Весь урок я сидел, как на иголках. Мне мешал его запах: лёгкий и ненавязчивый, кажется зелёный чай и что-то цитрусовое; меня раздражал едва слышный звук музыки в наушниках, которые он даже не потрудился снять с шеи; меня бесил даже едва уловимый звук его ручки, когда он писал своим идеально ровном почерком в тетради. Да-да. Я уже успел разглядеть его почерк, а так же его тонкие пальцы с аккуратными ногтями. И я готов был поклясться, что ногти у этого недоэльфа были накрашены бесцветным лаком.

Звонок на перемену спас меня от преждевременной смерти от собственного раздражения и злости. Антонина Павловна, убедившись, что все записали домашку, благополучно покинула класс, даже не догадываясь о моих мыслях.

— Стоять. — Не успели за учительницей закрыться двери, как я тут же цапнул за шкирку чудо, сидящее рядом, которое уже собиралось умотать из класса.

— Что тебе? — Эльф вопросительно поднял бровь и слегка дёрнул плечом, явно намекая, что мои пальцы на шивороте его кофты ему слегка мешают.

— Поговорить. — Я сжал пальцы сильнее и заметил, как сузились его глаза. Пиздец, даже сейчас в такой близости, я не вижу его зрачков. Зато хорошо видна тонкая голубая жилка на виске и пару бледных веснушек на щеках.

— Говори. — Он вдруг накрыл мою руку своими пальцами и ослабил хватку. Хотя нет, это я сам отпустил его балахон, потому что его ладонь до чёртиков напугала меня. Сама по себе обычная ладонь, но почему-то слишком горячие и сухие были пальцы.

— Юленька, — я намеренно исковеркал его имя, чтобы позлить. — Хочу обратить твоё внимание на то, как одеваются в нашем классе, а ещё на то, какие красивые стрижки у наших мальчиков.

Упитанный и медлительный Ефимов со второй парты смешно хрюкнул и почесал свою абсолютно лысую голову.

— И? — эльф умудрился сделать свои гляделки ещё больше.

По сути, мне было по хрен на одежду одноклассников, но так уж вышло, что ребята ходили в приличном виде, выпускной класс всё-таки. А мне нужна была причина прикопаться к эльфёнышу.

— Ты не въезжаешь? — Я, конечно, понял, что сейчас он просто прикинулся дурачком, но делать такое при всех, да и ещё в мой адрес было непозволительно никому.

— Завтра хочу видеть тебя в подобающем виде и без этого. — Я цапнул его за хвост и слегка дёрнул (действительно мягкие).

— Ты мне мамочка? — Парень встал из-за парты, и я поднялся следом.

— Девочка моя, я смотрю, ты чего-то недопонял?

— Во-первых, я не твоя девочка. — Он смотрел мне прямо в глаза, и губы его дрогнули в улыбке. — Во-вторых, ты не в моём вкусе. У тебя тут не хватает… — он показал на грудь, а потом перевёл взгляд прямо мне на ширинку, — … а там лишнее.

Класс умер. Не в смысле по-настоящему, просто стало тихо, как в морге.

— У тебя, блять, жизнь лишняя видимо имеется, чучело? — Я упёрся ладонями о парту и готов уже был перемахнуть через неё.

— Не поверишь, даже несколько. — И ОНО, не обращая внимания на всеобщие взгляды и мой мега злобный взгляд, вышло из класса.

Это было хреново. Потому что мой мозг вовремя не успел прийти в себя от такой наглости, а руки мои соответственно не успели ухватить блондинчика за его тощую шейку, и теперь весь класс в немом изумлении пялился на меня. И тут моя любимая осмелевшая соседка брякнула:

— Никитин, он тебя что, голубым обозвал сейчас? — и тут же заткнулась и зарылась головой в учебник, видимо моё перекошенное лицо сказало ей о многом.

Я ещё раз бросил убийственный взгляд на входную дверь, а потом перевёл его на неприметный джинсовый рюкзак моего нового соседа по парте. Ну что же, до хозяина рюкзачка пока не добрались, но пар всё же хорошо бы выпустить.

Я, не раздумывая, ухватил его школьное богатство за лямку и тоже поспешил из класса.

Следующим уроком была литература. Новенький появился с опозданием минуты на две и с мокрым грязным рюкзаком. Странно, ещё с утра я злился на плохую погоду, а сейчас я благодарен природе за мерзкие, мутные лужи в школьном дворе.

