Меня видимо реально перекосило, потому что он взглянул на мою рожу и заулыбался ещё шире. И… сел за соседнюю парту.

«Ах ты, мелкий уродец»!

Я сгребаю свои учебники и злобно нависаю над Милкой, его невольной соседкой по парте.

— Свали, — шиплю только губами, и тихая Мила без лишних слов перебирается на первую парту к своей подруге.

— Соскучился? — язвит это недоразумение, спасибо хоть тихо, только для меня.

— Конечно. Прям ночь спать не мог. Только о тебе и думал.

— Так надо было подрочить. Хочешь, фотку свою подарю, будешь на неё под одеялом…

— Заткнись! — рявкаю я так, что у кого-то из ребят выпал из рук учебник.

— Молчу-молчу. — Он шутливо поднимает ладони и искрит своими глазами на весь класс, никак веселится сучёныш. — Так что, фотку-то давать?

— Лучше себя. Уверен, тебя с моей правой не сравнить, — вываливаю я на него свою мысль и тут же радостно вижу смятение в его чумовых глазках.

— Ты не…

— Зато ты в моём, — перебиваю нагло. — Такая лапочка. И волосики как у девочки. И губки бантиком. А то, что размер нулевой, так ничего, я грудастых не люблю. Зато попка у тебя что надо, — говоря, смотрю ему прямо в зрачки (по крайней мере, пытаюсь).

— Отвали… — Он, похоже, опешил слегка от моих слов.

Я и сам прибалдел, что могу такое выдать, да ещё и парню. Но план есть план. Надеюсь, всё ограничится словами, и к действиям переходить не придётся. А то как-то трудновато представить, что я лапаю пацана за энные места…

— Отвалю. Только за спокойствие цена высокая.

— Да ладно? — Похоже, отсроченный убиенный переварил мой бред и взял себя в руки.

— Ага… — я почти зашептал, так как в класс вплыл грузный учитель химии.

— И какая же? — Он невозмутимо открыл учебник и стал смотреть только на учителя.

— Отсоси, — шепнул я и тут же заглох, мысленно отрезая себе язык, блять, а если согласится?!

— Охуел? — он тоже шепчет, но ко мне не поворачивается.

— Это ты, чучело, охуело. Ещё не понял, с кем связался? Так я тебе дурачку объясню и покажу. В действии, так сказать.

— И что? Многие боятся?

— Что? — Я сбился с мысли.

— Многие твоего трёпа боятся?

— Это ты сейчас сказал, что я трепло?

— Да.

Да мать его за ногу! Да что это такое?! Ему реально жить надоело, что ли? А может он того, из этих…садо-мазо? Хм…

Я уткнулся в свою тетрадь, и весь урок чертил там всякие закорючки. Злость жрала меня огромными кусками. Не услышал ни слова из того, что говорил учитель. Зато вдоволь надышался лёгким ароматом цитрусовых, вдоволь налюбовался на его блестящие патлы, сегодня просто убранные ободком, и очень-очень позлился, в основном на себя же.

На большой перемене, как обычно за углом школы, я выложил ребятам свой план действий.

— И чё, ты реально к нему клеиться будешь? — прохрипел Макс, делая очередную затяжку.

— Ну, надеюсь, прямо совсем реально не придётся. Думаю на словах его заебать. — Я тоже втягиваю дым всеми лёгкими.

— А если не выйдет? — это уже Шурик, некурящий, но всегда составляющий нам компанию.

— Ну, тогда без действий никак. Подумаешь, пару раз за жопу взять. Девок вон облапил полшколы.

— Так-то же не девка…

— По хуй. Это же игра такая. Вон актёры в телике голубых играют и бабло гребут. Что мне, слабо тоже сыграть?

— Хочу на это глянуть, — ухмыльнулся Макс и откинул бычок в кусты.

— Глянешь. Сегодня прям и начну.

И я начал. Прямо на уроке после большой перемены. Как только училка английского отвернулась к доске, моя ладонь тут же накрыла ногу этого хлюпика в гладких обтягивающих кожаных штанах. Он дёрнулся и попытался отцепить мою руку от своей ноги. Но куда там, мои лапищи против его нежных и тонких пальчиков. Я сжал ещё сильнее, давая понять, чем сильнее он разжимает мои пальцы, тем красочнее потом будут синяки у него на коже. Мальчик не совсем видно дурак, понял. Заёрзал. Краем глаза глянул на меня и отвернулся.

— Грабли убери, — шипит как змея.

