— Я даже не знаю, как тебя благодарить за приют, — сказала Герда на третий день проживания в общежитии.

— Никак, — ответила Урсула. — Мне, главное, по шапке не получить, если вас с Аленой раскроют.

Урсула застелила постель, посмотрела на часы.

— Нам к третьей паре? — спросила она.

— Да, — кивнула Герда. — И на две пары.

— День предстоит легкий.

— Философия и сестринское дело… Да, в принципе, легкий день.

Урсула выходила из комнаты, когда к двери подходил Алексей.

— Тĕплĕ, — испуганно произнес Алексей, — чуть не убила.

— Ой, — не менее испуганно ответила Урсула. — прости мана, Алексей. Эсĕ мĕн çакăнта забыл?

— Я пришел вас проведать. Как вы тут?

— Сойдет. Ладно, дай пройти — завтрак надо готовить, а ты, если хочешь, с Гердей поболтай.

— Çук, эпĕ просто мимо проходил. — Алексей заглянул в комнату. Герда надевала джинсы. — Нормально? — спросил он у нее.

— Да, — кивнула Герда. — Еще одна ночь под крышей.

— Класс. Тогда я пошел.

— Бегать? — спросила Урсула.

— А ăçта мне тата, Урсула? — Алексей пошел к выходу с этажа.

— Бегун, — промолвила Урсула. — Так, я пойду готовить завтрак. Ты пойдешь сегодня на пары? — В большинстве случаев Герда говорила, что останется в общежитии, приберет комнату или еще чего поделает.

— Да, — кивнула девушка.

Коридоры общежития оживали, поднимался гул из смеха, болтовни и криков, что чьи-то вонючие носки лежат посреди коридора.

— Я тебе сколько раз говорила так не делать?! — возмущалась девушка. — Еще раз такое будет, коменде скажу!

— А че сразу ей-то? — недоумевал лопоухий парень.

— Потому что иначе я подожгу твои сраные носки и закину их тебе в комнату!

К подобному шуму можно было привыкнуть, Герду это даже смешило.

Некоторые жильцы пятого этажа знали о нелегальном жильце, но сдавать ее никто не собирался. Если и спалят, то они ничего не знают, и будут согласны с любым решением коменды насчет этого. А пока они жили спокойно, в этой общажной карусели.

Вчера кутили. Половина девчонок торопилась попасть в ванную комнату, одна вторая оставшихся спускалась в подвал, где находилась прачечная; другая часть шла на кухню готовить еду.

— Эй, девочки, — говорил кто-то из парней, от которого несло перегаром. — У вас тут есть че поесть, а то я сутки уже ничего не жрал.

— В Макдак иди жрать, а у нас тут — едят.

Урсула приготовила кашу, вскипятила и налила чай.

— Наконец-то, блин, плита освободилась! Дайте мне, я тут уже давно стою!..

Урсула зашла в комнату, поставила три тарелки овсяной каши и три кружки чая, подошла к небольшому холодильнику в углу комнаты, открыла и вытащила сливочное масло.

— Налетайте, девочки, — объявила Урсула.

Герда села за маленький стол и принялась есть. Вторая соседка только лениво простонало, мол, потом поесть.

— Как знаешь, — подытожила Урсула и села напротив одногруппницы. — Приятного аппетита, — пожелала она Герде.

— Взаимно, — ответила Герда.

Женя сидит рядом со своей девушкой. Они не виделись с окончания первого семестра. Женя предлагал Пелагее встретить с ним Новый год, но та сказала, что уезжает в Москву, к своей подруге из школы. Сейчас он был рад, что Пелагея рядом.

Философия…

Какая же она бессмысленная, когда ты учишься в меде. Ради чего приходится писать всякую идеологию философов, когда приоритетней всего можно было бы сидеть на лекции по сестринскому делу. Не понимал Женя, в чем смысл философии. Он уже был готов (морально) к работе в больнице, но вместо этого слушает ересь.

Философ, полноватый мужик, чье имя Женя не запомнил, ходил от окна к двери и рассказывал о Канте:

— Его философию принято делить на два периода: дикротический до 1770 года и критический. Мы воспринимаем мир не таким, каков он есть, а также, каким он является нам…

Чего, бля?..

Леня сидела в самом конце аудитории рядом с Лешей. Играли в «морской бой».

— Б-6, — шепотом сказал Алексей.

