Настя улыбнулась в ответ, но это не могло стереть с ее лица разочарования. Когда мужчина дошел до входной двери и их взгляды вновь пересеклись, на этот раз на прощание, он был уверен, что девушка сейчас расплачется. Сильно закусив нижнюю губу, она охватила плечи тонкими бледными руками, будто пытаясь согреться ладонями, хотя в комнате стояла духота.

Это выглядело так неправильно. Данил упорно гнал прочь навязчивое чувство жалости и участия, которые не должен был испытывать. Его не касались проблемы других людей, особенно те, которые они создавали себе сами. Но прежде чем уйти, он все же смог сдержаться, поймав щенячий взгляд, украдкой брошенный на него:

– Ты точно в порядке?

Ответом был ставший уже привычный молчаливый кивок, который в данной ситуации скорее стоило толковать как «нет» или крик о помощи. Но тишину ничего не нарушило, лишь тихий вздох, слегка всколыхнувший воздух, когда Настя открыла перед ним дверь.

Застыв на пороге, Данил старался подобрать нужную фразу для прощания, не уверенный, хочет ли, чтобы она стала финальной точкой в их знакомстве. Весьма странном, с какой стороны не посмотреть. От размышлений его отвлек завибрировавший в кармане телефон, следом донеслась приглушенная мелодия, знакомая ему до боли. Это испортило момент, разобрав на слова и выбив из головы успевшие сложиться фразы.

– Мне пора.

Даже если Настя и хотела что-то сказать ему напоследок, он бы этого не услышал, потому что почти бежал вниз по лестнице, нащупывая в кармане все еще звонящий телефон. Мужчина уже был на улице, когда тот, наконец, оказался у него в руках. В ту же секунду вызов оборвался, и экран погас, но Данил успел уловить на нем ироничную надпись «Любимая». Нехотя он нажал кнопку «перезвонить», но, как и следовало ожидать, теперь никто не хотел с ним разговаривать. Прождав с полдюжины гудков, он сбросил вызов, так и не дождавшись ответа.

Уже усевшись в машину, краем глаза мужчина заметил движение, темный силуэт, промелькнувший прямо перед капотом. Он не успел заблокировать двери, когда рядом возник парень, наклонившись и постучав по стеклу. Данилу оставалось лишь тяжело вздохнуть, скрипнув зубами от раздражения, но опустить стекло, встречаясь глаза в глаза со вчерашним несостоявшимся бандитом.

По сравнению с прошлым вечером паренек казался еще более нервным и издерганным. Он неловко мялся с ноги на ногу, без конца настороженно оглядываясь по сторонам, будто все это время не сам занимался слежкой, а пытался от кого-то скрыться.

Данил уже собирался прочитать мальчишке доходчивую лекцию о том, как не стоит обращаться с девушками, но не успел произнести ни слова.

– Тебе здесь не место, – почти выкрикнул его новый знакомый, с силой ударив ладонью по дверце. – Просто уезжай и не ввязывайся не в свое дело. Жалеть потом будет поздно.

Так же молниеносно, как и появился, парень развернулся и бегом скрылся из виду, оставив Данила в полном недоумении. Потребовалось несколько минут, чтобы тот смог прийти в себя, задумчиво хмыкнуть и поднять стекло с водительской стороны. Что ж, предупреждение было принято.

– Ты должен был позвонить.

Данил не хотел с этим спорить. Тем более, любое сказанное в ответ слово только продляло эту бессмысленную ссору, давно ставшую скорее показательной, чем действительно оправданной.

– Ты же видел вызов.

По лицу Вики невозможно было понять, расстроена ли она и готова расплакаться или злится и собирается раскрошить о стену случайно попавшуюся под руку тарелку. Он не мог прочитать ее, как ни старался. Эмоции захватывали девушку как внезапный торнадо, оставшийся незамеченным для метеорологов. Она вспыхивала, воспламеняя все вокруг себя, а потом также неожиданно остывала, будто выжжев весь кислород вокруг, и мгновенно забывала о своих обидах.

