- Давай, док, - подбодрил Хоуза Штопор и сам принялся привлекать внимание пришельцев, размахивая руками и издавая какие-то непонятные звуки, от которых по спине у Верки забегали мурашки.
Магистр действительно заинтересовался странным поведением землянина, и "переводчик" заработал.
- Забыл задать вам еще один вопрос, - скороговоркой заговорил доктор, не позволяя существу перебить его. - По прошествии двух часов, отведенных для эксперимента, строение тела землян может обрести прежний вид?
- Нас это интересует также, как и вас, - прозвучал короткий ответ, слишком короткий для Штопора, он даже не успел сжать кулаки. По всей видимости у Хоуза был приготовлен еще один вопрос, так как он сразу же его задал:
- Насколько я понимаю вашу теорию, на изменение живых форм нашей планеты влияет не время, а расстояние? Вам не кажется это абсурдным?
- И время и расстояние, а проще - расстояние во времени...
Снова короткий лаконичный ответ, недостаточный для нападения наверняка, но и на этот раз доктор нашелся быстро:
- Почему же, в таком случае, со временем не произошло никаких изменений с обычными речными раками? К какой категории в своем сообществе вы относите их?
- Рак речной - это низшая форма..., брак... Всего лишь ответвление на дереве жизни. Так же точно, после появления на Земле человека, сохранились приматы, от которых оттолкнулся человек разумный, - Магистр принялся объяснять что-то еще и Мельский не стал упускать шанс.
Прилив отваги, на который он надеялся и который всегда приходил в последние секунды перед дракой, помог ему в этом... Одним прыжком Штопор достиг пульта и, вложив в удар всю свою силу, ткнул Рака в то место, откуда у него росли его конечности. К радости своей, Мельский услышал хруст и в следующую секунду почувствовал ослепляющую боль. Клешни устрашающе защелкали вокруг него, но Штопор даже не пытался от них уворачиваться, он с остервенением бил по хитиновому панцирю, закрыв глаза, потеряв счет ударам, чувствуя, как поддается коричневато-зеленая "скорлупа" и в лицо ему брызжет что-то теплое и липкое. Затем, когда Мельскому начинало казаться, что руки входят в туловище Рака по локоть, он прекратил орудовать кулаками и изловчился перехватить одну из конечностей пришельца. К счастью, тот не слишком сопротивлялся и Штопор легко сломал ее. Второй Рак отступил к стене и, выставив перед собой клешни, не пытался повлиять на ход схватки.
Что касается робота, то тот только успел взять в руки свою пушку, как прогремел выстрел и пуля ударилась в черную выпуклость, оставив на ней светлое пятно и не больше. И все же выстрел нельзя было считать неудачным.
Робот, казалось, на время потерял ориентацию и замер в нелепой позе, как боксер после блестящего нокаута. Пушкой своей он воспользоваться не успел.
Люди бросились к дверям, как при землетрясении.
В считанные секунды они оказались в другом отсеке и потеряли полминуты в поисках двери. Но вот она отыскалась и, бесшумно открывшись, пропустила людей в другое помещение, ничем не отличающееся от предыдущего... В нем не было почти ничего, кроме какого-то резервуара и поблескивающей массы на прохладном полу. Эта масса напоминала собой выстроенную на берегу моря песочную пирамиду, чуть больше метра в высоту.
Снегирева дико завизжала, когда пирамида эта зашевелилась и поползла прямо на нее. Она схватила Мельского за руку и едва не свалила его с ног...
- Ничему не удивляйся, - дрогнувшим голосом прошептал Штопор и попытался освободиться от Верки, но безуспешно.
Доктор обернулся на крик девушки и увидел то, что ее испугало:
- Ларри! - крикнул он боксеру, который целеустремленно пытался отыскать в отсеке другой выход. Как он успел убедиться - каждое помещение на корабле имело две двери и из него можно было пройти в следующее. Сколько таких помещений еще предстоит пройти, Кристиан не знал.
- Ларри, стреляй! - кричал доктор, указывая на мерзкое ползучее существо.
- Это, наверное, тот червь, о котором говорил Рак. Он дает приказ червям, что находятся внутри нас...
