Сделав еще несколько глотков, опустошаю содержимое чашки полностью, с сожалением ставя ее на стол. После этого поднимаю глаза и впервые встречаюсь взглядом с братом. В его глазах непонимание, удивление, страх и недоверие. Едва удерживаю свои эмоции под контролем, продолжая смотреть на него через маску невозмутимости.

— Да кто ты такая, черт тебя подери, — прохрипел он, поддаваясь немного вперед. Анна же сидела тише воды, ниже травы.

— Такой, — спокойно поправляю я его, заказывая жестом еще кружечку кофе. — Что такое, Саш? Братишку родного не узнаешь? — на лице появляется легкая ухмылка.

На его лице появилось замешательство и нотка презрения. Не надо быть экстрасенсом, чтобы понять, что его мозги сейчас лихорадочно пытаются сложить картину воедино.

— Что за бред ты несешь? Кто ты?

— Еще не понял? Я Максим. И я умер, но, как видишь — не полностью.

И улыбаюсь. Глаза брата расширились от удивления. Недоверие сверкало в них, но выложенные на стол тузы в виде информации, которую знал только я, хорошо выполнили свое предназначение. Он задумался. Над тем, кто я такой, точнее, кто эта девушка перед ним, какое она отношение имеет ко мне, особенно к смерти и мог ли я с ней поделиться такими тайнами.

— Если не веришь, я могу тебе рассказать все о нашей жизни, о нашей семье, о наших… кхм… тренировках.

Последняя фраза заставила парня вздрогнуть. Да… это не совсем приятная история из детства. Похоже, что Аня почувствовала, насколько мне не приятна эта тема, а это значит, что вопросов мне потом не избежать. Ну и пусть.

Глаза брата будто ожили, удивленно смотря на меня по-новому.

— Но… как? — похоже, что он поверил. — Почему?..

Не надо иметь два высших образования по психологии и семи пядей во лбу, чтобы понять, какие сейчас вопросы терзают Сашу. После всего произошедшего, он потерял частичку жизни, а сейчас появляется какая-то школьница и рассказывает ему о том, что мог знать только его младший брат и он сам. Информация не могла уложиться в его голове во что-то единое, поэтому я продолжаю:

— Да, я умер. Там мне сделали предложение — прожить жизнь еще раз, лишившись воспоминаний и получив новое тело. От рождения и до смерти, — морщинка проступает на моем гладком лбу. — Но все пошло не по плану, и я случайно угодил в тело этой девушки. Кстати, ее зовут Анна и она здесь, с нами, только не может управлять телом, пока я не покину его, можешь поздороваться. Та, кто мне обещала новую жизнь, уже решает проблему.

И сидел бы Саша дальше, глупо хлопая глазами, но больше задерживаться я не мог, иначе эта встреча пойдет поперек планов девушки, поэтому встаю из-за стола.

— Слушай, — слегка наклоняю голову вбок. — Мне, как и раньше, нужна твоя помощь и поддержка, особенно сейчас, когда жизнь стала такой сложной и непонятной. И да, прости, но больше я задерживаться тут не могу, — киваю на окно, за которым сгустились сумерки. — Время, нынче, неспокойное, а с таким телом довольно опасно бродить по улицам поздно и в одиночку.

Брат быстро спохватился, поднявшись следом.

— Разреши, я провожу тебя?

— Само собой, — отвечаю я с теплотой в голосе. — Нам еще есть, о чем поговорить. Да и мое новое место жительства тебе было бы неплохо знать, а то мало ли.

За время прогулки до моего нового дома, я много успел ему рассказать о том, что со мной произошло за эти два дня, и Саша более-менее пришел в себя после моего подробного рассказа, но выглядел все равно потерянным.

— Поверить не могу… — произнес он, не отрывая от меня глаз. — Ты выглядишь, как школьница, интонация школьницы, а еще эта форма… — Саша осмотрел меня с головы до ног.

*Попроси его перестать меня так разглядывать…* — раздался в голове голос Ани.

Легко усмехнувшись, быстро отвечаю.

— Брат, прошу тебя, не смущай Аню. Ань, — обращаюсь к девушке. — Ты прости, но у нас это семейное — вести себя беспардонно. Поверь — у Саши и в мыслях не было ничего такого, его дети не интересуют, у него и свои уже есть.

На недоумевающий взгляд брата, лишь пожимаю плечами.

