Я: Даже я не понимаю толком, что ты говоришь. Это какой-то туманный бред, да еще испачканный мочой и спермой. И этот текст – пик моего творчества! Возможно, лучшее, что я вообще когда-либо напишу! Кто-то пишет «Критику Чистого разума» и «Феноменологию Духа», а кто-то ссытся в штаны и бредит… Очевидно, что я не философ. И, судя по всему, даже и не писатель. Просто сумасшедший. Безобидный. Не тяжелый. Графоман. Ну и проживу умеренно-жалкую жизнь! Не сгину в психбольнице, но и не добьюсь ничего – так, тихо истлею годам к 60. К пенсии.

С: Очередной страх ада. Ада нет. В том числе и такого.

Я: Осталось написать сегодня еще три страницы.

С: Давай, дорассуждаем про «ада нет»? Ад худо-бедно, если не определили, то хоть описали. Но вот что значит «нет»? Что световая энергия из глубины существа все равно выйдет, и это будет ощущаться как радость? И световую энергию не остановить, потому что сосуд существа, сами твердые стенки сосуда, это, на самом деле, та же световая энергия, и ее не остановить, как не остановить свободу фантазии? Нельзя представить вечный ад образно. А значит, его и нет, потому что язык образов ближе к истине, чем язык слов. Сказать ад – можно. Представить – нет. Говорить неправильные вещи можно, представлять нет. Нельзя пережить опыт того, что нельзя представить. Если что-то нельзя представить, то для этого просто нет органа восприятия. Не только в этой психике, но и в неуничтожимой, вечной психике души и духа.

Я: В чем разница между психикой, душой и духом?

С: Психика – это понятно что. Душа это более тонкий, полупрозрачный, не видимый смертному глазу, эвфемерный, голубоватого цвета Егор, который вылетит из моего тела, когда я умру. А дух это какой-то сгусток света, опять же голубоватого, уже не имеющий форму моего тела, а скорее просто сгустка пламени, умещающегося в грудной клетке моей души, в области сердца, и относящийся к душе примерно так же, как душа к телу.

Я: Это и есть мои философские глубины! Печально, но факт. Вот, во что превращается внутренний мир, если его годами не вытаскивать на свет разума! Причем, у большинства людей все еще хуже. Не понятно, как они умудряются социально функционировать эффективнее меня, если у них в голове каша, похуже моей?

С: Хоть ты устал и уже буровишь невесть что (ведь это ты сочиняешь мои реплики и, получается, когда я буровлю, это, на самом деле, ты буровишь), предлагаю все-таки дописать до 35 страницы. И посмотреть, что будет… Кстати, я могу быть и вполне православным… Не утверждать, что ада нет, а призывать тебя только молиться и дышать носом… Ну и смирение, пост, полове воздержание… Могу так себя вести, пока ты этого хочешь, и даже какое-то время, когда не хочешь. И только, когда уж совсем сильно не захочешь – подчинюсь. Чтобы световая энергия вылилась.

Я: Давай, остановимся. То, что я (точнее ты) сейчас говорил про мочу и ад, может, и бред, но ощущение, что, возможно, какой-то значимый бред. Если не для человечества, то для меня лично. А сейчас уже высасывание из пальца пойдет.

С: У Даниила Андреева, по-моему, есть страшный образ. Обезумевший и ослепший писатель перед смертью запирается в комнате, чтобы написать книгу всей своей жизни. Каждый день требует у прислуги, чтобы она приносила ему чистые листы и свеже-отточенные перья, и пишет, пишет, пишет… Исписывает сотни листов… Наконец, ставит точку и, счастливый и просветленный, умирает… Утром, слуга находит его бездыханным… А вокруг все в листах, измаранных бессмысленными каракулями. Вся его гениальная книга жизни – сотни листов ни чего не значащих каракулей!

Я: Это ты у меня реплику украл. Это мой страх, что наш текст – каракули безумца, позорный и жалкий бред. А ты должен убеждать, что это не так, или что, даже если это отчасти так, то это не адски так, что это очередной страх ада… В общем, что-то вроде этого… Мне надо прерваться – встретить маму от метро.

***

(На следующий день)

С: Ну что, кстати, забыл спросить, Клавдии, в итоге, член показал?

Я: Нет. Написал ей, что «ты замужем, и поэтому не буду с тобой общаться», что, мол, первый брак от Бога, и попробуй, мол, реанимировать любовь, но, что «даже если твоему браку суждено развалиться, пусть, хоть, я тут буду ни при чем». После развода я как-то решил, что не буду связываться с замужними женщинами. Нет ничего хуже, чем шакалить на чужой умирающей любви.

С: Свою личную историю приводить не будешь?

Я: Нет…

С: Предлагаю тебе причаститься в эти выходные.

Егор: Дай, все-таки я поговорю! Я все равно против Собеседника. Причаститься в эти выходные – это я согласен. Но «ада нет» повторять не будешь. Нездоровое это что-то. А про Собеседника и ада неты свои расскажи на исповеди.

Я: Ну и прессанут меня опять! Что, мол, с бесом общаешься. Чтобы я потом боялся к чистому листу подходить, потому что, вдруг, диалог напишется? А мне работу искать надо, а не чертей гонять… «Ада нет», говоришь, сомнительно. А ты сможешь принять концепцию буквального ада?

Егор: Может и смогу. Другие же как-то могут!

Я: Те, кто об этом не думает. Любому священнику этот вопрос задай и он, одно из двух, либо начнет говорить что-то туманное и уходить от ответа, а потом сошлется на занятость и прервет разговор, либо признается, что и сам верит, что, в итоге, спасутся все…

С: Дай, я поговорю? А ты, как обычно, просто дыши носом…

Боишься, что я бес потому, что я про член спросил? Хочешь чистой духовной жизни? Еще на сайт знакомств сегодня залез, а там девки такие фотки выкладывают, в купальниках, с выпяченной попой, с губами нарощенными, как у проституток… а некоторые и есть проститутки… И ты сидел и опять минут тридцать отсеивал девчонок по принципу, чтобы до 25 лет, и чтобы были большие сиськи… И опять возбуждение пошло от просмотра десятков анкет и фотографий… Понимаешь, что опять будешь мастурбировать, что на самых красивых и сексуальных у тебя денег нет, и с работой у тебя все глухо… А еще, на контрасте, для духовности, посмотрел сегодня на ютубе рассуждение двух батюшек о конце света… Ну и напугался, что, вот, конец света не за горами, последние времена вовсю идут, умереть можно в любой момент, а ты вместо духовной жизни или хотя бы даже вместо того, чтобы искать работу, или просто хотя бы дома помыть пол, сидишь тут и всё утро недоступные сиськи лайкаешь…. Да еще я тут со своим аданетством, ерничанием и с рассуждениями про радостотворную световую энергию, которая изливается из сосуда души, как сперма из яиц и моча из мочевого пузыря? И стало тошно и страшно?

Я: Тоскливо и тревожно, скорее.

С: Мама твоя в состоянии тоскливой тревожности всю жизнь живет. Тебе просто по наследству передалось.

Я: Мама не против моего сидения на сайтах знакомств и других бездуховных вещей.

С: У мамы чувство вины за то, что она не парижский психоаналитик, или из тебя не воспитала парижского психоаналитика. У тебя – за то, что ты не воцерковлен, творчески не реализован и не работаешь…