Спустя несколько минут я затормозил около мрачных кованых ворот детского дома и непроизвольно поежился. Трехэтажное здание, оформленное в готическом стиле, до сих пор вызывало во мне странный трепет.

В Европе число детских домов, интернатов и приютов очень невелико. Детский дом им. Святого Людовика единственный в Париже, основанный в 1978 году. Он финансируется органами местной власти и пожертвованиями частных лиц. Сорок лет назад был создан богатыми людьми для сирот и «детей улиц». В основном здесь больше всего детей, которые оказались в сложной жизненной ситуации: подверглись изнасилованию, избиению, дети-беженцы или те, кто находится в психологическом кризисе; дети, которые попали в приемную семью, но не смогли в ней остаться по каким-то причинам.

Бросил взгляд на часы и зловеще рассмеялся – 19.25. Всё-таки опоздал.

Обязательно разберусь с этой стервой!

Но чуть позже. Как обычно, оставлю месть на десерт, так как питаю особое пристрастие к этому блюду.

В два счета миновав ухоженную территорию, я зашел внутрь, оказавшись в просторном вестибюле. Откуда-то слева доносились приглушенные голоса и звуки музыки, и ноги сами понесли вперёд. Странно, не был здесь много лет, но так и не забыл расположение коридоров и комнат. Актовый зал находился прямо по коридору. Спустя пару мгновений под биты собственного пульса в ушах я замер в дверном проеме, сжимая в руках большой букет белых роз. Мой взгляд зацепился за что-то светлое на сцене, а внутри всё похолодело. Что за чертовщина?! Что за… Напрягся, стараясь не пропустить ни единого слова.

Белые лилии. Белокурые локоны, струящимися волнами спадающие с плеч. Белые лилии. Все воспитанники детского дома знали, что Мадлен не равнодушна к этим цветам.

И воспитанницы тоже знали.

– А теперь мне бы хотелось подарить девочкам небольшие презенты! Уже можно вносить, – блондинка смущенно улыбнулась, продолжая сжимать в ладонях микрофон.

Рядом с ней на сцене появился долговязый парень, в руках у которого была большая картонная коробка, перевязанная атласной лентой.

– Девочки, для каждой из вас у меня есть это. – тонкая изящная рука опустилась внутрь и девица с легкостью фокусника выудила аккуратную серебристую корону. – Я сама не понаслышке знаю, как легко в интернате заработать кучу комплексов и страхов. Я прошла через всё это. Больно, трудно, порой совершенно невыносимо. Чувствуешь себя какой-то не такой. – она прерывисто выдохнула, словно борясь с подступающими слезами. После небольшой паузы продолжила: – Но каждая из вас в душе продолжает оставаться прекрасной принцессой. Даже без материнской ласки мы способны познать, что такое истинное счастье! Даже без нежных поцелуев и теплых объятий перед сном – вы ничем не отличаетесь от других девчонок! Сейчас вы маленькие беззащитные принцессы, которые вот-вот повзрослеют, превратившись в настоящих уверенных в себе сильных женщин. У меня получилось – и у вас обязательно получится!

Малышки, казалось, были загипнотизированы её словами. Они смотрели на красивую блондинку с открытыми ртами и горящими лихорадочным блеском глазами. Через секунду после того, как выступление закончилось, десятки маленьких ладошек звонко захлопали. Я тоже машинально поаплодировал, не в силах справиться с потрясением.

– Напомню: Мия Саммерс жила здесь всего два года. Её удочерили в восемь лет! – Мадлен поднялась на сцену и приобняла девушку за талию. – Теперь она является популярной американской моделью и много лет живет в Нью-Йорке. Нам повезло – на этой неделе у Мии проходили съёмки в Париже, и она любезно согласилась стать почетной гостьей на празднике! – директор детского дома смотрела на светловолосую девушку с особой гордостью и теплотой.

Я ощутил странный гул в ушах, будто в голове готовился совершить посадку огромный межконтинентальный Боинг. Также как и все восхищенно пялился на неё и больше не видел белокурую сучку на спортивном «Порше». Передо мной был призрак той маленькой дерзкой девочки, которая однажды не побоялась подойти к главному задире интерната, сжимая в крошечной ладони огромное красное яблоко.

– Мия… Мия… Мия… – шептал, словно в бреду.

