь, остаточному не дает пройти наружу. Спускайся давай!

– Как будто мысли прочитал, – удивленно прошептала Дара. Стеклянные стены отзеркалили ее голос и эхом разнесли по "башне".

– Да у тебя в глазах вопрос читался, – Аркус по-доброму покачал головой. С противоположного конца камеры донесся смешок. Дара заметила, что на маленьком грузовом лифте стоял рабочий и на высоте четырех метров крепил к стеклу бордовую вытянутую коробочку. – Сейчас мы устанавливаем газоанализаторы, за ними пару датчиков влажности и химсостава почвы. Туда же выгрузим удобренную землю, как ты правильно заметила, – он говорил все быстрее. – Чуть не забыл главное! Долго думали, где достать лед и как перенести его в камеру. До Дня Смены Ветров еще пара месяцев, так что взять лед снаружи нам не даст погода. Да и хранить негде. Поручил решить это Владе с Катериной. Они сделали запрос, и специально для нашего эксперимента выделят морозильные компрессоры. Представляешь, как просто? Мы включим их и зальем в камеру воду!

Аркус замолчал, а эхо все разносило обрывки последних слов.

– Не думала, что мы потянем что-то настолько грандиозное! – впервые за три года Дара поверила, что у людей есть будущее. – А почему камера такая большая? Как тогда подсчитать расход энергии…

– Во-первых, – перебил Аркус, – Мороз на полной мощности будет облучать сотни километров, поэтому пятнадцатиметровая камера – это просто пшик. Во-вторых, импульсы, проходящие через нервную систему, подсчитать невозможно. Взамен придется мониторить биометрики. И это еще не вся магия. Узнаешь позже.

Дара вновь почувствовала себя окрыленным ребенком.

– А можно я… – она зажмурилась и закричала: – А-а-а!

Несколько секунд она стояла, вслушиваясь, как стены отражали ее голос.

– Давно хотела так сделать. В коридорах столько этих панелек, которые съедают звук. А дома… – она закашлялась, – Вернее, в Охотске их было вообще мало, да и те завозили отсюда.

– Звукопоглощающие панели, если ты о них, – Аркус направился вверх по каменным ступеням; Дара за ним. – Я был в Нью-Дзине лет пять назад по программе обмена кадрами. Там их тоже очень мало. Мне было непривычно, скорее даже неуютно. Как будто в коридоре кроме тебя всегда есть еще кто-то. То ли дело у нас: идешь, а вокруг приятная тишина, чисто, уютно и везде папоротники растут.

– Не зря переехала.

Аркус оценил шутку:

– Это точно! Пошли, может, в общую комнату? Опять со вчера ничего не ел.

***

– Тебе приготовить поесть? – Аркус указал на прямоугольный аппарат, занимающий четверть широкого углового стола.

– Ух ты! А что за штука? – Дара удивленно тыкнула кнопку включения, и машина зажужжала.

– Мультиповар ведь.

– Угу-у, – протянула она со знанием дела.

– Впервые видишь такой?

Дара мило свела бровки и кивнула, на что уголки его губ дрогнули в легкой улыбке.

В метре над столом на цепочках висела тонкая каменная плита со светодиодами. К ней крепилась металлическая вешалка для кружек. Аркус снял две, подставил одну кружку под трубу раздатчика и нажал кнопку на сенсорной панели мультиповара. Жужжание стало еще громче, и через две секунды аппарат выдал порцию густой зеленой массой.

– Хочешь попробовать? – Дара приняла в обе руки кружку с зеленым пюре. – Со вкусом киви, наши химики недавно сделали, это первая партия, – с нескрываемой гордостью проговорил Аркус. – Мультиповара сюда, кстати, поставили всего три года назад. Меня тогда только еще назначили заведующим за один научный прорыв, его и попросил в награду. Не люблю ходить в пищеблок, то нахамят там, то… Просто лучше, когда сам готовишь, что хочешь.

– Согласна, – на столе нашелся лоток с приборами. Там Дара отыскала себе маленькую ложечку с тонкой витой ручкой, тут же макнула ее в пюре и отправила в рот.

