Но за весь рабочий день с нашим героем не случилось ничего примечательного. Он пришёл в контору и практически всё время с девяти утра до шести вечера просидел за компьютером, сводя баланс. Баланс всё никак не приходил в норму – его как будто бил лихорадочный озноб. Виталий Альбертович – генеральный директор – несколько раз проходил мимо рабочего места Григория Петровича, как-то загадочно поглядывал на него и что-то бормотал себе под нос. Если бы наш бухгалтер знал, что такое «комедия дель арте», то он бы заметил, что в эти самые мгновения его директор сильно смахивал на Бригеллу¹⁶.

Поначалу он напряжённо провожал директора взглядом, но потом снова с головой погружался в работу. Однако неприятный осадок от этих взглядов всё же оставался.

Пару-тройку раз Григорий Петрович выходил покурить со своим приятелем, менеджером Олегом. Снова ничего необычного. Жена не звонила, сын тоже. Дочь и подавно… где уж ей позвонить отцу!

Дети редко бывают благодарными. Григорий Петрович частенько об этом думал в последнее время – с тех самых пор, как его дочь поступила в институт и уехала из отчего дома.

День как день, всё, как всегда. Но этого просто не может быть!

В третьем часу на пороге конторы появилась девушка. Она удивлённо вертела головкой, словно вошла не в обычный офис на окраине города, а в украшенный чудесной росписью храм, и всё время спрашивала у всех встречных сотрудников, где можно найти Виталия Альбертовича. Белокурая красавица с чуть вьющимися волосами в тёмно-коричневом в клетку пальто и обворожительной белой блузочке, она с первого взгляда приковала к себе Григория Петровича.

–Боже мой… – только и смогу прошептать бухгалтер – Красотка…

–Да… – с задумчивостью протянул логист Сёма – в былые бы годы мы бы её с тобой! – и как-то гадко рассмеялся. Но Григорий Петрович не замечал его – он, слегка опершись на свой хлипкий рабочий стол и не видя ничего вокруг себя, любовался на чудесную незнакомку.

И любоваться было на что… белые локоны, выбивающиеся из-под тёмно-синего берета, обворожительно спадали на плечи. Ясные голубые глаза поблёскивали из-под кристаллов очков светом нежным и тёплым, словно свет забытой настольной лампы, возле которой заснул усердный школьник. И её фигура – фигура греческой статуи, фигура позабытого совершенства – и её облик, всё это заставило сердце Григория Петровича биться и трепетать. Трепетать так, как оно не трепетало уже очень давно. Руки его задрожали, внизу живота разлилось таинственное тепло, а перед прояснившимся взором поплыли картины далёкой юности, когда он, будучи ещё студентом-второкурсником, впервые увидел свою будущую жену. И ведь эта девочка, пришествие которой было так неожиданно для Григория Петровича, была так похожа на Юленьку… в молодости.

В конце концов, девушка подошла и к нему. Григорий Петрович затрясся пуще прежнего и попытался отвести глаза. Однако же взгляд его был пойман и, подобно беглецу, возвращён в полон глазам.

–Мужчина! Мужчина, у вас сейчас чашка упадёт!

–А?

Одно неловкое движение – и чашка, которую бухгалтер только что наполнил чаем, рухнула на пол с оглушительным грохотом.

Девочка с сочувственным стоном бросилась подбирать крупные осколки, а Григорий Петрович принялся чем-то, первым попавшимся под руку, вытирать лужу.

–Мужчина, вы этим ничего не вытрете! – сказала девочка и с премилой улыбкой отобрала у нашего героя файлик с бумагами.

–Вот ёлки!.. Чёрт, слава Богу с документами всё в порядке! – протараторил бухгалтер, не отрывая глаз от красавицы, собиравшей осколки. – Да я сам, сам! Не пораньтесь!

–Да это же керамика! Тут не поранишься! – они встали с колен и теперь снова могли вести цивилизованный диалог.

–Спасибо, дево… девушка.

–Да не за что! Вы аккуратнее в следующий раз.

Её улыбающиеся глаза смотрели прямо на него, и от этого светлого взгляда душа бухгалтера расцветала буйно и пышно.