Он снова сел рядом со мной! Не, ну вы видели такое?! С безразличным видом достал из рюкзака подмокший учебник и вперил свой демонический взгляд в учителя.

— Слушай ты… — я начал злобно шипеть, в его сторону. — Ты настолько тупой, что не понимаешь, чем это тебе выльется?

— Например? — Он даже не повернул голову в мою сторону.

— Поспрашивай у ребят, много интересного узнаешь.

— О тебе? — Так же смотря на учителя.

— Обо мне.

— Зачем? Ты сам мне неинтересен. И спрашивать про тебя неинтересно, — и уже повернувшись и смотря мне в глаза. — Я же сказал, ты не в моём вкусе.

— Что? — У меня аж ладони зачесались, самолично влепить ему прямо тут.

— Ещё и глухой… Сисек нет, рожа не очень, никакой фигуры, ещё и глухой… В кровати, поди, полный ноль тоже.

И рр-аааа-з… Эльф на полу. Держится за свою пустую голову. Я в непонятках смотрю на шокированную училку. Она тоже смотрит на меня, (даже не на эльфа, на меня!) видимо потеряла дар речи. Класс дружно повернулся в нашу сторону. И не пикнет никто.

Эльф же начинает подниматься, отряхивая джинсы. Его движения видимо отвлекли народ от всеобщего ступора.

Первой в себя пришла Тамара Игнатовна.

— Никитин! — голос звонкий и нервный. — Сейчас же со мной к директору.

Я начинаю уныло собирать сумку, понимая, что реально сглупил. Не мог, что ли переменки подождать, и тогда уже без свидетелей, как говорится, размазать этого наглеца по стенке?

— Новак… С тобой всё в порядке? Может в медпункт? — уже совсем другим голосом, сочувствующим, почти нежным.

— Спасибо. Всё нормально. Он и бить-то не умеет…

— Ты труп, — говорю громко на весь класс, и по хрен, что куча свидетелей, я этого так не оставлю.

Но экзекуцию пришлось отложить. Оказалось, что блондинчик всё-таки прилично приложился головой о парту, когда падал от моего удара в челюсть, и его отпустили домой. При этом дав добро на пару дней отгула, если будет чувствовать себя плохо.

Я рвал и метал. Не помогла ни сигарета, (усосал три подряд) ни мерзкие планы по убийству и расчленению этого ублюдка. А то, что я убью его (блять, ну покалечу точно) — я знал наверняка. Этот тощий сучёныш, с бездонными глазами без зрачков, умудрился достать меня за один день так, как не доставали мои самые зачуханные жертвы за все года.

Ха… А может это потому, что он вовсе и не жертва? В нём нет ни капли страха. Неужели такой смелый? Или может просто дурак, непонимающий на кого прёт? Скорей всего второе. Но глупость его длинноволосой башки не даёт ему право в открытую идти против меня. Более того, он первый, кто за всю мою жизнь приравнял меня к девчонке… Как он там говорил? Ни кожи, ни рожи? Да у меня от девок отбоя нет! Я самый высокий в классе. Да и фигура у меня спортивная, зря, что ли на площадке у дома на турниках через день торчу?! И в баскетболе я лучший из нашей команды… Сисек у меня, видите ли, нет… На хрена они мне? Я мужик!

СТОП!!! Это что сейчас за мысли такие были? Это я что, сейчас оправдываю себя в его глазах? Мне показалось или я нервничаю из-за того, что я НЕ В ЕГО ВКУСЕ?! Да, блять, что за на хрен?! Какое-то чмо пришло и умудрилось перевернуть всё с ног на голову за каких-то два долбаных урока?! Да он умудрился меня спровоцировать. Не я его, а он меня!!!

— Не в твоём вкусе говоришь, чучело? — Я хищно посмотрел в окно на выходящих из школы учеников. — А я тебя и спрашивать не буду о твоих блядских вкусах.

Я придумал план мести, теперь осталось только воплотить его в реальность. И по моим расчётам, это создание не от мира сего, должно было в худшем случае перейти в другой класс, а в лучшем, вообще свалить из нашей школы.

========== План в действии. ==========

В школе его не было… четыре урока. Да-да. Именно те четыре урока, с которых его вчера отпустили. На следующий день он заявился с кругами под глазами, бледноватый, но с бодрой улыбкой на моське и даже без опоздания.

В глаза, ну очень уж бросался его рюкзак. Новый. Как будто он бирку сорвал только сейчас перед входом в класс. Вместо фиолетового балахона — широкий серый свитер, и как издевательство над моими нервами, чёрные кожаные штаны.