Стоит также задуматься, как показывать себя перед другими. Показать себя интровертом? Экстраверта, после чего у всех появится желание грохнуть меня? Может, мизантропа-экстраверта, восклицающего о ненависти к людям? Нет. Может у меня и возникают проблемы с головой, но этого не заслуживают милые девушки группы. С головы до ног они были красивы. Почти все. Однако зудящего чувства в джинсах не возникало, когда я смотрел на девчонок. Даже мыслей, как я запираюсь с одной из них в укромном месте, поднимаю поло ее халата, расстёгиваю ее джинсы и начинаю нежно мастурбировать, не возникает.
В любом случае придется адаптироваться ко всем, ко всему. Благо не на одиннадцать лет, а только на четыре.
— Фельдшера, — окликнула нас Надежда Ленская, — в понедельник к одиннадцати часам на физкультуру. А пока отдыхайте еще два дня, или купите халаты до дня посвящения. Все свободны.
Наконец-то, а то песня закончилась и включился Rammstein, слушать который настроения нет.
Надежда Ленская ушла из актового зала, и кто-то сказал:
— Добро пожаловать в медицинскую шарагу!
========== Глава 2 ==========
В кабинете психолога, Михаила Ефремова, было свежо. Связано ли это с тем, что рабочее место находилось на цокольном этаже, или из-за того, что входная дверь была открыта, не понятно. В любом случае я сюда больше не приду. Мало того, что выпускной удался не так чтоб прям на славу, так еще возникли проблемы с поступлением в колледж. Сначала низкие шансы из-за среднего балла в аттестате, затем проваленное психологическое тестирование, показывающее, каков потенциал учиться помогать людям, а потом поиск работы на лето. Последнее меня волновало в последнюю очередь, так как найти работу было не так уж и трудно, труднее всего было разобраться со временем для посещения психотерапевта. Два месяца Родители пускали деньги на воздух, думая, что это выход, — отправить меня к психологу, этому бесполому существу, которое выслушает тебя за деньги, а сам ты — среднее звено, которое передает родительские деньги.
Михаил Ефремов сидел напротив меня на диване и, сложив руки, на пузе, спросил:
— Чувствуешь ли ты, что наши занятия помогли тебе? — Его голос звучал спокойно и в то же время амбициозно.
— Да, — сказал я, беря карамель в вафле. Пока предлагают, надо брать. — Мне кажется, если б не вы, то я не нашел бы, как выйти из той, за ранее извиняюсь, задницы, в которую сам себя завел.
— А мой совет, который я дал тебе вначале августа?
— Ну, вроде бы. Я больше себя чувствую агентом Купером, когда говорю в диктофон. Хотя, это даже прикольно. Если у меня возникают какие-либо мысли насчет новых рассказов, то я их сразу же записываю.
— Отлично, — широко улыбнулся психолог. Слишком веселое лицо, аж дрожью пробирает. — Как там на работе?
— Я уволился буквально на днях. Я не смогу работать столько часов и учиться одновременно. Личной жизни не будет места.
— И как восприняли твой уход? Ты говорил, что был хорошим официантом, как на это отреагировало начальство?
Заебали эти вопросы, честно.
— Ну, — я начал перебирать воспоминания прошедших дней, дошел до того дня, когда уходил с работы. — Нормально. Я ж не на вес золота. Найдутся и другие. А мне пора учиться на фельдшера.
— Тогда желаю тебе удачи, — Михаил протянул мне руку. Мы обменялись рукопожатиями. — В медицинском не так уж и легко, насколько я знаю.
— Если все учить, то будет легко. Да и где найдется место, где легко учиться?
— Именно. Везде нужно стараться. Что же, нам пора прощаться.
— Прощайте, Михаил.
— До скорого.
Врал, врал, еще раз врал, и еще раз. Я и вспомнить не могу, лгал ли так много раз на дню. Этот психолог — пустая трата времени. Я приходил туда перед работой, а оттуда с прочищенными мозгами в ресторан.
Сколько времени? Одиннадцать часов. Хорошо, что до колледжа недалеко.
Что ж, время нагрузить себя депрессняком и пойти покорять колледж. Radiohead, твой выход!
Леня пришел самый первый. Он сидел в раздевалке — маленькой коробочке. Комната отдаленно напоминала мужскую раздевалку в школе, только места тут не хватило бы и на дюжину студентов.
