– Нет, прости. Я… Пожалуйста. Я боюсь оставаться одна.

Последняя фраза была произнесена с таким отчаянием, что Данил сдался, наперед зная, что проиграл битву со своим самоуважением. Девушка стояла совсем близко, в мольбе сложив руки у груди. Он не видел ее глаз из-за глубокой тени, упавшей на лицо, но точно знал, что этот взгляд мог разбить ему сердце.

– Прости, – она обреченно понурила голову, став, казалось, еще миниатюрней, будто сказочная эльфийка. – Не хочу показаться неблагодарной. Давай начнем все сначала. Привет, я – Настя.

– Данил.

– Спасибо, что вступился и вызвался проводить меня.

На самом деле, его угрозы изначально были пустыми. Ему бы все равно не хватило духу бросить девушку одну посреди малознакомого района, как бы сильно та не задела его гордость.

– Так, где ты живешь?

– Недалеко, в квартале отсюда, – оживилась Настя. – Тебе, правда, не сложно?

– Нет, я все равно хотел прогуляться. – Он предусмотрительно умолчал о том, что не планировал, что прогулка выйдет столь долгой и богатой на события. – Так, кто это был? Твой муж?

Вопрос был личным, и девушка засмущалась еще сильнее.

– Нет, не муж. Друг.

– Друг? – Данил едва не расхохотался в голос. – Так себе дружба.

Настя в ответ молчаливо пожала плечами. Было понятно, что тема была ей неприятна, но она слишком смущалась, чтобы заявить об этом в открытую.

– Это не мое дело, но все же задумайся – с такими друзьями не нужны враги. Так, в какую сторону?

Девушка махнула головой в сторону далеких многоэтажек на возвышенности, зажегшихся редкими огоньками окон в самом спальном из спальных районов города.

– Эти дома уже успели сдать? – удивился он, припоминая затянувшуюся стройку, вызвавшую немалые споры в СМИ.

– Некоторые из них.

Теперь он еще лучше понимал ее опасения – новый участок только осваивался под жилой, сейчас скорее напоминая город после бомбежки. Сданные в эксплуатацию современные дома здесь вплотную соседствовали с недостроенными каркасами, похожими на гигантские пустые полки в магазине. Дорога, разбитая спецтехникой до глубоких ям, с наступлением темноты превращалась в полосу препятствий, гарантирующую повышенную травматичность особо неосторожным. И стоило ли упоминать о том, что этот не слишком благополучный район давно облюбовали маргинальные личности разных мастей.

Данил не был в восторге от этого путешествия, тем более, каждый новый шаг только отдалял его от собственного дома, но и отпустить девушку одну, после того как бесцеремонно вмешался в ее личную жизнь и прочитал неуместную нотацию, не мог.

Подъем был достаточно крутым, и они двинулись не спеша. Девушка шла на полшага впереди, то и дело оглядываясь на спутника, чтобы убедиться, что тот не передумал. Молчание начало тяготить, уж слишком синхронно отстукивали по грунтовке их шаги.

– Ты давно там живешь?

– Нет, только пытаюсь обжиться. Квартира все еще больше напоминает белую коробку, пусть и просторную.

– И ты не боишься вот так ходить одной?

– Я не хожу по ночам, – поспешно бросила она, а потом опомнилась: – Обычно. Мне не нужны неприятности.

– Тогда тебе стоит быть разборчивее в знакомствах, иначе их не избежать.

– Мне очень повезло, что ты оказался рядом, – почти шепотом призналась Настя, – я это понимаю. Но все не так просто.

– Или ты намеренно все усложняешь.

– Нет, – довольно грубо ответила она.– Прости, но ты меня совсем не знаешь. А я не могу изливать душу перед первым встречным.

– Я тебя об этом и не прошу.

Девушка согласно кивнула.

– Я лишь прошу тебя быть осторожней и не оправдывать насилие, какую бы форму оно не принимало.

Впереди замаячил яркий фонарь-прожектор, как слепящий маяк в бескрайнем черном море. Тот будто специально оголял безобразные развалины стройки, не трогая тени вокруг жилых зданий.

