Олвен кивнула, вытянула указательный палец и чуть не задела мой нос.

— Еще кое-что, Маб Керидвен. Лучше бы это сработало, или я предам тебя, чтобы спасти свою шкуру.

Я уперла руки в бока, глядя на нее, пока мы стояли нос к носу.

— Олвен, я точно вижу, что не недооценила тебя.

— Ох! — ответила она без слов.

Она отперла дверь, поспешила в коридор и к конюшням. Ровена и Уна увидели, как она седлает белую лошадь. Они переглянулись. Дети играли в комнате, Ровена подошла ко мне с неловким поклоном.

— Леди Олвен готовит лошадь, ваша светлость.

— Да.

— Мы куда-то идем, миледи?

— Нет, только королева Олвен. Она предает меня.

Глаза Ровены расширились. Я держалась. Уна перекрестилась в углу, они не понимали, что произошло между мной и Олвен, а та забралась на лошадь и оглянулась на меня.

— Присмотри за моим сыном, Бранвен. Однажды он будет королем, и он будет помнить, кто был добр к его матери, а кто — нет.

Она впилась пятками в бока лошади и понеслась к вратам и лугам за ними. Стук копыт пропал в тумане. Я глубоко вдохнула. Удачи, Олвен. И будь быстрой.

Грудь сдавило, и я знала, что нужно покормить Тристана. Еды было мало в крепости, но я хотя бы могла кормить сына молоком. Уна ухаживала за другими детьми, пока Ровена укутывала Тристана в покрывало.

Я устроилась в кресле в спальне, Ровена принесла моего кроху ко мне. Тристан закрыл глаза и жадно сосал, медленно укачивая себя. Ровена прошептала, чтобы не разбудить его:

— Миледи, простите, но я все еще не понимаю, что произошло.

— Я хочу, чтобы ты пока знала это так. И ты, и все. Роль Олвен в замысле — между ней и мной.

Ровена просияла.

— Но у вас есть план, моя королева? Выход из кошмара, что устроили пикты?

— Да, Ровена. План есть, если так это назвать. У Олвен в нем важная роль. Но я еще никому его не рассказала, включая Олвен. Больше не скажу, пока не будет сделан последний холл.

— Вы словно играете с королевой Саб, миледи.

Я издала пустой смешок.

— Нет, хватит игр, Ровена, хотя это будет бой на смерть. Только один победит, Саб или я, или мы обе погибнем еще до конца.

Ровена невольно вдохнула с шумом.

— Для чего, миледи? Лучше я погибну, чем вам навредят.

— Ты лучшая фрейлина, чем я заслуживаю, Ровена.

Я улыбнулась ей, сердце тронула ее верность. И хотя она не знала деталей моего замысла, ее спокойная уверенность во мне успокаивала. Она прижала ладони к бокам и смотрела в подоконник.

— У наших врагов больше воинов, припасов и союзников, но кое-чего у них нет. Маб Керидвен не на их стороне.

Я сжала губы, не зная, что сказать. Милая, верная Ровена. Благослови ее Бог.

Она улыбнулась и кивнула, оставила меня с Тристаном. Она закрыла за собой дверь, и я нежно покачивала сына в руках. Я поцеловала его теплый лобик. Тише, кроха. Тише. Мама о тебе позаботится. Ты — сын Старых племен, у тебя сила, о какой ты еще не знаешь. Но узнаешь, милый. Узнаешь и будешь рад.

* * *

Голос Ахерна прозвучал со стены:

— Корабли! Корабли на воде! К оружию! К оружию!

Я резко села, Тристан был рядом со мной. Он спал у моего бока, я моргала в темноте. Еще не был рассвет, только слабый отсвет на горизонте.

Шаги топали по каменным ступеням снаружи, копейщики и лучники занимали места. Ахерн вряд ли мог созвать многих в этот час. Многие ослабели от ран или голода. Нас было мало.

Сердце быстро билось, Ровена открыла дверь, одна из ее дочерей спала в ее руках. Глаза моей служанки были огромными, ночная рубашка сползла с плеча. Она зашептала мне на ухо:

— Корабли у берега, миледи. Враги прибыли за кровью!

— Оставайся с Тристаном, и пусть Уна проверит, чтобы Гэвин и мой муж были в комнатах.

Маленький Гэвин и раненый муж не должны быть в бою, но они попробуют все равно. Строгая монахиня постарается удержать их. Хорошо, что Уна была здесь.

Я оделась, укуталась в плащ. Лук и колчан были в порядке. Я еще не пришла в форму после родов, но уже могла хорошо натянуть тетиву. Ровена схватила меня за рукав.