— А то что? — Я двигаю рукой по его ноге и вижу, как у него дёргается щека.

— Поломаю. — Он пытается отодвинуться, но я опять сжимаю его и держу.

— А если так? — Плюнув на свою нормальность, я перемещаю ладонь выше к паху. Мне самому становится интересно, насколько далеко я могу зайти в своей игре.

— С-с-ууу-ка… — Он покрывается красными пятнами. — Лапы убрал!

— А так? — Я нахально накрываю его пах и слегка сжимаю.

Я артистище! Сам от себя в шоке. Честно! Но руку не убираю, несколько секунд вообще не шевелюсь, наблюдаю за его лицом. Он бледный. Дыхание сбилось. Я даже подозреваю, что он на грани того, чтобы влепить мне в рожу. Но мстя моя страшна! Поэтому, пережив личный культурный шок от того, что моя рука сжимает член другого пацана, я начинаю лёгкие движения. Глажу, немного сжимаю. При этом с восхищением и наглостью наблюдаю за его меняющимся лицом. А моя рука живёт своей жизнью. Кажется она даже в сговоре с моим непутёвым мозгом, потому что я делаю рукой именно так, как понравилось бы мне самому. В какой-то момент его бледные щёки окрашивает какой-то лихорадочный румянец, а я неожиданно понимаю, что под моей ладонью уже значительно твёрже, чем было вначале. Замираю от такой догадки, а он как-то вымученно и, кажется, даже облегчённо выдыхает. И что теперь? Остановиться? Тогда это будет моё поражение. Или всё же его?

Но парниша решает эту дилемму за меня.

— Ирина Павловна, можно выйти?

Я поначалу даже голос его не узнал. С хрипотцой и такой какой-то… Блять, был бы он девкой, я сказал бы, что возбуждающий.

— Иди, Новак. Только туда и обратно.

— Ага. — Это чудовище натягивает пониже свой бесформенный свитер так, что он благополучно прикрывает пах и выскакивает из класса.

А я как идиот пялюсь на свои штаны, осознавая, что у меня у самого там всё колом стоит. Да, блять, что же это за уродец такой, что мои игры против меня и оборачивает.

Конечно из класса я не попросился. По-мужски стоически перетерпел свой неожиданный стояк. Ха! Не хватало ещё, чтобы я по туалетным кабинкам на эльфийских ниочёмышей дрочил.

А вот моя новоявленная жертва пришла минут через десять. Глаза блестят. Губы красные, как будто их покусывали. На меня не смотрит, тупо вперился своими зенками в училку и делает вид, что внимательно слушает, но я-то всё вижу. Замечаю, как дёргается от любых моих движений. Как нервно сминает уголок тетрадки. Как грызёт ручку.

Я доволен. Мои методы действуют. И не важно, что и на меня тоже. Главное, что на него. Остаток дня он сидел тихо. Не брыкался на мои колкости. Не язвил. По сути, вообще молчал. Я даже подумал, не принесли ли мои действия ущерба его нежной психике.

========== Фак! ==========

Но радовался я слишком рано. На следующий день это чудище видно решило опять поизмываться над моей психикой. Мало того, что патлы свои распустило-распушило, так ещё и кофта на нём была странная, с вырезом таким, что аж ключицы выглядывали и в такую яркую полоску, что у меня начало рябить в глазах. Джинсы, правда, были самые обычные, тёмно-синие и слегка зауженные. А ещё у него красовался засос. За ухом. Я бы даже, наверное, и не увидел его, если бы эльфик не откинул на уроке свои патлы с шеи. Он не заметил, что я заметил. А я разозлился. Вот реально разозлился. Значит пока я тут, переступив через себя, чуть ли не дрочу ему на уроке, эта тварь кувыркается с кем-то. Я уже двух девок отшил, не до них было, в голове только планы по сломлению строптивого, а он значит вот как? Ему значит до фенечки? И я не смолчал.

— Что чудик, неужели какая-то страшила на тебя позарилась? Да ещё и пометила? — тихо шепчу ему, почти в ухо.

Он вздрагивает и на автомате закрывает волосами красноватую отметину.

— Почему страшила? — Нервно отстраняется.

— Ты себя в зеркало-то видел? Девка — девкой. Юленька… На тебя нормальная девушка и не поведётся.

— Ну, ты, вообще вон по парням ходок. Любишь волосатые ноги и большие члены? — Повернулся и ехидно смотрит прямо мне в глаза. — Ещё и снизу, наверное, часто бываешь? — И улыбается.