За два года они столько раз расходились и сходились снова, что Данил даже перестал считать, воспринимая их ссоры как нечто само собой разумеющееся, и списывая их на разность характеров. Более того, он даже научился не злиться и не обижаться на нее, хотя и понимал, что это не совсем нормальные отношения. Невозможно было определить – то ли они дополняли друг друга, то ли действовали друг другу на нервы.

Девушка делала все более и более длинные паузы в разговоре, что означало, что ее запал подходил к концу. Они не виделись неделю, за которую она успела коротко подстричься и сменить светло-русый цвет волос на темно-каштановый, видимо пытаясь начать жизнь с чистого листа уже без него. Но будто обреченных их снова притянуло друг к другу, ограничив стенами душной комнаты.

– Ты же знаешь, что я не могу без тебя. – Она игриво наклонила голову на бок, взглянув на него сквозь полуопущенные ресницы.

– Я заметил. – В его словах не прозвучало ни единой обвинительной ноты, только безобидная ирония.

– Ты очень сильно злишься на меня?

Он уже привык к столь резким перепадам ее настроения, поэтому только улыбнулся, увидев, как она заискивающе прикусила губу.

– Ты же знаешь, я не могу на тебя злиться. – Он выдержал паузу. – Долго.

Девушка рассмеялась, бросив в него попавшуюся под руку подушку-смайлик, но промахнувшись.

– Ты мне даже не звонил!

– Ты же внесла мой телефон в черный список.

– Ну откуда ты знаешь? – Данил предупредительно вскинул бровь, и она изменила тон: – Ну а позвонить с другого номера?

– И какой шанс, что ты ответишь на звонок с незнакомого номера?

Все эти схемы были пройдены и не один раз.

– Минимальный, – хмыкнула она. – Тебе не кажется, что в наших отношениях нет былой страсти?

В этот раз мужчина расхохотался в голос. Да, страсть была именно тем отсутствующим компонентом, делающим их отношения неполноценными.

– Помнишь, раньше были цветы и прогулки по вечернему городу.

– Это называется романтика.

– И у нас ее нет.

– Думаю, тебе не хватает драмы, – сделал логический вывод Данил. – Ты не можешь жить, если все спокойно и ровно. Тебе нужны проблемы, чтобы справляться с ними. Геройствовать.

– А ты хочешь спокойной жизни? – нахмурилась она, присаживаясь рядом на светлый диван.

– Нет, не хочу. – Ему пришлось немного слукавить. – Но мне не свойственно мученическое самопожертвование, как тебе… Думаю, нет ничего страшного в том, что мы такие разные и периодически конфликтуем характерами.

– Но у Оли с Пашей не так.

Данил закатил в глаза, чувствуя боль в висках лишь от одного упоминания этой «идеальной парочки», которую ему постоянно ставили в пример. Он мог разрушить этот фантастический образ в несколько секунд, мимолетом упомянув, что парень много пьет, а его вторая половинка – прячет синяки высоким воротом и длинными руками. А их семейная идиллия ограничивалась лишь показательными выступлениями на общих праздниках.

– И мы не они.

– Что если мы возвращаемся друг к другу снова и снова только потому, что боимся отпустить и начать новые отношения?

Ее лицо было абсолютно серьезным, но почему-то вызвало у Данилы лишь очередной приступ хохота:

– Ты снова ходила к тому психологу?

– Не смейся надо мной! – Девушка легонько стукнула его по плечу. – Я серьезно пытаюсь разобраться в наших с тобой отношениях.

– С чего ты взяла, что сорокалетняя женщина с тремя разводами за плечами может научить тебя семейной жизни?

Вика на секунду застыла, осмысливая услышанное. Она пару раз открывала рот, чтобы что-то сказать в противовес, но тут же закрывала, не издав ни звука. Не став больше пытаться, девушка пожала плечами и подвинулась ближе, опустив голову ему на плечо. Это означало полную и окончательную капитуляцию. Долгожданное перемирие.

– Как вчера отдохнул?

Мужчина сразу ощутил подвох.

– Я не отдыхал. – Это был единственно правильный ответ.

– А в кафе с ребятами?

– У тебя везде шпионы? – Данил взял за привычку никогда не оправдываться, тем более, за те ситуации, в которых не было его вины.