Не исключено, что дядя мертв. Маэва могла наказать Эллиса за всю родню, которую Ровану удалось склонить на свою сторону. Возможно и другое. Стремясь вернуть благосклонность Маэвы после кланового предательства, он продаст Рована и остальных раньше, чем они отыщут Аэлину.

Остальных союзников можно было пересчитать по пальцам…

– Маэва способна проникать в чужой разум, – сказал Рован. – Возможно, она разузнала, кто у нас в союзниках. Появись мы там, ей сразу станет об этом известно. – Он сжал эфес Златинца. Теплый металл действовал успокаивающе. – Нельзя рисковать самим и ставить под удар союзников.

Лоркан что-то пробурчал, соглашаясь с Рованом.

– Зато Маэва не знает меня, – сказала Элида. – Или почти не знает. Про остальных там и говорить нечего, особенно если я изменю внешность. Как было, когда я разносила слухи про валгского принца. Завтра я попытаюсь войти в город и что-нибудь разузнать.

– Нет.

Ответ Лоркана был как удар ножа в темноте. Только Элида ничуть не смутилась и холодно напомнила ему:

– Ты мне не командир и не входишь в число придворных моей королевы.

Она повернулась к Ровану, имевшему самое прямое отношение ко двору Аэлины. Рован едва не вздрогнул, хотя его положение при дворе было гораздо выше, чем у Элиды. В отсутствие Аэлины все решения принимал он. Он добровольно взвалил на себя эту ношу.

– Элида ничего не знает в этом городе, – прошипел Лоркан. – И с караульными говорить не умеет.

– Тогда мы ее поучим, – вмешался Гарель. – Время еще есть. Научим всему, что знаем сами.

– Если Маэва осталась в Доранелле, она сразу учует Элиду, – оскалился Лоркан.

– Не учует, – возразила Элида.

– Нашла же она тебя на берегу.

– Завтра я иду в город, – вскинув голову, упрямо заявила Элида.

– И с чего ты там начнешь? Будешь спрашивать, не встречалась ли кому Аэлина Галатиния гуляющей по городу? Или спросишь, нельзя ли заглянуть к Маэве на ужин?

Колкости так и сыпались из уст Лоркана. И вновь Элида не смутилась:

– Я спрошу про Кэрна.

Фэйцы умолкли. Рован сомневался, не послышалось ли ему. Элида спокойно отнеслась к их недоумению.

– Думаю, в здешних краях молодая смертная женщина может расспрашивать о фэйском мужчине, который ее обманул и бросил.

Лицо Лоркана стало того же цвета, что и серп луны.

– Мы проведем разведку. Найдем другие способы…

– Стоит найти Кэрна – и мы найдем Аэлину, а заодно узнаем, в городе ли Маэва, – сказала Элида, обращаясь только к Ровану.

В ее глазах больше не было страха. И в запахе – ни капли.

Рован молча кивнул. Лоркан сжался, процедив сквозь зубы:

– Удачной охоты, госпожа Лошэн.

Заснеженные равнины Террасена тянулись на юг, достигая предгорий у горизонта.

Лисандра уже бывала на тех холмах. Летом, когда они двигались к Террасену вместе с королевой и недавно созданным двором Аэлины. Помнится, Аэлина тогда поднялась на одну из вершин, где стоял гранитный валун. Обыкновенный валун, если бы не знаки, вырезанные на его замшелой поверхности. То был пограничный знак между Адарланом и Террасеном. Аэлина шагнула за камень и оказалась на родине.

Пусть Лисандру считают дурой, но тогда она и не думала, что вновь увидит эти предгорья – увидит в обличье птицы, накануне войны. Сюда она летела с разведывательной целью, оставив позади террасенскую армию. Ее никто не просил, и никто ей не приказывал. Лисандра отправилась добровольно, предоставив Эдиону объяснять внезапное исчезновение Аэлины. Она намеревалась дать отчет о состоянии местности, дабы командир легиона Беспощадных решил, где выгоднее всего дать бой моратским легионам. Фэйские разведчики тоже обернулись птицами и полетели на запад и восток – разведывать обстановку в тех местах.

Холодный ветер топорщил ее соколиные перья, заставляя Лисандру лететь как можно быстрее. Сердце бешено стучало, едва успевая гнать кровь. Наряду с обличьем призрачного леопарда соколиное стало ее любимым. Быстрое, легкое тело, острый клюв и когти. Лисандра обожала нестись в потоках ветра и, когда надо, камнем падать на добычу.

