– Но вы так ничего и не рассказали нам о себе, – заявила Софи после того, как закончила обсуждать с официанткой десерт. – В другой жизни я, наверное, захотела бы стать адвокатом по разводам. Перед самым окончанием учебы меня обхаживали несколько коммерческих компаний, но все это показалось мне ужасно скучным. С другой стороны, семейное право наверняка чрезвычайно увлекательно.

– Иногда, – честно ответила я. – Но чаще это тяжело и изматывает эмоционально. Раз за разом выясняется, что, когда дело доходит до развода, чувства берут верх над разумом. Люди тратят огромное количество нашего рабочего времени, которое мы потом выставляем им к оплате, на споры по поводу совершеннейших пустяков – просто потому, что им не хочется, чтобы противная сторона одержала верх. Как-то одна супружеская пара шесть месяцев не могла прийти к согласию относительно того, кому достанется заварочный чайник.

– Заварочный чайник? – переспросил Алекс.

Я кивнула.

– Довольно милый, но стоящий около сотни фунтов максимум. Они купили его во время своего медового месяца и готовы были отдать все содержимое своего дома в Кенсингтоне только ради того, чтобы он не достался второй половинке.

Все дружно рассмеялись, но потом за столом возникла неловкая пауза, словно бы очарование легкой беседы куда-то улетучилось, напомнив всем, кто я такая на самом деле и как мы с Мартином познакомились.

– Собственно говоря, Фран, я хотела спросить у вас кое-что. Профессиональный интерес…

– Есть что-то такое, о чем я должен знать, дорогая? – встрял Алекс, с преувеличенным удивлением глядя на нее, но она пропустила его реплику мимо ушей.

– В общем, Мартин разводится, и мы все задаемся вопросом…

– Несем всякую ерунду, так будет правильнее, – перебил ее Алекс.

– …как это повлияет на бизнес, – сказала Софи. – Не начнет ли Донна преследовать нас? Я имею в виду, мы всегда были друзьями, но, как вы сами говорите, люди совершают странные вещи, попадая в зал суда.

Я огляделась по сторонам, чувствуя себя ужасно беззащитной и обманутой. Я-то думала, что это будет свидание, но, судя по всему, меня пригласили сюда исключительно ради того, чтобы я прояснила им сложившееся положение.

– Мы беспокоимся, что Донна может потребовать свою долю в будущих доходах Мартина.

Я взглянула на него.

– Разумеется, мы будем возражать, – ответила я, крепко вцепившись в ножку своего бокала.

– И? – не унималась Софи.

– Да, действительно, иногда развод может иметь и корпоративные последствия. Но компания «Гасслер» не выставляется на бирже, так что, полагаю, любое влияние будет ограниченным. Если хотите подстраховаться, я могу порекомендовать вам специалиста по связям с общественностью, который занимается отвлечением негативного внимания, но, откровенно говоря, не думаю, что в этом есть необходимость.

Я вновь посмотрела на Мартина, который в ответ ободряюще улыбнулся мне. По лицам Алекса и Софи я видела, что, в общем, именно такого ответа они от меня и ожидали.

– Кстати, раз уж мы заговорили о разводах, слышали о Манго Дэвисе? – сказал Алекс. – Он застукал свою жену в постели с их шофером – и знаете, что она заявила?

Я так и не узнала, что сказала жена Манго Дэвиса, потому что, извинившись, встала из-за стола и направилась в туалет.

Оказавшись в уединении дамской комнаты, я уперлась обеими руками в раковину и сделала глубокий вдох. Глядя на свое отражение в зеркале, я спросила себя, что же мне надо сделать, чтобы стать счастливой.

Мне нравился Мартин Джой. Я думала, что и я ему нравлюсь, но, очевидно, я все неправильно поняла.

Достав из сумочки блеск для губ, я аккуратно нанесла его перед зеркалом. В верхнем свете я выглядела бледнее обыкновенного. Я машинально поднесла руку к щеке.

«Ты справишься», – сказала я себе, готовясь вернуться обратно в ресторан. Чтобы сохранить хотя бы свое достоинство.

Когда я подошла к столику, Мартин уже расплачивался по счету, а Софи надевала пальто.

– Незваные гости уходят, – улыбнулась она.

– Мы вас проводим, – сказал Мартин.

