Посмотрел на время, уже час дня.

Лучше прийти не выспавшимся на учебу, чем прийти выспавшимся в начале дня и упускать драгоценное время…

Леня снял повязку, поменял бинты. Рана слабо ныла при каждом движении плечом. Глядя на себя в квадратное зеркальце в ванной, он не мог обнаружить на себе ни одного удара. Разделся по пояс, но тоже ничего не было. Только плечо. А руки?.. Я же бил ими… Избивал того пацана так долго, что…

Парень посмотрел на руки. Они были фиолетовыми, одна ладонь была перевязана. Считай, получил по той и той руке.

Когда в больнице у него спросили номер одного из родителей, он сказал, что уже совершеннолетний, — сам доберется до дома. Порезанная ладонь и кровоточащее плечо — терпимо. Легко отделался, нападая безоружным.

Вернувшись домой, Леня сразу зашел к себе в комнату, лег под одеяло и заснул. Он был слишком вымотан, ему не было дела до раны. Только вот ранению было дело до Лени. Он катался на кровати, заворачивался в одеяло и обратно, на свободу. И так пока Леня не вспомнил о таблетке, которую Алексей дал перед самой стрелкой.

— Обезболит на какое-то время, — сказал Алексей тогда.

Леня проглотил лекарство со слюной…

И вот Леня стоит в ванной, чувствует, как боль медленно возвращается. Родителей не было дома, ушли. Он им сразу сказал, что идет на занятия днем, хотя решил остаться дома. Поискал чего-нибудь, купирующее боль, но ничего, кроме таблеток от головной боли, не нашел.

Вернулся обратно в комнату, упал на кровать. Тишина. Давящая со всех сторон тишина. Мысли, хоть о чем-нибудь, пытались пробиться в сознание, но не могли. Хотелось вспомнить пацана, которому Леня испортил почти до мясистой каши, воспроизвести бой, который все никак не мог приобрести четкости. Помнится, над головой пролетели камни, который врезались в лица врагов, а потом все, будто кадры из фильма. Видишь один за другим, но логического перехода не видно. Приходится думать, что идет раньше. Боль — она-то в виде кадров не напомнит о себе. Пробуждается после таблеток.

Яна…

Леня смотрел на холм, где стояли девушки. Среди них была и Яна. И зачем она только пришла, ничего ведь больше не связывает нас, думал он. Она смотрела за боем все время, — Леня видел ее, когда бежал к машине. Но ни одного звонка или сообщение от нее не поступило. Ради чего она решила посмотреть на стрелку? Чтобы увидеть, как Лени избивает толпа пацанов? Ради чего бы она еще туда пошла, наверное.

Дотянулся до телефона. Промотал контакты до буквы «Я». Стало как-то холодно, а боль в плече перетекла в руку, словно мозг, сам по себе, пытался остановить Леняу. Но парень уже нажал на звонок.

— Да? — прозвучал тоненький женский голос с другого конца трубки.

Леня молчал, а глаза начинали слезиться.

— Алло?..

— Привет, Яна, давно не болтали. Подумал, было бы неплохо поговорить. Узнать, как там ты?.. Как там ты? У меня вот не очень, побили, сама видела. Плечо немного побаливает, но это пустяки. Не орган же какой прокололи, а так — в мышцу. Не помню, какую именно. Трояк за мышцы, блин. А у самой там, что? Я вот, не интересовался толком. Только спрашивал ответы, а сам не интересовался, что получила. Дурак, да? Хотя, ты же сама не интересовалась, так что квиты! Слушай, а давай-ка встретимся, чего зря болтать по телефону, деньги тратить. Хотя я так и так заплатил бы за тебя. Джентльменство, сама понимаешь. Походим по центру, по мороженому съедим. Ванильное с вафлей в форме конуса, как ты любишь. Нечего тут смущаться, как друзья пойдем. Не нашли же никого, так чего лишать себя возможности пройтись со старым другом. Как смотришь на это, Яньчик? — И только промотав весь монолог у себя в голове, Леня понял, что Яна уже несколько секунд как бросила трубку.

Почему же так, ведь всегда был уверен, почему теперь страх вернуть прошлое мешает действовать?..

Леня вскочил с кровати, сжал айфон в здоровой ладони. Вскочил и бросил телефон на кровать. Прорычал.

