«Так, всем сохранять панику и не поддаваться спокойствию. Выход можно найти из любой ситуации, а сейчас мы просто кушаем. Объяснить можно все что угодно».

С этой мыслью я со спокойным лицом дожевал и, наклонив вопросительно голову, произнес:

— О чем ты, мам? — и вилкой подцепил еще один кусочек рыбки, отправляя его в рот, как ни в чем не бывало.

— Ты ведь всю жизнь ненавидела рыбу… — в этот момент этот самый кусочек застрял у меня в горле.

«Окей, возможно-о, это будет сложно объяснить, но пока все под контролем».

Откашлявшись, и подождав реакции от Анны, которой я так и не дождался, я снова посмотрел на маму и улыбнулся.

— Сегодня был очень тяжелый день, вот и не заметила… И знаешь, кажется, теперь она мне нравится…

Вижу по глазам, что это еще не все, ну пожалуйста, ну не надо…

— Но ты ведь никогда так много не ела…

«Так, объяснить все голодом. Ничего сложного…»

—… и ешь ты обычно только салатик вечером, ведь у тебя диета…

«Аня, ну вот какого хрена!» — в сердцах выругался я про себя.

Если я и хотел стать в прошлой жизни актером, но боялся, что у меня нет таланта и попросту не выйдет, то сейчас это желание переросло в принцип выживания. Несомненно — навыков у меня нет, но сейчас главное просто не тормозить.

— На самом деле, я сегодня весь день не ела, даже завтрак пропустила, представляешь? — всплеснул я руками, пытаясь изобразить досаду. Кажется, я изобразил лишь плохую игру, собственную тупость и очередную, не свойственную хозяйке тела, черту характера. Так или иначе, но женщина отстала от меня, машинально двигая челюстями и думая о своем. Возможно, у нее и появились некоторые вопросы или подозрения, но сейчас спрашивать она о них точно не будет — скорее всего просто не посчитает нужным.

*Прости…* — вернувшись в Анину комнату, я тут же прыгнул на кровать, с удовольствием растянувшись на ней после сытного ужина. — *Нужно было тебе сказать, о том, что я не ем, и о диете тоже… Просто мне в голову не пришло про такое говорить…*

«Что ж, похоже, что она поняла, что это ее просчет. Хотя и мой, если уж быть честным. Поддался голоду и накинулся на еду, будто всю жизнь голодал! Никогда не задумывался над тем, что значит «соблюдать диету» для девушек».

— Ты не виновата, — я усмехнулся. — Все предугадать просто невозможно, как и предупредить обо всем. Есть множество вещей, которые ты каждый день делаешь, даже не обращая на это внимания, но для меня они будут чем-то новым. Я прекрасно понимаю. Постарайся в такие моменты не оставлять меня одного, чтобы я еще больше не наломал дров.

*Угу, хорошо*.

Чувствую, что повеселела. В принципе, я умудрился прожить в ее теле целый день, не угробив репутации, не подставив и не умерев. Аня уже должна была понять, что я на ее стороне, и стремлюсь помочь. Конечно, делаю это не совсем умело, но, тем не менее, думаю, что немного ее доверия я заслужил.

— Ну что, давай тогда раздеваться и спать?

*Извращенец! Я так и знала, у парней лишь одно на уме! *

«О боги, началось. Рано я обрадовался… Марси, где бы ты не была, возвращайся скорее, мое терпение трещит по швам…»

Марси, к сожалению, не объявилась, а значит мысленно взывать к ней нет смысла. Оправдываясь перед Аней, я все же переоделся в пижаму и, выключив свет, залез под одеяло. Никогда не задумывался, что одинаковый для всех день, может быть таким длинным и наполненным событиями. Почесав после этой мысли ссадину на лбу, наконец таки закрыл глаза.

*Слушай…* — голос девочки, казалось, слегка подрагивал от смущения и неловкости — *Ты говорил брату о каких-то тренировках, и мне показалось, что это воспоминание тебе неприятно. Можешь рассказать? *

«Вся ее жизнь сейчас у меня как на ладони. Я вижу, чем она живет, я знаю, что она делает, и живу сейчас ее жизнью. Будет несправедливо, если я не расскажу о себе…»

Открыв глаза, я уставился в темный потолок. С улицы доносились звуки проезжающих машин, неразборчивые отголоски разговоров людей под окном и пение птиц. Вечная проблема пернатых в крупных городах — их щебет не слышно за дневной суматохой десятков тысяч людей, поэтому их концерты начинаются после того, как город погружается в дремоту, и наступает тишина. Я вытянул руку перед собой, будто пытаясь дотянуться до потолка.