Я с неловким видом стояла на тротуаре, пока мы прощались. Когда Софи и Алекс сели в такси, я плотнее запахнула пальто, готовясь пешком отправиться домой.

– Это было здорово, – сухо проговорила я. – Они славные люди.

– Я по-прежнему прошу прощения, – сказал он, переминаясь с ноги на ногу.

Я почувствовала, как плечи отпускает охватившее меня напряжение.

– Алекс позвонил мне в Швейцарию. Он беспокоился насчет моего развода и собирался нанять собственного юридического представителя. А когда я упомянул, что встречаюсь с тобой, он спросил, нельзя ли им присоединиться к нам. Я никак не рассчитывал, что они задержатся на все три перемены блюд.

Пожав плечами, я улыбнулась. Мне не хотелось выглядеть уязвимой, и потому я поинтересовалась, что мы будем делать дальше.

– Вся ночь еще впереди, – сказал он, глядя на меня из-под темных ресниц.

Сердце у меня екнуло, хоть я и постаралась сохранить видимость спокойствия.

– И что ты предлагаешь? – Я пожала плечами.

– Ты ведь живешь где-то поблизости? – сказал он и шагнул ко мне.

– Недалеко отсюда, если ты собрался проводить меня, – ответила я.

Когда он взял меня под руку, я ощутила расслабленность уже во всем теле.

– Это правда? – спустя некоторое время поинтересовалась я. – О том, что Софи свела тебя и Алекса вместе.

– Она организовала поездку, распределяла комнаты, поэтому я полагаю, что так оно и было. Я многим обязан Софи. Она даже выбила для меня социальную стипендию, чтобы я поехал в Нью-Йорк. Иначе я не смог бы себе это позволить.

Я с удивлением взглянула на него. Да, он намекал, что мы с ним одного поля ягоды, но я решила, что все это пустые разговоры.

– Мои родители умерли, когда мне исполнилось пять. Меня воспитали дедушка с бабушкой. Они придавали большое значение образованию и потому поддерживали меня, как могли, во время учебы в школе и университете. Но лишних денег у них не было.

Он смотрел куда-то прямо перед собой, словно разговор на эту тему был ему неприятен.

– Ладно, расскажи мне о Швейцарии, – сказала я, опираясь на его руку и чувствуя жар его тела сквозь рукав своего пальто.

– Мы были в Вербье.

Я смутно помнила, как Том Брискоу однажды упоминал Вербье в конторе; у меня сложилось впечатление, что этот курорт – настоящий заповедник для золотой молодежи, рай для опасных спусков и отдыха после катания на лыжах. Я помимо воли представила себе Мартина в компании блондинок, нежащихся в джакузи во дворе какого-нибудь деревянного коттеджа в швейцарском стиле. В конце концов, мне очень не понравилось местоимение «мы».

– Сначала у меня были запланированы встречи в Женеве, но потом я все-таки выкроил пару дней, чтобы провести их на склонах. Было здорово удрать от всего этого.

– Вот спасибо, – рассмеялась я.

Мартин остановился и развернул меня к себе лицом.

– Я не хотел, чтобы все сложилось именно так, – сказал он таким тоном, что по коже у меня пробежали мурашки. – А теперь расскажи мне, чем ты тут занималась?

– Работала. Писала. – Я пожала плечами.

– Джон Гришем[10] в юбке, а?

– Не совсем, – улыбнулась я. – Статья «Медикаментозное лечение при перемещении детей в разводах под внешнюю юрисдикцию в страны, не подписавшие Гаагскую конвенцию».

– Самое подходящее чтиво для пляжного шезлонга, – рассмеялся он.

– Знаю, знаю. – Я подняла вверх обе руки. – Это нужно для моего заявления на получение шелковой мантии. Всегда лучше иметь публикацию.

– Полагаю, что ты способна добиться чего угодно, если только серьезно возьмешься за дело. Собственно, я уверен в этом. Быть может, попозже мне представится случай прочесть твой труд.

В его словах прозвучал явственный намек. Мне понравилась его уверенность в том, что он не просто проводит меня до дома. Тем не менее упоминание о шелковой мантии заронило мне в душу тень тревоги и сомнения, и далекий внутренний голос напомнил мне, что он по-прежнему остается моим клиентом. И потому я замедлила шаг и попыталась перевести разговор на нейтральные темы.