— Я же говорил, что хозяйка тела все еще тут, и ей не понравился твой изучающий взгляд.

И снова родственник глупо захлопал глазами.

— Прошу прощения! Не могу еще до конца в себя прийти…

Стало совсем темно и холодно, ветер с завыванием гулял по опустевшим улицам города и лишь мы вдвоем (втроем) не спеша шагали вперед, совершенно не обращая внимания на погоду.

— И как долго это будет продолжаться? — осторожно спросил он. Кажется, он боится получить ответ на свой вопрос. Я неопределенно пожал плечами.

— Не знаю. Тут уже даже вопрос не в том, «как скоро», а «возможно ли вообще?». Хотя, думаю, та особа не стала бы пожирателем душ, если бы это было не в ее силах.

Парень грустно опустил голову.

— Значит, произошедшего уже не изменить, — с хрипотцой в голосе, произнес он.

Видя его печальные глаза, спешу его успокоить.

— Ну что ты сразу унываешь? Ну да, ну умер — люди каждый день умирают. Но сейчас-то я тут, и это главное. Лучше бы подумал о хозяйке этого тела. Представляешь, каково ей сейчас? Какой-то незнакомец подселился, забрал контроль над телом и творит непотребства! Ужас! — хлопнул ладошками по щекам. — А ты за меня еще переживаешь.

*Если ты такой понимающий, мог бы тогда и не делать вещей, которые меня смущают! * — послышался возмущенный голосок Анны.

— Я стараюсь, Ань, чесслово! — на мои попытки оправдаться перед девушкой, ловлю на себе вопросительный взгляд Саши. — А, не обращай внимания…

До дома мы добрались только к часам шести. Подойдя к подъезду, Анна вдруг оживилась, прерывая мою беседу с братом:

*Посмотри наверх, пожалуйста*.

Задираю голову и вижу, как окна моей/ее квартиры освещены.

*Мама дома*, — прозвучал напряженный голос.

Саша, проследив за моим взглядом, озадаченно спросил:

— Что такое? Какие-то проблемы?

*Совсем забыла*, — воскликнула девушка — *Телефон! Посмотри пропущенные! *

Достаю из сумки смартфон, экран которого показывает 11 пропущенных. Все от Аниной мамы.

— Твоя мать! — и вовсе я не выругался, просто констатировал факт. — Это плохо?

*Очень*, — казалось, что девушка вот-вот начнёт паниковать. — *Нам надо срочно домой*.

— Мне не кажется, что это хорошая идея…

*Может после всего пережитого ты и не боишься смерти, но вот я боюсь*, — в ее голосе росло осознание предстоящего. — *Я бы на твоем месте тоже боялась, ведь тебе придется столкнуться с мамой лицом к лицу… ну почему я все чувствую…*

— Что происходит? — обеспокоенно спросил Саша.

— Ну-у… как я понял, — протянул я. — Аня у нас пай девочка и мама у нее серьезная, даже… лютая? — в голове раздался недовольное мычание. — Тихо-тихо, я же не специально, я ведь ее не знаю. Пока что. Что-ж, — развернувшись на пятках к брату лицом, подытожил я. — Меня ждут там легкие неприятности, но это всяко лучше того, что я уже пережил. Саш, спасибо, что встретился со мной, я ценю это, и… — я замялся, глядя на его все еще удивленное лицо, — у меня к тебе просьба. Никому не говори, что со мной случилось. Никто не должен знать, кроме тебя, ведь я больше никому не могу довериться.

— Но почему? — удивился брат.

— Потому что это больше не моя жизнь, — слова начали отдавать неприятной горечью, однако я бодро продолжил. — Я не имею права распоряжаться судьбой этого тела, ведь оно мне не принадлежит. Это будет нечестно по отношению к Ане. Все, что я сейчас могу — это стараться не подставить ее, и как можно скорее вернуть ей ее жизнь. Если об этом узнает кто-то еще, могут начаться проблемы. Мне достаточно того, что ты знаешь правду. Еще раз — спасибо.

Дружелюбно хлопнув его по плечу, я развернулся и почти бегом бросился к подъезду, заходя в который, я оглянулся. Саша все еще стоял на месте. В его глазах я наконец-таки увидел тепло и жизнь, и он улыбался уголками губ, что не могло меня не радовать. Сейчас мне нужна была уверенность хоть в чем-то. Зайдя в подъезд и закрыв за собой дверь, я на минуту остановился, отгоняя грустные мысли…