— Чего тебе надо, Посвист? — недоброжелательно воззрившись на лыбившегося свистуна в чистеньком плаще, ледяным голосом поинтересовался смертник.

— Во, и впрямь Пол-лица! Ну, конечно, кто же еще будет якшаться с живцами, брезгуя сотоварищами по ордену, — ликующе шмыгнув длинным носом, изрек Посвист. — Чего это ты кусты топчешь вместо того чтобы в дом поспешать? Тебя почитай год не было. Уж и не чаял снова свидеться. Думал, что ты бесповоротно решил в бродяги податься.

— Ну так я, поди, не в первый раз не оправдываю твоих ожиданий. Пора бы уже к этому привыкнуть. Как и к моим долгим странствиям, — с прохладцей сказал Пол-лица.

— Теперь в ордене новые порядки. И я подозреваю, что именно тебе придется свыкаться с истинными обязанностями каждого смертника. Посему не советую медлить с возвращением в дом. А то кто-нибудь может ненароком вообразить, что ты намереваешься дать деру, — елейным голосом порекомендовал Посвист и с видом триумфатора направился вниз по склону.

Погодив пока незнакомец скроется за продолговатым валуном, из зарослей выскочил отчаянно чесавшийся Савва. В два приема задрав штанины, он азартно обтряхнул ноги и плаксиво спросил:

— Что это вообще было?

— Приглашение в дом смертников, от которого нельзя отказаться, — обреченно проговорил Пол-лица.

Пройдя торным путем, смертники побрели вдоль обрывистого берега, вдававшегося каменистым горбом в ленту реки. Суета предместий, словно остерегаясь редких валунов, облюбованных деловитыми чайками, оставила в покое пустынную дорогу. Не смотря на близость города, никто не посмел тронуть топором небольшую рощицу, зубчатой стеной отмежевавшую мыс от напиравших пажитей и халуп.

— Что-то не видать нигде дома смертников. Ты сызнова передумал? Куда мы хоть плетемся-то? — яростно прихлопнув муравья выползшего на шею, уточнил Савва.

— Вон там у самой оконечности мыса лесистый остров. Дом скрыт деревьями, — лениво пояснил Пол-лица.

— Отселе же рукой подать до города? Неужели никого не смущает логово смертников под боком? Даже братство правильников? — удивился подмастерье.

— Правильники в этих краях власти не имеют. Орден с городским советом связывают давние договоры. Мы безвозмездно избавляем важных шишек от проклятий, а они не мешают нам жить привольно, — растолковал Пол-лица.

— Я думал у ордена гораздо больше независимости. А как же россказни про то, что к дому смертников мирскому люду невозможно подобраться? — разочарованно выпятил нижнюю губу Савва.

— Мы только что прошагали мимо каменюки, на котором выдолблено предупреждение о проклятии, грозящем всякому глупцу, ступившему на эти земли. Не будь его, самые шустрые прохиндеи за день бы приговорили здешнюю заповедную рощицу и понаставили повсюду рыбацких лачуг, — кивнув на основательно засранный чайками валун, отметил Пол-лица.

— Так он же весь изгваздан! На нем не разберешь, что начертано, — недоуменно воскликнул Савва, вглядываясь в белую от птичьего помета каменюку.

— Там накарябан указ городского совета. А попрание оного карается в точности, как пренебрежение повелением господина, согласно судьбинным правилам. Неважно, что его не различить. Главное, все о нем знают и страшатся сюда наведываться. Может, он даже отображен не на этом камне, а вон на том валуне в форме медвежьего зада. Где-то указ беспременно имеется, — заверил сощурившийся Пол-лица.

— Чудно, что народ опасается каких-то изгаженных камней, — скептически произнес Савва.

— Ну, отмой их, коли тебя так смущает грязнота, — хмыкнув, предложил Пол-лица. — Впрочем, если ты не впечатлен, то обожди чуток. Первый визит в дом смертников всегда завершается для подмастерьев исключительным развлечением.

Как и обещал Пол-лица, на самой оконечности мыса обнаружилось ужасно бодрящее сооружение. Обрывистый берег с крутосклонным островом стягивал хлипкий мосток больше похожий на жердочку. Пару покоробленных от сырости досок, шириной едва ли превышавшей человеческую стопу,

подпирали гниловатые бревна, торчавшие из темной воды.