– Ну как? – по лицу Аркуса было видно, как горячо он болеет за своих химиков. Выглядело это так забавно, что Дара чуть не рассмеялась с пюре во рту.

– Фкуфно-фкуфно.

– Вот и хорошо, – мультиповар выдал еще одну порцию, на этот раз для Аркуса.

– Жаль только, что гранул твердых много.

– Говорят, если не есть твердую пищу, то зубы выпадут. Не знаю, правда ли это, но проверять не хочу. А ты?

Дара быстро захрумкала.

– То-то же, – на его лице опять промелькнула та легкая улыбка. – Кстати, а почему ты не спросила, зачем нам морозильные компрессоры?

– И так понятно, что спрашивать? – она качнула ложкой в руке. – Чтобы провести эксперимент в условиях близких к поверхности. На комнату с нашим биобанком уходит два компрессора. Боюсь представить, сколько уйдет на охлаждение камеры.

– Молодец, – Аркус довольно кивнул. – Раз боишься, то у тебя есть вариант сделать все проще? Что бы ты изменила, будь у тебя возможность?

– Это не по моей специальности, но, кажется, я видела в "террариуме" канистру с антиобледенительной жидкостью, – Дара заморгала чаще. – Так вот, я поставила бы внутри камеру с объективом, смазанным этой незамерзайкой, вместо того чтобы тратить жидкость на стены. Но я не уверена… – она быстро заработала ложкой, стараясь не смотреть на Аркуса.

– Хм, – его голос казался рассерженным.

– Уволите за глупость? – Дара и не заметила, что начала шкрябать по дну ложкой.

– А ведь хорошая мысль, – задумчиво выдал Аркус.

– Честно? – просияла она.

– Да. Но, боюсь, таких морозостойких камер у нас не делают, – он покачал головой. – Но я попрошу узнать, возможно ли, так что не расстраивайся.

– Не сюсюкайтесь со мной, – с холодком ответила Дара. – Снабженцы даже заморачиваться не станут с камерами, и так понятно. Но за попытку, спасибо.

– Ты радуешь меня, – Аркус хотел коснуться ее плеча, но в последний момент отдернул руку.

– Все еще минус восемьдесят. Повысить мощность до двенадцати процентов? – спросил Кирилл.

Аркус кинул короткий взгляд на монитор: глыба изо льда и земли внутри "террариума" даже не думала таять. Из-за стекла пробивался надрывный шум морозильных компрессоров.

– Поднимай до двадцати, – проговорил он и смахнул левой рукой пот со лба, а правой надавил на стенку из модифицированного стекла. Позади застыли в напряженном ожидании весь коллектив лаборатории и Ян с телохранителями.

– Но мы не знаем, как твое тело отреагирует…

– Ну же! – прошипел Аркус сквозь зубы.

Многочисленные датчики, развешанные на теле, тянули его к земле; тепло от поляризатора разливалось по затылку, а правую руку щекотала вибрация от серебряной перчатки. Ее тонкие кольца обвивали каждую фалангу, а черные наперстки-излучатели крепко держались на подушечках пальцев.

Заиндевевший конденсат на стенах наконец тронулся и пополз вниз тонкими струйками воды.

– Температура повысилась на пятьдесят градусов и продолжает расти! – донеслось из-за спины.

– А почва как? – Аркус кивнул Катерине, не отрываясь от "террариума".

– Влажность повышается, а азота меньше на пятнадцать процентов.

Сквозь ручьи талой воды, бегущей по стенам камеры, с трудом просматривались желуди, насыпанные горстью в самый центр льдины. Через минуту вся влага ушла со стекла, а на льдине появились черные от земли лужи. Еще минута, и внутри камеры на месте мерзлой глыбы бурлило грязевое болото пятнадцать на пятнадцать метров. Брызги разлетались по всему "террариуму", засыхая на стекле темными пятнами.

– Глазам не верю! Дайте разглядеть, – донеслось из-за спины, но Аркус даже не двинулся.

– Не подходите к камере! Управляющий Ян! Вас может облучить! – а теперь, кажется, говорила Дара.

Желуди утонули в трясине. Аркус почти не дышал, наблюдая за ними. Голова начала кружиться.

Бурление стихло. Только компрессоры на стеклянных стенах гудели во всю мощь.