— Сучара, — оскалился Леня, — попал.

— Я у тебя хоть один «корабль» уничтожил?

— Нет, ты только ранил. Каждый. Кстати, а как там Герда с Алиной поживают?

— Хорошо. Однако не стоит злоупотреблять гостеприимством в общежитии. Им нужно найти квартиру.

— А они могут заселиться туда легально? — Льву хотелось верить, что все разрешиться легким путем.

— Если бы, — вздохнул Алексей. — Г-7.

— Промазал. Почему — если бы?

— Мест нет, Леня. Куда девчонок прикажешь девать? Они и так спят на полу, а при всех документах на заселение — ничего не поменяется. Так и будут на полу спать.

— Хреново, очень хреново.

— А предыдущая квартира, с ней-то че не так?

Леня не хотел это вспоминать, никто из зрителей, Алины и Герды, не хотели этого помнить.

Леня подходил к дому, где жили Герда и Алина, в тот самый момент, когда их выселяли. Они стояли около подъезда, ловили свои вещи, вылетающие из балкона первого этажа.

Вот так представление, подумал Леня, а ведь он хотел позвать их на прогулку. Ждать, пока Женя приедет из своих Карачур, не хотелось.

Хозяин квартиры разошелся не на шутку. Он выкидывал одежду, словно бросал мяч для американского футбола.

Леня подошел к девушкам, посмотрел на их лица, наполненные отчаянием и слезами, которые замерзали на холоде. Герда заметила Лени и бросилась к нему, обняла и залилась слезами еще сильнее. Парень чувствовал, как Герда дрожит, ее руки судорожно охватили спину юноши. Ему хотелось помочь, но как он это сделает. Времени мало, скоро стемнеет.

— Мой кошелек, — вдруг произнесла Алина. — Его нет. Он забрал его!

— Ну и пусть, — сказал Леня. — Вы же целы, это главное.

— Ты не понимаешь, в кошельке находятся последние деньги, которые у нас были. Боже, что же теперь будет?! — Алина прикрыла лицо розовыми ладонями. — Как же все к такому пришло-то? — Девушка ощущала, как внутри нее все бурлит, как по телу проходит лихорадка.

Леня не мог видеть одногруппниц в таком положении, ему было жалко, что он не может ничего сделать. У него не получится заселить девушек к себе — предки не поймут. У него нет денег, которые он мог бы пока отдать, а позже получить обратно.

Хотя…

— Ждите здесь, — сказал Леня, отстраняясь от Герды. — Лучше соберите все вещи, а то потом времени не будет этим заниматься.

— Куда ты? — спросила Герда.

— Попробую забрать кошелек, — Леня зашел в подъезд.

Леня думал, как бы лучше попросить хозяина вернуть собственность. Постучался и решил, что попробует надавить на жалость. Вдруг прокатит.

Хозяин квартиры, Борис Михайлович, открыл дверь. У него была густая щетина на подбородке и густые усы, а макушка лысая.

— Чего надо? — спросил он.

— Вы не вернули девушкам кошелек, — ответил Леня. — Верните его.

— Я все их шмотки выкинул в окно, путь ищут лучше!

— Икали — не нашли. Верните кошель, пожалуйста. У них нет денег вообще. Будь человеком, мужик.

— Иди-ка ты знаешь куда…

Дверь громко захлопнулась.

Не так быстро, еще раз можно попробовать.

Постучался.

— Я для вас ща ментов вызову!.. Че не понятно?! Нет у меня их кошелька!

Леня не смотрел на Бориса Михайловича, все его внимание приковал розовый кошелек на кухне. Всего-то пять метров, почти рукой подать.

— Хотите сказать, это ваш кошель лежит на столе? — Леня кивнул в сторону кухни.

— Эти девки задержали оплату, считай, — оплата за ущерб.

— Но у них теперь ни хера нет!.. Поймите вы. Куда им теперь деваться без денег?

— Я ебу, куда им теперь?.. Мне, главное, чтоб их тут больше не было. А бабки я себе оставлю. Хочешь, сам кошель можешь забрать, но без бабла. Нет?.. Ну и иди отсюда!

Звук захлопанной двери отдался в ушах.

Мужика можно было понять, деньги нужны всем и всегда, их никогда не бывает много, и они никогда не бывают лишними.

Ладно, по доброте душевной не захотел, значит, по-другому отдаст.