— Король-Молот? Не может…
Даже Несс и Яго старались не задеть воина пиктов. Только Саб улыбалась рядом с тихим воином. Он посмотрел на Артагана, потом на меня за своей маской. Горечь поднялась у меня в горле, и я едва удержала завтрак внутри. Конь Артагана переминался передо мной, конь, украденный у короля Моргана несколько лет назад. Муж направил длинный меч на воду.
— Король-Молот погиб в бою с саксами много лет назад! — завопил он. — Я был там. Я не боялся короля Моргана в жизни и не буду бояться призрака. Покажись!
Воин в маске взглянул на Саб, та кивнула. Он снял маску и шлем с рогами. Лицо юноши в татуировках смотрело на нас. Я обрела как-то голос:
— Бал? Ты приходил за нами, когда мы обложили Дун Дифед. Что ты делаешь в маске Короля-Молота?
Саб рассмеялась.
— Он не говорит по-вашему, помнишь? Но ты узнаешь его, королева Бранвен? Думаю, ты встречала Бала часто в последнее время… в замке в Аранроде, на дороге в Дифед…
Мой рот раскрылся, но слова застряли в горле. Нет. Убийца, ударивший в Аранроде. Тот, что следовал за нами и убил бы Ахерна и меня, если бы не прибыла армия Артагана. Я нахмурилась. Но это было до встречи с Саб, значит… О боже.
Мои глаза расширились. Саб смотрела и ухмылялась, словно читала мои мысли. Ее голос звучал еще резче и старее:
— Да, маленькая королева, я стояла за атаками. Я послала Бала вызвать страх в ваших сердцах, что работало лучше армии. Что лучше, чем притвориться твоим мертвым мужем? Бал получил маску, как трофей, в нападении год назад на саксов. Повезло, да? Он угрожал твоему сыну, а сегодня — твоему мужу… Я вызову в тебе агонию, дочь Старых племен, а потом покончу с тобой.
Я качала головой, ничего не понимая.
— Но мы часто говорили в Дун Дифеде. Почему вы не напали тогда?
— Ты меня интриговала тогда, и я отозвала Бала. Но я передумала. Нам не быть союзниками.
В камне Огам не было магии, отгоняющей убийцу. Саб играла со мной, как с мышкой в лапах кота. Мои кулаки дрожали, я пыталась ответить, мысли путались от ее слов.
— Зачем вы это делаете?
Улыбка Саб стала ровной линией.
— Это старая ненависть. Твой народ прогнал мой на северную пустошь поколения назад. Теперь наш черед. Пикты поднимутся вновь!
Я смотрела на Саб. В голове всплыла запись о юности матери, жившей рядом с пиктами. Дела моей мамы с пиктами привели к действиям Саб сейчас. Точно. Пора было узнать правду. Я направила палец на Саб.
— Это из-за того, что моя мать не помогла пиктам в бою с саксами?
Саб помрачнела.
— Ты поняла это? — ответила она, шипя. — Твоя мать предала мой народ! Оставила их на убиение саксам. Моя мать была королевой и предложила союз твоей матери. Но ее бросили на поле боя с варварами. Я была юной, но хорошо помню. Те, кто сбежал на север, жили среди камней, где было слишком холодно, чтобы последовали саксы.
Мои глаза расширились. Наши матери были соперницами, почти союзницами, а стали врагами. Как мы с Саб. Причина ненависти ко мне была ясна. Она хотела отомстить за мать, ударив по дочери старого врага. Но вместо гнева во мне возникла надежда. Я обратилась к Саб как можно теплее:
— Матери пострадали от их решений, не наших. У нас есть шанс на новое начало, в этот миг. Мы можем поступить так же, как матери, и вражда между Старыми племенами и пиктами останется. Или можем выбрать мир. Будущее не написано, Саб. Мы можем его менять. Здесь и сейчас.
Саб жутко улыбнулась. Кровь похолодела в моих венах. В ее глазах не было жалости. Ее мать была мертва из-за выбора моей матери. Наши жизни отражали друг друга, мы отвечали за матерей, и судьбы столкнулись, после чего выживет лишь одна. Вдруг ярость Саб стало просто видеть.
Саб без слов отошла от ручья, Яго и Несс тоже так сделали. Бал стоял один, крутил копье, разминая мышцы. Маска Короля-Молота лежала у его ног. Ничто теперь не остановит сражение.
Гриффис, Олвен и Артвис развернули лошадей. В дуэли требовались только Артаган и Бал. Но я не могла уйти, мы с пони приросли к земле. Гриффис кивнул нам, уезжая.
