«Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать. Так… Под кроватью, на диване, под столом и даже в ванне… Никого нет. Хм… Уже везде посмотрела. А! За занавеской! И здесь никого… Постойте-ка, а с кем же я играю? Кого я ищу? Нигде никого нет… Я играю с самой собой? Да, точно, я ищу себя! Ой… А как же мне себя найти?..»

Зазвонил будильник. Звук серебряных колокольчиков ворвался в сон и, как будто цепляясь пальчиками, потянул Дугару из его объятий.

Открылся один глаз: «Семь часов утра. Как всегда, нужно идти в школу». Открылся второй глаз: «Сегодня пятница». Глаза снова закрылись.

«Искать себя… Какая интересная мысль! После завтрака обязательно ее подумаю опять», – решила про себя Дугара.

– Дугарушка, просыпайся, – совсем близко послышался голос мамы, – пора собираться в школу.

Сегодня поднять себя с кровати было особенно трудно, потому что накануне девочка долго смотрела телевизор – мультик был такой интересный, что непременно хотелось досмотреть его до конца.

Дугара открыла глаза и, как обычно, увидела на потолке нарисованных птичек, бросила взгляд на стену – тут ее привычно встречали нарисованные папой человечки, – посмотрела на коника.

– Доброе утро, коник, – вслух сказала она.

По обыкновению лошадка-качалка, которую девочке подарили на годик, была привязана к стулу-стойлу, а на спине у нее лежал коврик. Коник был с поломанным ухом, на правом боку и на спине облезала краска. Дугара давно на нем не каталась, но он все равно оставался ее любимой игрушкой.

Рядом с коником стоял вигвам. Когда в гости приходил Данила, друг и одноклассник Дугары, живущий в доме по соседству, они играли в индейцев и прятались в домике: вдвоем там было тесновато, но очень интересно. Они вместе представляли, как сражались бы с хищниками, добывали огонь, готовили на костре еду.

Справа от вигвама и ближе к окну стоял игрушечный домик. Он больше походил на виллу на берегу океана – здесь жили Дуга́рины куклы. Или просто дугари́ны, как ласково называли местных жителей в семье. Вместе с мамой девочка шила платья, из бусин изготавливала украшения, делала прически дугари́нам – в таком нарядном виде им предстояло отправляться в путешествие.

– Дугара, вставай! – мамин голос прозвучал куда настойчивее, чем раньше.

– Да, мам, – пробормотала девочка, вылезая из-под одеяла и садясь на кровати. Собравшись с силами, она встала и направилась в ванную. Не проснувшиеся ножки заплетались, спотыкались о разбросанные игрушки – вечером не хватило сил их убрать, – но все-таки доставили Ду до ванной. «Только холодная вода и освежающая зубная паста по-настоящему будят», – Дугара вспомнила, как папа говорил, что именно с этого начинают свой день отважные индейцы.

Тема индейских племен была… Папа рассказывал, что, когда ему было столько лет, сколько ей сейчас, дедушка подарил ему книгу про индейцев, и он очень увлекся рассказами о жизни племен. С тех пор он коллекционировал книги об индейцах. Это было нетрудно, потому что дедушка работал в книжном магазине. Папа мечтал быть антропологом – человеком, который изучает особенности разных народов, как тех, которые существуют сейчас, так и тех, которые вымерли. Но обстоятельства сложились иначе: дедушки не стало, когда он отправился в далекое и очень опасное путешествие. Дугара его не знала, и папа унаследовал его дело. Однако он не оставил свое увлечение и в свободное от работы время продолжил исследовать. И когда выдавалась возможность, он ездил в археологические экспедиции и изучал жизнь тех малых народов, которые населяют землю. В его кабинете хранилось множество книг и старинных карт. Иногда это были старые, пожелтевшие от времени фолианты с черно-белыми картинками, иногда – скучные, без картинок, а иногда – новые книги с фотографиями и рисунками людей из разных частей света почти на каждой странице. Воображение Ду рисовало далекие волшебные страны, полные чудес и загадок, уносило ее в сказочные захватывающие миры.

