Режиссер всех расставила по местам, объяснила кому куда двигаться.

«Кай» сидел и переставлял ледяные фигуры, Дугаруся подошла и на вздохе замолчала. Все время повторяя про себя слова стихотворенья, позабыла простые фразы.

– Кай, мой милый Кай… – прошептала режиссер.

– Кай, мой милый Кай, как долго я тебя искала, – громко повторила вошедшая в образ Ду, и слова начали постепенно вспоминаться. «Значит, и стихотворение возникнет так же легко», – подумала Дугаруся, успокоилась и начала отвечать на реплики своими словами. И вот уже появилась «Королева», и пора читать заклинание.

– Сюда дорогу подсказало сердце… сюда мне сердце подсказало… – девочка замешкалась, а потом начала снова, услышав шепот подсказки:

Громким хохотом разразились все, кто был на сцене, за кулисами и в зале. Режиссер спрятала лицо в ладони, а когда опустила руки, стало ясно: ей совсем не смешно.

– Дугарушка, – ласково проговорила она. – Ты знаешь, что в следующую пятницу у вас представление?

– Да, – тихо ответила Дугаруся.

– А ты не выучила свою роль.

– Я просто стихотворение забыла.

– А до этого? Ты же все говорила от себя, не по тексту сценария.

– Я выучу, обязательно выучу.

– Когда? Сегодня мы были должны отработать последнюю сцену, а потом только одна генеральная репетиция.

– К следующей репетиции я все выучу, – Дугаруся-репетуся старалась говорить громко и даже хотела закричать, но что-то сжалось в горле и не давало ей этого сделать.

– К следующей… – покачала головой режиссер, – а сейчас мы что делать будем? Мы, все двадцать пять человек! Ждать, пока ты выучишь? Ждать тебя одну?

Дугаруся огляделась, вокруг стояли мальчики и девочки в костюмах, на сцене уже ставили декорации.

– Ты понимаешь, что из-за тебя одной может сорваться спектакль. Старания всех ребят в течение последних четырех месяцев окажутся напрасными.

Дугаруся-влипуся не знала, что ответить. Все это время она пыталась проглотить комок, застрявший у нее в горле. Ей было стыдно, что подвела режиссера и всех ребят, задействованных в спектакле. Ду хотелось убежать далеко-далеко, на край земли, где нет людей, обернуться волшебницей, соткать ковер-самолет и парить над миром, наблюдая за суетой сверху. Две личности боролись в Двуликой Ду: одна половина хотела уйти от обещаний, другая половина понимала, что не хочет огорчать и подводить окружающих. Режиссер, не дождавшись хоть какого-то ответа, приняла решение организовать дополнительную репетицию в воскресенье, а сейчас всех распустить.

После спектакля.

– Я останусь учить стихотворение! Я выучу! Когда все остальные отрепетируют, я выйду и расскажу свое стихотворение!

– Хорошо, – ответила Светлана Геннадьевна, – а после этого я отведу тебя домой.

Учительница жила на той же улице, что и Дугара, совсем недалеко от их дома.

Тут же в двери актового зала появился Верн.

– Ты идешь домой?

Дугара встретилась глазами со Светланой Геннадьевной и тихонечко сказала Даниле:

– Нет, я остаюсь на репетицию. Меня Светлана Геннадьевна потом отведет домой.

Вновь посмотрела на учительницу, но та уже обсуждала роль с мальчиком Яшей.

И Дугара ушла в дальний конец зала, чтобы не мешать репетиции. Спрятавшись между рядами, она тихонечко начала повторять снова и снова слова стихотворение. И чем больше она повторяла, тем труднее было открывать глаза и различать слова.

Сама не заметив как, девочка уснула.

Проснулась она, когда на улице уже темнело. В зале было пусто. «Ой, а где же Светлана Геннадьевна? А сколько же сейчас время? А как же мама и папа? Они, наверное, волнуются». Телефон разрядился тоже не вовремя. Дугара быстро подскочила, выбежала в коридор, где на часах увидела, что уже было восемь часов вечера! Домой она должна была вернуться полтора часа назад. Светланы Геннадьевны нигде не было. Да и вообще никого. «Что же делать? – подумала Ду. – Мама с папой, должно быть, волнуются». И тут же решила, что ей надо скорее отправиться домой: несмотря на то, что она никогда еще не ходила туда самостоятельно.