— Не считаешь ли ты, что дети для родителей, зачастую — это их несбывшиеся амбиции, которые они не смогли реализовать? И что они хотят сделать нашими руками то, что у самих не вышло? Вот мой отец именно такой.

Поднеся тоненькую Анину руку к лицу, я продолжил.

— Отец хотел стать чемпионом, добиться славы и успеха в карьере боевых искусств. Долго тренируясь и развивая свое тело, он хотел получить общественное признание своей силы и навыков, но у него не вышло. Просто не вышло. Не было никаких травм, угроз или облав конкурентов на него. Мир спорта оказался для него слишком суров, и он просто проглотил отца и выплюнул, когда тот перестал быть ему интересен, и это очень сильно задело отца, — я сжал пальцы в кулачок. — В итоге, он встретил девушку, обзавелся семьей и устроился на обычную работу. Всего, наша мама подарила ему трех мальчиков, — я начал разгибать пальцы, называя имена, — Максима, Александра и Руслана. Когда мы немного подросли, отцу в голову пришла мысль, что раз у него не вышло с боевыми искусствами, то его место сможем занять мы, что теперь он не совершит старых ошибок. Отец занялся нашим спортивным воспитанием, когда мне было лет пять, Саше восемь и Руслану девять.

Закрыв глаза, я рассмеялся, вспоминая детство, о котором уже успел забыть.

— Знаешь, я ведь всю жизнь был пацифистом, и мысль о том, что эти тренировки нужны для того, чтобы потом ездить по миру и постоянно драться, мне очень не понравилась. И я сказал об этом отцу, что не хочу заниматься, что не хочу делать людям больно, — произнес я и замолчал.

*Что было дальше? * — тихо спросила Аня, когда пауза затянулась.

— Ну, отцу это, естественно, не понравилось. Мама пыталась за меня заступиться, но он ее не слушал. Так получилось, что в семье он был авторитетом, так что как он говорил, так все и делалось. В целом — он неплохой человек, он заботился о нас и любил, но вот его одержимость спортом хорошенько подпортила мне жизнь. Я не смог уговорить его и, в итоге, я все равно участвовал в его тренировках. Да, я не отказался от своего решения, и не стал тренировать способы навредить другим людям… поэтому, на этих тренировках я выступал в роли груши, мешка для бросков и манекена для отрабатывания болевых приемов…

*Ужас какой…* — судя по ощущениям, она уже пожалела о том, что спросила.

— Видишь ли, по жизни я пытаюсь быть оптимистом, поэтому даже из этого умудрился извлечь опыт и отменную реакцию, — я улыбнулся своей мысли. — Если рассказывать дальше, то стоит упомянуть, что Саша жалел меня и старался не делать больно или вовсе не бить. Когда ему исполнилось 18, он покинул родительский дом, так же порвав с тренировками. Ну и я, через пару лет, в день совершеннолетия, ушел из дома. Отец держать нас не стал. Да, Саша показывал отличные результаты, но он имел на все свою точку зрения и силком его заставить тренироваться просто бы не получилось, да и к тому же, у отца остался Руслан, который полностью оправдал его надежды, посвятив себя спорту. Сейчас он колесит вместе с ним по миру, зарабатывая медали и кубки.

Лежа под теплым одеялом, я чувствовал, что отдаюсь нахлынувшим воспоминаниям. Нет, они не были грустными, но теперь казались какими-то вымышленными, будто все, что происходило со мной, это лишь длинный сон и, на самом деле, они вовсе не мои. Странное чувство.

*Я не должна была спрашивать…* — голос Ани прозвучал виновато. — *Извини*.

— Нет, тебе не за что извиняться, — я усмехнулся. — Думаю, что ты имеешь право знать, кто управляет твоим телом…

Аня меня тут же перебила.

*Копаться в чужом прошлом не правильно, ведь никогда не знаешь, что человек пережил и о чем пытается забыть… Прости меня за любопытство*.