Ньют изумлялся его успехам в дрессировке Хоуп. Окками слушалась Криденса беспрекословно, то вырастая размером с дом, то сжимаясь до едва заметного червячка. Криденс приноровился ездить на ней верхом, и время от времени они с Ньютом катались на ней вокруг озера.

Грейвз изучал “Вредоносные чары”, пару раз побывал в гостях у Юлия Малфоя и взбудоражил местное общество, голодное до сплетен, изложением истории с Гриндевальдом. Единственное, о чём он умолчал - о том, что обскур оказался живучим. Несмотря на опасения Грейвза, Криденс никого не заинтересовал. Маги удовлетворились небрежным объяснением, что Грейвз взял себе воспитанника, поскольку к сорока годам не нажил жены и детей, а коротать время одному в глуши скучно. Они сочли это разумным решением, приличествующим одинокому холостому джентльмену. Похоже было, что никому из них даже в голову не пришла мысль о том, что двух мужчин, живущих вместе, может связывать не только процесс обучения. Хотя, возможно, им было просто наплевать.

Английские традиции вообще не подразумевали сования носа в чужие дела. Как ни странно, в либеральной Англии, где соблюдение секретности было вопросом вежливости, а не выживания, маги за пределами общих городков и деревушек жили так, будто магглов не существует вовсе. Они понятия не имели о событиях в маггловском мире, об их привычках, быте, традициях и законах. Они замкнулись сами в себе и в любые контакты с магглами вступали крайне неохотно.

В Америке, где свирепствовал закон Раппапорт, маги и магглы сталкивались ежедневно. Там никто не мог позволить себе одеваться в старомодные робы и мантии - маги старались мимикрировать под магглов настолько, насколько это возможно, потому что магглы были везде. Нельзя было избежать короткого обмена ничего не значащими фразами в булочной, на перекрёстке у светофора, в кофейне и просто на улице.

Грейвз, в частности, был отлично осведомлён о жизни магглов хотя бы потому, что если ты отвечаешь за безопасность всего сообщества, врага надо знать в лицо. Он держал проверенных ребят в редакторах каждой крупной газеты каждого крупного города, так что если возникало подозрение, что секретность может быть нарушена какой-нибудь сенсационной статьёй, Грейвз узнавал это первым. Авроры под прикрытием жили самой простой маггловской жизнью, занимались маггловской работой, получали маггловские деньги.

Этот проект был целиком и полностью его детищем. Он пытался протолкнуть его с момента назначения на пост главы Отдела по контролю за соблюдением Статута о секретности, но до тех пор, пока Серафина не заняла президентское кресло и не поддержала его, попытки были бесплодны.

Сидя в гостях у Малфоев, Грейвз думал о том, как любопытно устроена жизнь, если в Америке, славящейся самыми строгими законами насчет секретности, мага от маггла порой не отличишь, а в старой доброй Британии им просто нет друг до друга дела.

- Теперь, когда следить за магическим правопорядком будет Джастус Пилливикл, нас ожидают трудные времена, - недовольно вздохнул молодой человек в мантии, расшитой золотыми драконами, и фамильярно присел на подлокотник кресла. Под полами мантии был брючный костюм с длинным сюртуком, очевидно копировавший стиль хозяина дома.

- Мабон, - Малфою достаточно было повернуть голову, чтобы тот снялся с кресла и встал ровно. - Тебе все говорили, что ты ещё молод для этой должности.

- Все хорошие должности всегда достаются старикам! - надулся тот.

Грейвз переглянулся с Малфоем, и они сдержанно улыбнулись друг другу краем рта. Мабон Флинт был амбициозным юношей, но, к сожалению, его амбициям не позволяло воплотиться в жизнь абсолютное неумение прислушиваться к старшему поколению. В кругу своих сверстников он обладал неплохим авторитетом, но в основном этот авторитет держался на громком голосе и кричащей одежде. А ещё ему недоставало чайной ложки разума.

Среди постоянных гостей в доме Малфоя всегда были только маги. Точнее - только чистокровные маги. А ещё точнее - только богатые чистокровные маги. Таких семей было не особенно много: Блэки, Лестрейнджи, Розье, и ещё с пяток фамилий. Почти все были в дальнем родстве друг с другом, так что атмосфера здесь обычно держалась дружеская, хотя семейной Грейвз бы её не назвал.