— Дебил! Дебил! Дебил! — кричал Леня в стену.

Спина невыносимо болит. Женя не мог нормально сидеть или прикасаться спиной к чему-нибудь. Сразу возникала ноющая боль, скакала то туда, то сюда, цепляясь заточенными коготками. Лицо в ссадинах и красноватых синяках, которые напоминают с каждым движением мышцы на лице. Голова болит, АД подскочило в середине дня, но потом понизилось и больше не поднималось. Женя сидел в зале. Пока сестра была на работе, он был заперт в квартире.

Когда она приехала за ним (именно ее номер назвали медперсоналу), он сразу сказал ей, что не поедет домой к родителям. Пусть думают, что их сын решил немного сэкономить на проезде. И поспать больше времени, а не вставать в пять утра, как это делал весь год. Женя признался старшей сестре, что подрался с толпой пацанов. Они выиграли, но Лени ранили в плечо, а его чуть не избили до смерти. Остальным повезло больше, они только отделались небольшими побоями, которые не мешали ходить в колледж, или могли зажить за пару-тройку дней. На майских праздниках он сидел дома, пока сестра уезжала в деревню вместе с предками. Любимая сестра пообещала, что ничего не расскажет маме с папой, но как она это сделала, Женя так и не узнал. Еще несколько дней он просто сидел в квартире, рыскал в поисках чего-то вкусного в холодильнике. Находил печенье, булки. Связь Женя не держал ни с кем — никто ничего ему не писал, а Пелагея была в сети в последний раз, когда скинула свою фотографию во время поездки домой.

Женя все еще верил, что все обогнет его стороной. Ему не хочется терять Пелагею и искать новую девушку. Он добивался, как не добивался ни одной, — через боль. Такую цену он заплатил за счастье, а платить за возврат той же монетой не готов. По крайней мере, сейчас. В последнее время Женя чувствовал, что они с Пелагеей отдаляются друг от друга. Все больше казалось, что любовь, или простая симпатия, к нему — была просто декорацией, которую, сорвав, можно увидеть вторую правду. За долго до апреля, еще когда в Чебоксарах шла метель, а температура на термометре опускалась ниже двадцати делений, Женя почувствовал, как начал ревновать. В первые месяцы отношений ничего такого не возникало, но со временем инстинкт сохранить девушку себе, пробуждался в нем. Стоило Жене заподозрить неладное, он, в конце учебного дня, обсуждал это со старостой. У нее был холодный взгляд, такой, каким обычно смотрят на своих родителей подростки, когда те не понимают своего ребенка. Но здесь не было их, ни мамы, ни папы, тут был юноша, который, возможно, должен быть рядом до конца жизни. Однако получалось наоборот, и Пелагея воспринимала опасения, как нравоучение, мол, с тем не водись, а то курить начнешь, с этой тоже не говори, она, по-моему, шлюха. И в один момент, когда отопление не могло спасти студентов, Женя не приглянул за Пелагеей.

Тогда Женя был со Львом в магазине. Почти каждый день они ходили закупаться едой через дорогу. На практике по гигиене Женя заметил, что Пелагея сидела в футболке, которой у нее не было в личном гардеробе. Футболка была темна, с изображением «Стражей галактики», и сначала Женя подумал, что Пелагея могла купить ее, просто не говорила. Но смотреть на девушку с одними только мыслями ему н хотелось, они доверили друг другу (так он полагал), и тайн друг от друга у них не могло быть. Парень спросил, откуда у нее футболка, и она, Пелагея, призналась со странной радостью в голосе, что этой частью одежды поделился Виталя. Тут Женя не выдержал, никто бы из парней не стал бы терпеть такого. Носить шмотки другого человека, которого ни черта не видишь вне города! Как это понимать? Я же есть, забери у меня футболку, кофту, хоть трусы забирай, ведь мы вместе, а значит, должны делиться.

— Как ты вообще до такого додумалась? — недоумевал Женя, хватаясь за голову. — Если тебе холодно, так надень свитер, че ты просишь одежду у людей, словно бомж какой-то!

— А мне у тебя нужно было просить? — язвила Пелагея. — Тогда где был, пока я мерзла? Ты чувствуешь, как здесь холодно, так спросил бы у своей девушки об этом!