Ларри не пришлось уговаривать дважды. Он медленно прицелился и нажал курок. То, из чего состояло коричневатое толстое тело, брызнуло в разные стороны. Густое вещество неопределенного цвета попало Мельскому в лицо и тот отплевываясь, принялся вытираться рукавом рубашки. Для верности Кристиан выстрелил вторично и существо перестало ползти, распластавшись на полу, словно кусок теста. Может быть именно это подтолкнуло к более тщательным поискам выхода, и он скоро нашелся. К удивлению всех, найденная дверь открывалась не в сторону, как все двери в корабле, а снизу вверх и открывала она не проход в другое помещение, а темную земляную нору, из которой в лицо ударила сырая прохлада. Где-то далеко виднелось светлое пятно - по всей видимости выход из открывшегося тоннеля. Земляной проход куда-то вел и это было лучше, чем заблудиться в бесчисленных отсеках тарелки.
Ларри уверенно пошел в темноту, передав пистолет Мельскому, который должен был быть замыкающим. Он шел, ориентируясь по светлому пятну, ощущая близкое дыхание идущего позади него доктора и думал о вертолетах, которые еще должны были находится на берегу. Только в них был единственный шанс спасения и Кристиан очень спешил... Очень...
Вслед за Хоузом Штопор подтолкнул в тоннель Верку и в последний раз оглянулся на опустевший отсек с резервуаром в центре. Он уже готов был последовать за девушкой, когда, краем глаза, заметил появление в противоположном углу помещения робота. Пушка, извергающая разрушительной силы лучи, была при нем и находилась в полной готовности. Каждая мышца Мельского сжалась, превратившись в твердые комочки и он вспомнил о пистолете. Никогда еще ему не приходилось вскидывать оружие так молниеносно и стрелять так точно. Прозвучал, не слишком громкий, хлопок и на черном лице Компа появилось еще одно светлое пятно, рядом с тем, которое осталось от первой пули... Робот отшатнулся и ослепительный луч, вырвавшийся из его пушки, метнулся вверх, полоснув по блестящему потолку. Что-то вспыхнуло, посыпались искры и мгновенно запахло горелой проводкой, но Штопор ничего этого уже не видел. Он метнулся в темный проход и, вдруг, услышал впереди себя нечеловеческий крик, как ему показалось, кричать могла только Снегирева. В следующую секунду, он споткнулся обо что-то мягкое и распластался на спрессованном земляном полу. Падая, он успел позвать Ларри.
Боксеру пришлось вернуться. К этому времени, Мельский уже встал на ноги и осветил своей зажигалкой лежащую на земле Верку, из горла которой вырывались крики, от которых становилось дурно. Присмотревшись повнимательнее, Штопор увидел причину ее "беспокойства". Ногу девушки обхватила какая-то металлическая конструкция, чем-то похожая на обычный капкан и вынырнувшая из земли. Наверное, это и был капкан, отличающийся от обычного тем, что его невозможно было открыть. Дорога была каждая секунда, но Мельский все же пытался разжать стальные клешни, перебившие голень, словно тупая гильотина. Вера кричала, словно безумная и тут уж Мельский мог ее понять. Он даже не пытался представить, как ей больно, от одной этой мысли ему становилось не по себе.
Смахнув с носа крупную каплю пота, он попросил Ларри осветить капкан и поднес дуло пистолета к тому месту, где металлический ободок был наиболее тонким. Выстрелил. Пуля противно взвизгнула и, отлетев от капкана, впилась в потолок. Мельский выстрелил второй раз и его едва не убило рикошетом.
На металле не осталось ни царапинки и, увидев это, Кристиан первый понял всю бессмысленность данной затеи. Когда Штопор нажимал курок в третий раз, Ларри сжал его плечо:
- Остановись, Пит... Ты же видишь, что это ничего не дает...
- Что ты предлагаешь? - огрызнулся Мельский, грубо отбросив руку боксера.
- Ты предлагаешь оставить Верку здесь?
- Ты уже ей не поможешь!
- Так что же мне теперь, пристрелить ее как собаку, чтобы не мучилась! Не мешай мне!