- Мэб, тебе надо было скорчить такую рожицу Министру Магии - все бы сразу поняли, что из тебя выйдет отличный аврор, - сказал другой юношеский голос. - Ты бы пугал дементоров одним своим появлением. - Грейвз обернулся. Молодой человек переложил бокал шампанского в левую руку, протянув правую для рукопожатия. - Талиесин Эйвери. Наслышан о вас, мистер Грейвз.

Талиесин был светловолосым и зеленоглазым, носил короткую стрижку, и от него отчётливо пахло элегантностью и большими деньгами. Грейвз окинул его быстрым заинтересованным взглядом. Обычно никто не замечал этого, но Талиесин заметил. Едва улыбнувшись, он чуть помедлил, прежде чем убрать руку, и добавил:

- Рад знакомству.

Грейвз вежливо улыбнулся в ответ. Пару месяцев назад он, пожалуй, не отказался бы свести ещё более близкое знакомство с мистером Эйвери, но сейчас это было некстати и ни к чему.

- А почему наши послы за океаном присылают такие безобразные отчёты? - спросил кто-то из старших волшебников - кажется, Гринграсс. - Такое впечатление, что они вообще не понимают, что происходит в Америке.

- Так ведь Гудини умер, - сказал Эйвери, не отходя от Грейвза. - Без него они как без рук.

- Простите?.. - Грейвз нахмурился. - Вы говорите о Гарри Гудини?..

- О, - Талиесин посмотрел ему в глаза с сочувствием и лёгкой насмешкой. - Вы не знали, что он работает на Министерство Магии?..

- Я не знал, что он умер.

- Его убили в прошлом ноябре. Какое-то проклятие, кажется.

Грейвз помолчал, опустив глаза. Коротко извинившись, отошёл к окну.

Гарри Гудини был его самым лучшим (и самым неуправляемым) агентом. Грейвз считал его своей личной удачей, поскольку переманил его из-под крыла британского Министерства Магии. Конечно, он знал, что Гудини продолжал отправлять весточки в Британию, но пока он продолжал действовать и в интересах МАКУСА, на это можно было закрывать глаза. В суматохе расследования и в хаосе, который начался после побега Гриндевальда, Грейвз не вспоминал о Гудини - ему было не до того.

Гарри был гением. Он занимался разоблачением магглов, которые провозглашали себя чародеями и волшебниками, и активно уничтожал веру простых людей в волшебство. Кроме того, он втёрся в доверие к ФБР и расследовал, если можно так сказать, “паранормальные явления”, то есть - случаи нарушения Статута о секретности. Как волшебник он не хватал звёзд с неба, но у него был особенный талант: он всегда чувствовал, когда ему врут. И он хорошо знал Грейвза. Пожалуй, даже лучше, чем Серафина. Пожалуй, Персиваль даже мог бы назвать его своим другом.

Они встречались раз в пару месяцев, когда Гарри заявлялся в аврорат с пачкой новостей о том, что происходит в маггловском мире, а также с какой-нибудь не относящейся к делу, но уморительно забавной историей. Единственный человек, который заставлял Персиваля смеяться. С ним было легко позлословить за рюмкой отличного маггловского коньяка, к которому Грейвз питал позорную слабость, и который Гарри всегда приносил с собой за пазухой. Он постоянно колесил по миру, появляясь то на Восточном побережье, то на Западном, то пропадая на несколько недель, то выныривая вдруг в Европе, России или Китае. Он привозил из путешествий бесполезные забавные сувениры, которые Персиваль задвигал в нижний ящик стола в кабинете, но никогда не выкидывал.

Валентайн наверняка приказал избавиться от этого хлама - от резной деревянной ложки, расписанной золотыми цветами и птицами, связки квадратных монет, открытки с видом на Тихий океан, плетеного из соломы человечка, перевязанного синими нитками, дурацкой фарфоровой свистульки… Грейвз сжал кулаки, так что ногти впились в ладонь.

Талиесин подошёл к нему, тронул за руку, что-то сказал. Персиваль не расслышал и не стал переспрашивать. Он втягивал табачный дым в лёгкие, и тот сейчас казался особенно горьким.