Снегопад прекратился, однако небо оставалось серым. Ни намека на солнце, которое хотя бы немного согрело солдат. Но сейчас тело Лисандры покрывали перья в несколько слоев, и холод ощущался не сильно.

Она пролетала лигу за лигой. Куда ни глянь – сплошной снег и никаких признаков жизни. Деревни, через которые они проходили летом, опустели. Жители бежали на север. Лисандра молила богов, чтобы всем этим людям удалось найти безопасное место еще до наступления зимы. Главное – чтобы те, у кого имелись магические способности, сумели убраться подальше от моратских сетей. Ей вспомнилась девчоночка в какой-то деревне. Эта кроха обладала даром управлять водой. Успела ли юная колдунья и ее семья найти пристанище за крепкими стенами Оринфа?

Лисандра поймала восходящий поток воздуха и поднялась выше. Горизонт расширился. Она пролетала над первой цепью предгорий. Сверху они выглядели странными узорами серо-белой мозаики. Предгорья – еще не горы, но армии преодолевать их нелегко. Правда, легиону Беспощадных доводилось сражаться в этих местах. Командиры наверняка знали перевалы и могли их найти даже под толстым слоем снега.

Ветер кричал, выл, толкал ее обратно на север, будто умоляя отказаться от своего замысла и не лететь дальше.

Появились вершины с древними пограничными знаками. Лисандра миновала их и продолжала стремиться вперед. До наступления темноты оставалось несколько часов. Лисандра решила лететь, пока не стемнеет и пока холод не заставит ее отыскать какое-нибудь дерево и устроиться на ночлег, чтобы с рассветом возобновить полет.

Дальше и дальше на юг летела Лисандра, видя все тот же серо-белый пустой горизонт… пока в какой-то момент он не перестал быть пустым. Пока она не увидела то, что двигалось навстречу и чуть ли не падало прямо с небес.

Рен учил ее считать солдат, но сейчас она постоянно сбивалась со счета и не сумела сосчитать аккуратные шеренги, марширующие по северным равнинам Адарлана, прямо к предгорьям, разделявшим два королевства.

Их были тысячи. Пять, десять, пятнадцать тысяч. Нет, больше.

Лисандра считала снова, сбивалась, принималась считать опять. Двадцать тысяч. Тридцать.

Она поднялась еще выше, поскольку солдат сопровождали илки. Эти крылатые твари держались низко, чуть ли не над головами солдат в черных доспехах, и следили за окрестностями.

Сорок тысяч… Пятьдесят.

Пятьдесят тысяч моратских солдат под надзором илков.

А в просветах между шеренгами ехали верхом молодые люди с красивыми лицами. На их шеях, выше доспехов, чернели каменные ошейники.

Валгские принцы. Их было пятеро. Каждый командовал легионом.

Лисандра вновь пересчитала вражескую армию. Потом еще раз.

Пятьдесят тысяч пехотинцев против двадцати пяти тысяч, собранных Террасеном и союзниками.

Какой-то илк заметил ее и стал подниматься. Лисандра стремительно развернулась и полетела на север, бешено взмахивая крыльями.

Армии сошлись на заснеженных полях Южного Террасена.

Эдион приказал дожидаться подхода врагов, а не спешить им навстречу. Пусть орды Эравана утомятся, преодолевая заснеженные предгорья. Вперед он выслал отряд Молчаливых ассасинов, велев не щадить отставших и застрявших в снегу.

Из посланного отряда вернулась лишь горстка.

Темная сила валгских принцев сметала и пожирала все на своем пути.

Но Огненосица почему-то мешкала и не испепеляла валгов. Лишь ехала рядом со своим двоюродным братом.

Илки напали на террасенский лагерь ночью, сея ужас и разрывая солдат своими липкими от яда когтями. Потом исчезли в небе столь же внезапно, как и появились.

Вступив в пределы Террасена, моратская армия вытащила и опрокинула все пограничные столбы.

Напрасно Эдион думал, что заснеженные холмы измотают моратскую армию. Вражеские солдаты лишь слегка устали. Они спокойно проваливались в снег по пояс, выбирались и шли дальше. Потери были совсем ничтожными. Преодолев последнюю цепь холмов, моратская армия спустилась на равнину.