— Господь с тобой, Артаган.
Олвен молчала, глаза ее были в слезах, она посмотрела на моего мужа. Часть ее все еще любила юного лесного рыцаря, что когда-то был ее любовником. До нашей с ним встречи.
Артаган спешился и отдал мне поводья своего коня. Наши руки соприкоснулись. Я склонилась, насколько могла с животом. Он прижался губами к моим.
— Присмотри за Мерлином, — он кивнул на коня. — Он доверяет только тебе или мне.
Я взмолилась, хватая его за руки:
— Артаган, ты не должен делать это. У них много отрядов, как и у нас. Шансы равны.
— И сколько валлийцев убьют друг друга? Нет, королева Саб победит из-за этого, и ты это знаешь. Сегодня умрет только один, и я сделаю так, что это будет человек, что пытался навредить нашему сыну.
Последнюю часть он процедил. Я боялась, что на сына охотился призрак Моргана. Теперь мой муж знал, что убийца — настоящий человек. Артаган видел лишь кровь. Он будет отрывать голову пикту. Или умрет, пытаясь.
Я сжала руку Артагана, не готовая отпускать. Обе армии смотрели по сторонам, шепчась, пока разносилась весть о дуэли, что определит судьбу Уэльса. Север против юга, пикт против валлийца, зло против добра. Я закрыла глаза, дитя в животе содрогалось.
Все во мне хотело упасть на колени и молить Артагана не идти. Бежать подальше от этого. Мы могли жить счастливо и бедно в домике в горах с нашей семьей. Глубоко в глуши, убежав от всего проблемного мира. Я знала, мы могли.
Но Артаган не уйдет от врага, что хотел подчинить наш народ, да и с чего бы? Он — король, а я — его королева. Я не отправлю его в бой, не благословив. Я сжала его руку, призвав остатки фальшивой уверенности на лицо. Мой голос было едва слышно, я взглянула на Бала, а потом посмотрела на мужа.
— Принеси мне его сердце, любимый. Если оно у него есть. Принеси мне его черное кровавое сердце.
Не оглядываясь, я повела пони и коня к нашей армии. Все смотрели на меня, но солдаты расступились, пропуская. Только одна душа подошла ко мне на лошади. Олвен сидела в седле, молчала и ждала рядом. Мы будем смотреть на судьбу Артагана вместе. Две женщины, что любили его больше всего.
Черно-синяя фигура Саб выделялась среди зелени и реки, она стояла в стороне от армии. Нас окружало десять тысяч душ, но я ощущала ее взгляд на себе. Словно мы были одни по краям шахматной доски.
Она перехитрила меня почти во всем, как ребенка. Меня! Маб Керидвен, которая бросила Короля-Молота ради любимого, вышла за Артагана и одолела саксов, несмотря на шансы. Мое сердце забилось быстрее, пальцы дрожали. Я лучше столкнусь с десятью тысячами саксов, чем с королевой Саб и ее хитростями.
В центре узкого ручья был островок. Клочок травы на мелководье в пару дюжин локтей. Словно договорившись, Артаган и Бал пошли в воду, брели по бедра, пока не дошли до островка. Что-то в траве по колено и сером иле островка напомнило мне скальп великана, погруженного в воду. Вершину черепа, на котором встретятся двое, но выживет лишь один.
Артаган снял рубаху. Хоть было холодно, я знала, что его кожа будет горячей и розовой, как у нашего малыша. Артаган никогда не сидел на троне так, чтобы пострадало тело, в отличие от некоторых королей. Он был активным на поле, с той же смелостью, что вызывала восторг у людей, идущих за ним. Напрягая мышцы, мой муж взмахнул своим знаменитым длинным мечом цвета серебра и оникса. Черный меч.
Бал разделся, остался босым и в набедренной повязке. Его татуировки змеились на бледной коже, пока он двигался. Тихий пикт возвышался почти как статуя, на голову выше моего мужа. Темные волосы Артагана дико ниспадали на плечи, выбеленные пряди Бала торчали, словно были смазаны жиром. Оба были воинами, но король и убийца выглядели по-разному.
Артаган ударил первым. Пот выступил на моих висках. Бой начался без сигнала. Без правил. Без речей. Только бой до смерти.
Мой муж лишил Бала равновесия броском, высокий пикт пошатнулся на ноге, отклонившись. Наши завопили, хваля агрессивную стойку Артагана. Я улыбалась бы, если бы на арене был не мой любимый. Он был смелым и не дал бы никому сражаться с врагом. Но это был не тот бой, где соперники расходятся после боя.