Поднялся и прошелся из стороны в сторону. Будет тесно, когда придут другие. Слева от небольшого окна было две двери. Первая открывала уборную, другая — душевую. Леня попробовал включить один душ, но тот лишь издал режущий скрип и выпустил пару капель из лейки. Не комильфо, а вдруг жара и захочется остудиться? Что, потным ходить по шараге и вонять на весь кабинет?
Посмотрел время на телефоне. Скоро пара, а Леня один. Где все?
Дверь тяжело открылась и зашел юноша. Сонный вид, потерянный взгляд, очки сползали на нос. Парень оценивающе осмотрел раздевалку. Видать, не это ожидал увидеть, не эту каморку.
— Успокойся, ты не первый, — сказал Леня, сидя на диване.
— А ты давно здесь? — спросил юноша, наклонившись к Лёне.
— Не особо. Кстати, — Леня протянул руку своему одногруппнику, — Леня.
— Женя, — поздоровался юноша. — Значит, будем учиться вместе?
— Думаю, да, — усмехнулся Леня.
— А ты что, так пойдешь на физкультуру? — Женя осмотрел одежду Лени — джинсы, кофта, кроссовки.
— Так я и не переодевался. Решил подождать. Может, не будет у нас пары сегодня.
— С чего ты так решил? — не понял Женя.
— С того, что смысла сейчас нет проводить пару. Считаю, что вводный урок… пара должна быть. Форму, конечно, взял, но вот терзаюсь: переодеваться или нет. И решил, что подожду кого-нибудь. И вот ты тут.
Женя ухмыльнулся.
На этом и замолчали. Не знали, что еще можно спросить, а ведь вопросов, интересующих их друг от друге, так много, аж сразу и не выберешь. Где учился раньше, почему в колледж, а не в университет, почему в мед? Все вертелось на языке, подобно мясу над огнем — еще немного и все выгорит.
Лёня прервал тишину, понимал, что молчать толку нет. Женя — первый друг в этом месте и странно, что ни тот, ни другой не расспрашивают обо всем. Может, просто неудобно, может, просто пофиг.
— Эй, — прервал тишину Женя, — слышишь? Снаружи кажись еще наши.
— Айда посмотрим, — сказал Леня.
В фойе было тепло. Не то что на улице. Кажется, теплые дни потихоньку дают слабину, скоро, может ближе к середине сентября, начнутся холода.
Герда смотрела на одногруппников. Ребятня. Сама она сидела где-то на краю, рядом со своей подругой Аленой из медфака. Как же теперь не называть ее подругой, если дорогу придется осиливать заново вдвоем. Раньше, еще в университете, они являлись лишь однокурсниками — студентами из разных групп, не более. Пересекались на лекциях и в коридорах во время практики, а в остальном — ничего. Только сейчас это «ничего» начинало перерастать в дружбу.
Не так уж и много народу в группе, понимала Герда, когда вскользь смотрела на членов коллектива. Выглядели все довольно опрятно, по-доброму смотрели на нее, если взгляды пересекались. Девушка не была уверена, что верно думает о каждом, то есть даже симпатяга в серой кофте, который вышел из раздевалки и сел напротив нее, мог быть наглецом. Но это было как пример. Этот юноша был… неплох. У него было доброе, равнодушное лицо. Рядом с ним другой — в очках. Короткостриженый, с острыми скулами и маленьким подбородком. Еще неделя и у него появится козлиная бородка.
Тут внимание перескочило на другого мальчика. Он сидел дальше всех, где-то около самого выхода. У него было детское лицо, длинная шея и челка, которая скрывала правый глаз. В ушах наушники. Одногруппник выглядел уставшим — смотрел в одну точку и не двигался, словно окаменел. Большой палец скользил на экране смартфона. Вверх-вниз, вверх-вниз. Странный паренек. Даже ребенок, думала Герда, ему, если на глазок, и семнадцати не дашь.
Женя сидел рядом с Леней. Глаза разбегались от количества девушек. Парней было в пару раз меньше. Леня — ясное дело — уже знаком, а другие? Они норм пацаны? Тот, который высокий и с каменным выражением лица, кажется нормальным, если найти общий язык. Еще двое в центре дивана, эти, видать, представители рода «человек-раздолбай». Выглядели они раздолбаями и говорили, как местные придурки, которых у себя дома, в поселке, достаточно.