–Меня Алиса зовут! – и она протянула Григорию Петровичу руку.

–Григорий!..

–У вас такие холодные руки. Что с вами? Вы не больны?

–Нет, что вы… это так, просто!

–Григорий… как здорово!

–Что именно?

–Ну, у меня папа Григорий – она вдруг рассмеялась – папа Григорий! Как будто он не мой папа, а папа римский!

–Да, верно! – Григорий Петрович нервно захихикал – А вы тут… вы тут работаете теперь, да?

–Да нет, я только на собеседование.

–Ах, значит только будем коллегами?

–Видимо… я была бы совсем не против.

Григорий Петрович сел на своё рабочее место.

–Волнуетесь перед собеседованием? – он всё глядел на свою новую знакомую и никак не мог привыкнуть к счастливой мысли, что, возможно уже очень скоро они будут работать вместе. Мало того работать – возможно, он сможет провожать её до остановки, а по пятницам они вместе будут ходить в японское кафе за углом. Быть может, она бы разрешила обнимать себя на прощание?

Кажется, молодёжь не видит в этом ничего зазорного.

В дверях кабинета появилась физиономия Виталия Альбертовича. Увидев Алису и Григория, он, как показалось нашему бухгалтеру, немного поперхнулся, но затем его морду вновь стянула улыбка и он пригласил Алису к себе в кабинет.

Григорий Петрович проводил её взглядом и впервые за весь день улыбнулся.

Он не помнил, как приехал домой. Ближе к вечеру пошёл дождь, притом довольно сильный. Григорий Петрович вымок до нитки, несколько раз поскользнулся, однако, когда он вошёл в квартиру, скинул мокрую одежду и, наконец, с разбегу плюхнулся на диван, он вдруг ощутил себя дьявольски счастливым. Весь последующий день – и даже ночь – образ прелестной Алисы не выходил у него из головы. Казалось, что свет и тепло её лучезарных глаз разлились в нём, и теперь сердце его нежилось в сладостном ладане воспоминания, а по коже бегали бархатистые искорки электричества.

–Слушай, может, в выходные к маме съездим?

–Что? – Григорий Петрович даже не заметил, что пока он предавался грёзам, лёжа на диване, к нему подсела жена.

–Я говорю, надо к маме съездить в выходные!

–А… ладно… посмотрим!

–Ты чего?

–А чего?

–Да не знаю… – Юля хмыкнула и, бросив на мужа взгляд, полный подозрительности, вышла из комнаты.

–Ну и хорошо! – резюмировал Григорий Петрович и, чуть прикрыв глаза, подобно мыслителю эпохи рококо, снова предался созерцанию прекрасного образа, теперь навсегда запечатлённого в его сердце.

Григорий Петрович не помнил, чтобы хотя бы раз в жизни, окрылённый и счастливый, летел в офис. Конечно, он и раньше спешил туда, боясь опоздать и остаться без работы. Но тогда в нём не было такой лёгкости, такой беззаботной, юношеской мечтательности, а душа, которая, как ему казалось, уже давно свыклась со своим положением придаточного органа, не была исполнена неземным блаженством. Даже тень той мысли, что сегодня он увидит Алису была для него сладостна. В какой-то момент, сидя в вагоне метро, Григория Петровича вдруг испугал один вопрос: уж не влюбился ли он в эту маленькую девочку. «Маленькая девочка… со взглядом волчицы» – невольно пришла ему на ум песня его молодости.

У дверей конторы его уже ждал Виталий Альбертович. Судя по всему, сегодня утром он, брезгливо скривив лицо, отбросил маску Бригеллы в сторону и натянул личину хилого Панталоне¹⁷.

–Ах, Григорий Петрович! Прошу вас, зайдите ко мне в кабинет!

«Кабинет директора – не каторга!» – промелькнуло в голове у бухгалтера и он, такой же счастливый и окрылённый, каким был до этого, пересёк порог.

-Да как так-то, а! – Юля металась по кухне, как бешеный тигр. Казалось, ещё несколько секунд – и из неё хлынет поток всепожирающего помпейского пламени. – Ты проработал в этой фирме грёбаных шесть лет! Да как этот козёл вообще смеет тебя увольнять!