Прошло так много лет с нашей последней встречи, но я как будто их не чувствовал. Вдруг ощутил, с какой безумной силой колотится моё сердце.

– Демиан, дорогой! Как я рада тебя видеть!

Обернулся, сталкиваясь взглядом со статной женщиной, одетой в стильный брючный костюм.

– Мадлен. – Мои губы растянулись в улыбке, а руки протянули букет. – Пусть он немного разбавит компанию белых лилий. – Подмигнул, сжимая женщину в объятиях.

– Каким же красавцем ты стал! А ты видел Мию?! Она тоже сегодня здесь! Удивительно, правда?! Я не видела вас двоих столько лет. Мия, девочка моя, иди-ка сюда! – Мадлен буквально вцепилась в руку проходящей мимо блондинки, и ей пришлось остановиться напротив нас.

– Дорогая, ещё раз спасибо, что согласилась приехать! Твое выступление было блистательным! И эти короны для всех девочек. – Белокурая стерва вежливо улыбнулась, даже не глядя в мою сторону. – А ты помнишь Демиана?!

В эту секунду широко распахнутые серо-зеленые глаза с серебристой радужкой вперились в моё лицо, я медленно сглотнул. Каждая мышца на теле была напряжена, как перед важным боем.

– Демиан… Знакомое имя… Толстый приземистый мальчишка с вечной грязью под ногтями? – спросила она, равнодушно пожав плечами.

– Должно быть, ты путаешь его с Виктором, – смущено произнесла директриса. – Ну, а ты, Демиан, ведь помнишь малышку Мию?

– Увы. Столько лет прошло. Я вообще не особо помню свою жизнь в детском доме.

Её выразительные глаза полыхнули огнем.

Теперь уже я успел хорошенько рассмотреть дерзкую девицу и вынужден был признать – выглядела она потрясающе.

Ровная мерцающая кожа, к которой мне тут же захотелось прикоснуться губами. Густые пушистые ресницы и россыпь еле заметных веснушек под ними. Аккуратный чуть вздернутый нос, безошибочно указывающий на характер своей обладательницы. Блестящие белокурые локоны, рассыпавшиеся по плечам хаотичными прядями. Вдруг ощутил желание провести ладонью по душистым волосам, как я любил делать в детстве. Пришлось сделать усилие над собой, чтобы перестать так откровенно её разглядывать.

– Как странно. Вы ведь так дружили. И эти ваши игры доставили мне немало хлопот.

Повисла пауза. Я прищурился, равнодушно скользя глазами по телу бывшей подруги.

Щеки Мии пылали. В глазах читался вызов. Уже почти час она действовала мне на нервы. Несмотря на всю злость, до сих пор плескавшуюся в крови, член в штанах увеличился, болезненно пульсируя. Пожирал глазами её полные губы, прерывисто дыша, прокручивая в голове все возможные сценарии нашего скорого безумного секса.

Ну что же, детка, я напомню тебе, кто я такой.

Конечно, я помнила Демиана. Вернее, как можно его забыть?! Наши отношения были слишком странными и пугающими для остальных детей.

Дружба.

Но с примесью чего-то не совсем нормального. Только тогда мы не отдавали себе отчета в неправильности и не этичности некоторых обоюдных действий. Нам было по шесть, когда все это началось. Потом я долго старалась выбросить из головы свою жизнь в интернате и единственного друга, который так и не сказал мне ни слова. Но мы нашли способ общаться – Демиан писал записки на клочках бумаги корявым детским почерком с множеством ошибок, но я всегда его понимала. Между нами установился тот самый уровень доверия, который позволял общаться без слов.

Только после того, как его усыновили, я поняла, насколько сильно привязалась к странному мальчику с большими оливковыми глазами. Первое время просыпалась по утрам на мокрой от слёз подушке. Иногда подскакивала среди ночи и начинала реветь. Мне всегда было не слишком хорошо по ночам. Демиан знал об этом и иногда приходил к нам в женскую спальню после отбоя. Молча ложился рядом и гладил меня по волосам. Я никогда не показывала, что не сплю, лежала с закрытыми глазами и мечтала о том, как мы вырастем и заведем много детей. Не знаю почему, но мне отчаянно хотелось большую семью и много-много милых малышей с такими, как у него, глубокими зелеными глазами. Вот такая картинка некоторое время была в моей голове, и от этого жизнь в детском доме не казалась такой уж ужасной.