Книги хранились в папином кабинете, который располагался в небольшой башенке, пристроенной к дому. Башенка была круглая, и такой же круглой была комната, в которую снизу вела лестница, ступеньки на ней были расположены по спирали. Потолок был очень необычный и конусом сходился в центре, из которого на длинном проводе свисала люстра. Со всех четырех сторон были окна, и потому в ясный день здесь всегда было солнце. Папа либо что-то читал, либо печатал на своем ноутбуке, стоящем на деревянном письменном столе, покрытом зеленым сукном, сидя на стуле. На столе всегда лежало много бумаг и стояла старинная зеленая лампа. Ду любила устроиться в большом кожаном кресле и полистать книгу, наблюдая, как папа работает, время от времени встает, подходит к книжным шкафам, достает книги, бумаги и идет обратно к столу. Шуметь, играть и разговаривать не разрешалось, поэтому, когда Дугаре надоедало читать и рассматривать картинки, она тихонько уходила. Когда папа уезжал в командировки, дверь в кабинет закрывалась. И все, что оставалось девочке, – это довольствоваться теми книжками, которые были у нее в комнате.

Взбодрившись, Дугара вышла из ванной и направилась к маме.

– Мам, я умылась!

– Вот и умница, – мама улыбнулась, посмотрела на табуретку и затем снова на дочь. Та все поняла без слов. Девочка переставила четвероногую штуковину на середину зала, уселась на нее, и мама начала расчесывать волосы и заплетать косички.

Но пока мама вплетала ленточки в косы, на Ду опять нашла дремота.

– Все, готово! – сказала мама, – иди, одевайся! Завтрак уже на столе.

Дугарусю одолевала лень: еще бы поспать, но надо в школу. Таков порядок, как говорит мама. И еще там намного интересней, чем сидеть одной дома.

Собираясь, Дугаруся пошла по комнате в поисках школьной формы и рюкзака, наткнулась на блокнот заданий, открыла его и обнаружила несколько строк стихотворения, которые надо было выучить наизусть к сегодняшней репетиции спектакля. Нашла школьную форму – на юбке пятно от ручки. Попыталась оттереть его – не получилось, взяла блузку – она оказалась неглаженая, открыла платяной шкаф – полный бардак… И почему не подумала вчера о том, что сегодня наденет?

Быстрей, быстрей. Дугаруся нашла утюг, погладила кое-как рубашку, оделась. Собирая рюкзак, подумала: «Стихотворение как-нибудь потом выучу – выпускной же не скоро. Ну и что, что сегодня репетиция, по бумажке прочитаю. Сегодня какой-то особенный урок рисования обещали, просили взять карандаши. Где же мои карандаши? Ах, они все поломаны». Настроение ухудшилось, Дугаруся начала злиться. Слышно, что мама зовет к столу. Покидав все в рюкзак и еще запихнув все для плавания, Косичка Ду наконец спустилась в кухню.

Мама наливала горячий чай в кружку для Дугарушки, а папа уже заканчивал свой завтрак ароматным кофе и просматривал утренние газеты. Заметив дочку, он на пару мгновений оторвался от газеты и произнес:

– Погода в прериях солнечная, но ветреная. Дух Ждидо[1] может разгневаться и к вечеру нагнать туч, возможно, с тяжелой водой.

Дугара любила вместе с папой посочинять что-нибудь на тему индейцев, но сегодня ей этого делать не хотелось. Она даже не стала спрашивать, кто такой Ждидо.

– Опять каша, – протянула она, когда заглянула в тарелку. – Ну почему? Почему всегда одно и то же?

Мама от неожиданности замерла, а папа попытался умерить недовольный тон дочки.

– Вовсе не одно и то же. Вчера, например, была гречневая каша.

Но Ду не успокаивалась:

– Не хочу кашу, хочу торт с шоколадом! – девочка знала, что к ее дню рождения родители уже подготовились, и о покупке торта говорили еще вчера.

Мама продолжила попытку папы и старалась объяснить:

– Торт будет завтра. И не только торт, но и другие сюрпризы. А сегодня надо кушать кашу, чтобы были силы.