Нужный им дом выглядел заброшенным. Внешняя отделка фасада была завершена, высокомерно взирая на мир новомодными тонированными глазами застекленных лоджий, но лишь в десятке из них мерцал приглушенный свет, в основном на верхних этажах, опоясывая многоэтажку мерцающим нимбом.

Заметив его хмурый взгляд, девушка будто попыталась оправдаться:

– В большинстве квартир сейчас ремонт, даже не представляешь, какой гул стоит днем.

– И как ты тут живешь? – краем глаза в замершей на ночь стройке соседнего дома он заметил какое-то движение. – Не лучшее место для столь юной девушки.

– Обещали к ноябрю полностью сделать подъезды к дому и засадить парковую зону. А вот там, – она указала куда-то в темноту, – будет детская и спортивная площадки.

Данил лишь многозначительно промолчал, не веря в сказки о счастливом будущем и предпочитая жить здесь и сейчас. Таких вялотекущих проектов по городу было с десяток, девушке уже повезло, что удалось заселиться.

– После смерти бабушки я не смогла больше находиться в той квартире, поэтому решила начать жизнь с чистого листа. Как мне тогда казалось. Даже не знаю, зачем тебе все это рассказываю, – засмеялась она.

– Видимо, лист оказался совсем чистый?

– Девственно.

Остановившись у нужного подъезда, Данила настороженно осмотрелся. Лампочка над дверью давала небольшой круг света, выставляя их напоказ ночной темноте. Его никак не могло покинуть чувство тревоги, уж слишком недружелюбным выглядел этот район, словно за сотни километров от бурлящего жизнью города. Краем глазом он улавливал какое-то движение, но каждый раз, когда вглядывался в ночной сумрак, все разом замирало.

Настя неуверенно замялась у двери, достав связку ключей и задумчива перебирая их, не решаясь поднять взгляд на мужчину.

– Еще раз спасибо, – ее голос дрогнул. – Я, правда, очень ценю твою заботу.

– До квартиры ты дойдешь без проблем?

– Да, клятвенно обещаю больше не искать неприятностей.

– Запиши мой номер. – Поймав ее испуганный взгляд, мужчина добавил: – На всякий случай.

Кивнув, Настя послушно отыскала в тряпичной сумочке потрепанную записную книжку и карандаш, прилежно выводя каждую цифру, а потом коротко попрощалась с мужчиной и торопливо скрылась в темном подъезде, оставив после себя лишь едва уловимый запах духов. Попросить ее дать свой номер, хотя бы домашний или рабочий, он так и не решился.

Данил простоял еще с пару минут, прислушиваясь к случайным звукам, будто надеясь, что девушка вернется, но в этот раз мир погрузился в беспробудный сон, сродни глубокой коме. Он снова и снова прокручивал в голове последние события, но не мог отделаться от мысли, что сделал недостаточно, упустив что-то очень важное. Лишь когда в одном из окон на втором этаже зажегся свет, мужчина немного расслабился, медленно зашагав прочь.

Данил старался не думать о ней. Всю дорогу, пока темными проулками вышагивал домой. И, тем более, не хотел вспоминать о девушке, принимая душ и готовясь ко сну. Но та обманным путем проскользнула в его мысли и уверенно там обосновалась. Даже закрыв глаза и надеясь на избавление от этого наваждения в полной темноте, он прогадал – образ Насти, возможно слишком приукрашенный крепшей полудремой, снова возник перед ним. Уже на пороге забытья, последнее, что вспыхнуло в его уставшем сознании – искрящийся женский силуэт, словно сотканный из тонких белесых нитей, тянущий к нему руки.

Следующее утро выдалось болезненно-безрадостным. Мужчина слышал будильник, но даже не пошевелился, выслушав всю раздражающую мелодию от начала и до конца. Когда же телефон заиграл снова, Данил через силу открыл глаза, чувствуя себя таким разбитым, словно вчера вечером остался веселиться с друзьями, а не пошел домой спать как «послушный мальчик».

Часы показывали начало седьмого, и мужчине пришлось побороть соблазн отложить утро еще на полчаса. Но до того как появиться на работе стоило как минимум забрать машину со стоянки, оставить которую так далеко от дома уже не казалось столь мудрой идеей.