— Ничего, — выдавил он из себя, не глядя в ее сторону.
Женщина посмотрела на него с недоумением. Уж не злится ли он все еще на то, что произошло вчера? Это же глупо. Через секунду это выражение лица сменила паника: мужчина состроил такую гримасу, что кровь в жилах стыла. Он вытащил из-под себя шпору, старую и наполовину ржавую.
— Вот черт, — довольно внятно выразился Джефф.
— Ради Бога, Джефф, — встревожилась леди Фэнтон, — что это такое? Почему ты так… так нервничаешь?
— Я не нервничаю, — прошипел он и отшвырнул шпору себе за спину.
А потом посмотрел на Элинор и в его глазах плескалась ярость, не предвещающая ничего хорошего. Нужно было обладать изрядным запасом нахальства и стальными нервами, чтобы выдержать этот взгляд и не испугаться. У Элинор и того, и другого было в избытке. Мистера Блэкстоуна она не боялась ни капельки. Кто только не метал здесь громы и молнии, какие только кары и проклятия не навлекались на ее голову! Элинор привыкла к ним, как привыкают к постоянному шуму: так он сперва раздражает, а потом просто перестаешь его замечать. Тем более что девочка была уверена в бесплодности этих угроз. Никто еще не приводил их в исполнение. А если Джефф и попытается это сделать, то рядом всегда находится леди Фэнтон.
После завтрака Элинор решила, что с мистера Блэкстоуна на сегодня хватит. Пусть отдохнет, тем более, что ей уже надоело придумывать разные пакости и потешаться над ними. Выйдя в сад, она обосновалась на раскидистой яблоне, на самой крепкой нижней ветке. Яблоки были еще зеленые и неспелые, но Нору это обстоятельство никогда не останавливало. Она сорвала с ветки самое большое яблоко, которое ей приглянулось, откусила кусок и принялась с хрустом жевать. Она обожала яблоки, а чем кислее и зеленее они были, тем лучше.
Так Элинор прекрасно проводила время с пользой для себя и остальных. Родные были безумно рады, когда она прекращала свои выходки и оставляла всех в покое хоть ненадолго. Это давало им возможность перевести дух.
И тут чья-то крепкая рука сдернула ее с ветки и встряхнула так, что Элинор от неожиданности выронила из рук огрызок яблока. Она повернула голову, чтобы взглянуть, кто посмел нарушить ее покой таким варварским способом и узнала Джеффа. Впрочем, у нее и до того не было сомнений на этот счет.
— Отпустите меня, — заявила она.
— Ну уж нет, моя радость, — отозвался Джефф почти миролюбиво, довольный своей ловкостью и, сунув ее подмышку, зашагал в противоположную от дома сторону.
— Ах, так! — разозлилась Элинор и пнула его ногой, насколько смогла дотянуться.
— Не смей, — предупредил ее он.
В ответ Элинор пнула его еще раз, что получилось у нее гораздо лучше, так как она уже приноровилась.
— Еще раз так сделаешь, очень пожалеешь, — Джефф встряхнул ее и погрозил кулаком.
— Вы не имеете права, — фыркнула она.
— Очень может быть, — хмыкнул он, — но кто сможет мне помешать, скажи мне на милость?
— Вы пожалеете об этом, — прошипела Элинор, снова лягнувшись и дернулась, пытаясь освободиться.
Это оказалось бесполезно, так как Джефф держал ее крепко и выпускать не собирался.
— Прекрати, я сказал. Не испытывай моего терпения.
— У вас нет терпения, — не смолчала девочка.
— Тебе же хуже.
— Нет, это вам будет хуже. Вам будет очень плохо, вот увидите.
— Сперва будет плохо тебе. Придержи язык.
— И не подумаю. Пустите меня!
— Та-ак, — протянул Джефф, останавливаясь и оглядываясь кругом, — что же мне с тобой сделать? У тебя есть предложения?
— Есть, — Элинор пришла в ярость, — немедленно поставьте меня на ноги и извинитесь.
— Потрясающая наглость, — хмыкнул он, — извиниться придется как раз тебе, дорогая моя. И прямо сейчас. Иначе, я выполню свою угрозу.
— Пожа-алуйста, — протянула она злобно, — делайте, что хотите. Но извиняться я не буду. Еще чего!
— Отлично.
Невдалеке от того места, где он стоял, находился достаточно широкий пруд, через который был перекинут невысокий мостик. Особой необходимости в этом не было, но смотрелось очень мило. Шагнув ближе, Джефф задумался. Перекинуть девчонку через перила и хорошенько отшлепать? Неплохая мысль. Но он уже придумал лучше.