— Ваша светлость, вы же туда не пойдете? Там темно, как в сердце дьявола.

— Я не упаду, Ровена. Я родилась в Дун Дифеде! Я знаю эти коридоры.

— А если замок падет, моя королева? Что будет с детьми?

Я схватила Ровену за запястье сильнее, чем стоило.

— Этого не будет! Понимаешь?

Она вяло кивнула, и вина пронзила мою грудь. Не стоило так ругать ее, но мысль о судьбе детей, если мы проиграем, была ужасной. Это не могло случиться. Не могло. И саксы, и пикты не оставляли детей побежденной знати в живых. От одной мысли я поежилась. Я быстро отогнала кошмары. Я не дам им сбыться.

Плохим я была лидером. Хотела бы я вдохновлять, как Артаган перед боем. Но он не мог помочь, пока лежал с раной. Пикты уже причалили? Времени не оставалось.

Я бежала по мрачным коридорам к западной стене с видом на темное море. Ахерн и группа воинов щурились среди тумана, рассеявшись по берегу. Брат рядом со мной взглянул на меня. Я смотрела и слушала во тьме и ветре, пытаясь разглядеть что-то в дымке.

Шесть парусов усевали воду, их призрачные силуэты двигались на мелководье. Каждый корабль был тяжелым, но отчего? Было темно, чтобы понять цвет парусов и форму кораблей.

Ахерн скривился рядом со мной.

— Я знал, что армия Саб не приблизится по суше. У нее хватит кораблей для пиктов, половина пострадала в бою. Она оставила всадников Яго?

— Вряд ли ей нужны всадники Яго, чтобы обложить нашу крепость.

— Какие приказы? Выпустить стрелы? Поджечь их корабли, пока они не причалили?

— Я не думаю, что у нас есть средства для такого сопротивления.

Я нахмурилась, щеки заболели. Не так все должно было случиться. Корабли Саб испортят мне планы. Ее непредсказуемость нас погубит. Я сжала лук, кулак заболел. Первые лучи рассвета пронзили горизонт.

Несколько кинжалов алого света пробили туман. Я посмотрела на ближайший корабль у берега. Первый человек спрыгну на песок. Мои глаза расширились, сердце парило в груди.

— Смотрите! Корабли из дерева, а не кожи. Паруса коричневые, а не черные, и люди в штанах, а не шкурах.

Ахерн нахмурился.

— Миледи?

— Это не пикты. Это корабли Корнуолла.

— Из Корнуолла? Но почему они здесь?

— Потому что я их позвала.

Я широко улыбнулась. Я закрыла глаза и тихо помолилась. Я надеялась, но не ожидала такого быстрого ответа. Вороны улетели меньше недели назад. Ахерн не успел задать вопросы, и я отдала приказы:

— Седлайте моего пони, готовьте копейщиков. Всех, кого можете, на стены, даже больных и детей. Пусть кажется, что нас тысяча. Я хочу, чтобы мы выглядели угрожающе. Я не хочу, чтобы они думали, что мы едва стоим на ногах.

— Да, но так и есть, — буркнул Ахерн.

Я взглянула на него. Он без слов пошел выполнять приказы. Хоть мой брат был ветераном боев, он не понимал дипломатию. Всегда было лучше вести переговоры, когда ты сильнее, и даже союзники не должны видеть бреши в броне. Никто не хотел участвовать в гибельном деле, и мы должны сделать вид, что нам нужна поддержка. Я надеялась на это.

Желтая сфера поднялась на востоке, половина обитателей крепости стояла на стенах. Вблизи даже слепой понял бы, что они — беженцы и раненые. Но с берега и снизу покажется, что в Дун Дифеде тысяча копий.

Я спустилась на лошади к пляжу, копыта погрузились в мокрый песок. Ахерн и здоровые копейщики бежали со мной со щитами наготове. Моряки могли оказаться не теми, кем были.

Небольшая группа корнуольцев выбралась из кораблей, оставляя судна на берегу с кусками железа. Они были с саблями на поясах, сжимали гарпуны в руках. Типичное оружие кельтов в Корнуолле, они лучше всех в Британии плавали по морю. В каждом корабле было мало людей. Почему тогда они были тяжелыми?

Я не успела задуматься, фигура спустилась на берег, деревянная доска прогнулась под ее весом. Я сидела прямо в седле, пытаясь сохранить уверенность в позе, хоть я ее и не ощущала. Я кивнула с улыбкой тучной женщине с кольцами на пальцах и в платье теплого цвета.