Жирная чайка, ловко управлявшаяся с пойманным мальком прямо на середине ненадежного перехода, враждебно гаркнула на незваных пришельцев и захлопала крыльями.

— Нам же не придется идти по нему. Для нас опустят вон тот? Да? — с вожделением глянув на задранный к небу подъемный мост, соседствующий со своим трухлявым подобием, простонал Савва.

— Ну, разумеется. Еще оркестр пригласят. И мы под фанфары

прошествуем к главе ордена, — усмехнулся Пол-лица. — Он потребен только

для доставки в дом тяжелых грузов. Все смертники перебираются по шаткому гнилью.

— Да эта досточка и заморенной блохи не выдержит! — заскулил подмастерье, стараясь не таращиться на блестевшую внизу реку.

— Если она вообразит собственное падение, то тут еще стадо блох перебежать сможет. Помнишь, что я талдычил о способностях смертников? — отмахнулся Пол-лица и первым шагнул на жалобно скрипнувшие доски.

— Оставь меня здесь! Я подожду тебя неподалеку от живцов, — взмолился Савва, пятясь от обрыва.

— Охотно передал бы тебя на попечение летунцу, да боюсь, Посвист успел приметить мою забывчивую свиту. Так что добро пожаловать в орден, — поманив подмастерья рукой, натужно улыбнулся Пол-лица.

Савва измученно вздохнул и, силясь унять дрожь в ногах, взошел на тщедушный мосток.

— На кой ляд его таким узким сделали? Оступиться ведь проще простого, — шаркая сапогами по рассохшемуся дереву, просипел напрягшийся подмастерье.

— Для пущей защиты от донельзя любопытных правильников, которым повеление городского совета не указ. К тому же это недурное испытание для подмастерьев. Ежели они перед какой-то пропастью струхнут, то уж об усмирении проклятий и толковать нечего. Таких сразу из ордена вышвыривают, — будничным тоном сообщил Пол-лица и, согнав наглую чайку, словно заправский акробат, быстро прошел по пляшущим доскам на остров.

Угроза изгнанием придала Савве необычайную уверенность. Не помня себя от страха, он, подражая смертнику, засеменил по мостку и, чуть не оскользнувшись на неоконченной трапезе чайки, все-таки добрался до противоположного берега.

Осев в траву у дорожки, Савва с наслаждением втянул носом отчего-то особенно приятный аромат полыни. Будто опьяненный ее запахом, подмастерье не заметил, как оказался на ногах рядом со смертником. Мимо него стали проплывать добротные срубы вперемешку с ухоженными огородами и незнакомыми физиономиями, приветствовавшими Пол-лица.

Туманная пелена спала с глаз Саввы лишь внутри сложенного из камня домища перед крытой ковром лестницей, выведшей смертников к приотворенной двери второго этажа. Постучавшись для приличия, Пол-лица взялся за кованую ручку и решительно вошел в светлую комнату.

— А вот и Пол-лица пожаловал. Ну, здравствуй, — тоненьким голоском сказал стоявший у окна приземистый человек, обернувшийся на посетителей. — Когда Посвист любезно поведал, что ты соизволил-таки почтить наш скромный орден своим присутствием, я, признаться, не поверил. Ведь каждый смертник обязан помесячно наведываться в дом и выплачивать взнос. Ну, или по крайности отправить весточку о необоримых затруднениях понудивших его задержаться. А ты сгинул с концами на целый год. Не иначе Пол-лица пал жертвой коварного проклятия — рассудил я. И тут нате! Он вдруг является живой и невредимый.

Сидевший на стуле у стены Посвист тихонько кашлянул и с выражением промолвил:

— Господин Белорук, его не было год и два месяца.

— Благодарю за уточнение, — не отрывая пронзительного взора от визитеров, бросил раскрасневшийся человек в бардовом камзоле. — Что же заставило тебя пренебречь своим долгом перед орденом?

— Был в плену у правильников, — лаконично оправдался невозмутимый Пол-лица, не отходя от распахнутой двери.

— Неужто весь год? Мне казалось, что правильники куда шибче разбираются с пойманными смертниками, — театрально поразился глава ордена.

— По-разному случается. Если хотя бы изредка вылезать из дома по делам смертника, то можно наткнуться на уйму историй, дотоле представлявшихся несусветными, — пожав плечами, многозначительно изрек Пол-лица.