— Чудесно, — сказал Джефф вслух и даже улыбнулся при этом, — значит, не будешь извиняться?
— Ни за что, — отрезала Элинор, — пустите меня немедленно!
— Именно это я и собираюсь сделать, детка.
Взойдя на мост, он перехватил ее поудобнее и слегка раскачав, разжал руки. Элинор с шумом и плеском рухнула в пруд. Отфыркиваясь и отплевываясь, девочка нащупала ногами дно, встала и отыскав взглядом Джеффа на мосту, посмотрела на него так, что он приподнял брови от удивления.
— Негодяй, — процедила она сквозь зубы.
Это слово она частенько слыхала от тети и теперь оно удачно всплыло в ее памяти.
— Радуйся, что этого не слышит твоя тетя.
— Ваше счастье, что она этого не видит.
— Ну, как водичка? — осведомился Джефф издевательски, — не слишком холодная? Впрочем, тебе это пойдет на пользу. Остынь и подумай над своим поведением.
— О да, я подумаю, — с угрозой ответила девочка, — обязательно подумаю.
— Умница, — он развернулся и удалился.
Элинор вылезла из пруда, поскальзываясь на склоне, отряхиваясь от тины и ряски, облепившей ее с ног до головы. С нее ручьями стекала вода, платье было безнадежно испорчено. Но такие пустяки Элинор никогда не волновали. Она не обращала на это внимания тогда, когда купание в одежде происходило по ее собственной инициативе, либо являлось следствием другой шалости. Но теперь она даже головастиков, запутавшихся в волосах, была готова записать на счет Джеффа.
Она уселась на мостик, отжав подол платья и с мрачным видом оглянулась кругом. С ней еще никто так не обращался. На нее кричали, грозили ей, ее стыдили, ее наказывали, но ни один человек до сих пор не осмеливался применить к ней силу. Никто еще не поднимал на нее руку и не издевался над ней. Неудивительно, что Элинор была взбешена. Она скрипела зубами от ярости, вспоминая мельчайшие детали происшествия. В данный момент девочка была готова задушить Джеффа собственными руками, невзирая на то, что это ей вряд ли удастся.
Ему нельзя это спускать. Такое не сойдет ему с рук. Нет, он должен получить по заслугам. Он еще пожалеет о содеянном, и очень сильно. На всю жизнь запомнит. Точно. Но сперва следовало досконально продумать план мести.
Сначала Элинор почти решила пожаловаться тете и минуты две упивалась воображаемым скандалом, который без сомнения закатит Джеффу леди Фэнтон. Тетя не одобряла ее шалостей, но никогда никому не позволяла наказывать племянницу либо грозить ей расправой. О да, тетя очень рассердится. Но с другой стороны, это все же будет что-то не то. Леди Фэнтон устроит ему скандал, они поругаются, Джефф психанет и уедет, избежав заслуженного возмездия. Нет, этого слишком мало. К тому же. Никто еще не говорил, что она струсила. В ее силах было сделать так, что Джефф пожалеет о своем рождении на свет Божий. Итак, жаловаться она не будет. Тем более что он того и ждет. Будет кое-что похуже.
Элинор злорадно улыбнулась. Несколько замечательных идей возникло у нее в мозгу. Ну, держитесь, мистер Блэкстоун!
Встав на ноги, она подтянула юбку, чтобы та не путалась у нее под ногами и спустилась вниз, к пруду.
Спустя несколько минут девочка шагала к дому, сжимая что-то в руке. За ней тянулась цепочка мокрых и грязных следов. А также она заляпала грязью ручку входной двери и косяк.
— Боже мой, мисс Элинор! — вскричала пожилая горничная, заметив девочку, поднимающуюся по лестнице, — что с вами случилось?
— Ничего, — Элинор пожала плечами, — просто мне стало жарко.
— Жарко? — служанка вытаращила глаза.
На ее взгляд, погоду за окном трудно было назвать жаркой или хотя бы солнечной. Сложно поверить, что кому-то может стать жарко. Но потом женщина кое-что вспомнила. Лет пять назад Элинор едва не подожгла дом, разведя такой огонь в камине, что он перебрался на паркет и его едва удалось потушить. Тогда Элинор заявила, что ей вдруг стало очень холодно. Если опустить угрозу пожара, девочку хоть как-то можно было понять. Но вот только, за окном стояло необычайно жаркое лето. А в поленнице не было ни одного полена. Зато скамеечка для ног бесследно исчезла, не оставив даже обгорелых обломков. После такого заявления, купание в одежде — милая шалость.