Промчалась мимо охранника. Он хотел ей что-то сказать, но она побежала дальше. Скорее домой, скорее! Но по дороге домой мелькнула мысль: «Ну вот, теперь никто не указывает. Можно делать что хочется. Первым делом – сладкая лавка». Дугаруся перебежала дорогу и залюбовалась многоярусным тортом на витрине. «Ну конечно, такой мне не съесть, а что-нибудь поменьше вполне подойдет». Она посмотрела туда, где были пирожные, потом увидела ярлычок с ценой. Начала копаться в кармашке на поясе, в который обычно складывала сдачу после магазина и те деньги, что давала мама для покупки карандашей и тетрадей. «Ух, на пирожное хватит», – подумала Дугаруся, облизнувшись, а про билет на автобус забыла.

Довольная Сладкая Ду вышла из лавки, держа в руках завернутое в хрустящую бумагу пирожное. Огляделась, думая, куда бы пойти и что нового для себя посмотреть. Решила пойти туда, где сверкало много огней. Вроде та же улица, что и днем, только наполнилась взрослыми тетями и дядями. Они разговаривали и смеялись, музыка доносилась из-за дверей кафе и ресторанов. В сквере молодые люди сидели на скамейках и пели под гитару песни. Стремительно пронеслись ребята на досках и девушки на роликах.

«Ух ты, совсем другой, взрослый мир. Вот что мне нужно. Гулять дотемна, пить-есть что хочется, а не то, что мама говорит», – подумала Дугаруся, глядя на все это.

Посмотрела она вперед и увидела большую собаку. Та стояла перед Испугой Ду, глядя на пирожное и виляя хвостом. Девочка не собиралась ни с кем делиться, спрятала сладость за спину и начала пятиться. Собака последовала за девочкой, и чем быстрее шла Дугаруся, тем быстрее двигалась собака. Встревоженная Ду уже развернулась и побежала, но вскоре остановилась, потому что попала в тупик – задний двор магазина. Среди мусора нашлась палка, Дугаруся схватила ее свободной рукой и с грозным видом пошла на собаку. Увидев это, животное зарычало, а когда Дугаруся начала махать «оружием», и вовсе злобно залаяло. На лай прибежали еще несколько собак, и эта стая перегородила выход. Дугарусе пришлось отступать все глубже в темноту двора. Животное прыгнуло на девочку, схватив палку зубами. От ужаса Испуга Ду закричала, отпустила палку, начала бросать в собак все, что попадалось под руку, и пирожное тоже полетело вслед за мусором. Как только оно плюхнулось об асфальт, собаки забыли про девочку и принялись слизывать белый крем. Спустя пару минут, когда пирожное было съедено, они довольные разлеглись там же у выхода на улицу. Потягиваясь и почесываясь, они поглядывали на девочку и рычали каждый раз, как только она пыталась выйти.

Села Дугаруся на ящик и заплакала.

– Все не так сегодня. Все меня поучают целый день, все говорят, что делать, а помочь никто не хочет. Эх, мамочка, почему же так обидно и больно вот здесь, в груди, тут, в горлышке, локоть ударила, когда падала, и живот разболелся, хочется кушать.

– Мне так плохо, помоги мне… И холодно, почему так холодно? – обняв коленки, Дугаруся сидела и плакала.

– Потому что ты свой пиджачок забыла в школе, – послышался голос папы.

Папа подошел, села рядом с дочкой Ду, накинул на плечи пиджак, обнял дочурку. Стало так спокойно и тепло. От папы пахло блинами, вареньем и молоком.

После работы папа пришел домой и не удивился, почему Дугаруся еще не дома. Он знал, что дочка в школе репетирует спектакль. У папы из головы не выходила утренняя история. Наверное, Дугарушка устала: конец учебного года, и еще репетиции отнимают столько времени и сил. И потому с мамой они решили сделать этот вечер особенным, устроить необычный ужин. Тем более что в книжном магазине сегодня последний день выставки. Она не стала покупать торт, а решила испечь особенных дугаринских блинов.