Эти «врожденные очаги напряжения», о которых говорит Айенгар, называются клешами, или «препятствиями для незамутненного видения». Подобно пищеварительной системе, наша психическая организация со временем мало изменилась. Хотя условия нашей жизни претерпели разительную перемену, алгоритм человеческого страдания остался прежним.

Клеши имеют самое непосредственное отношение к нашим современным проблемам, связанным с питанием и здоровьем. И хотя обилие пищи и склонность к перееданию, возможно, сравнительно новый фактор эволюции человека, человеческие слабости, которые лежат в основе возникающих в связи с этим проблем, стары как мир.

1. Замутненное видение

Это корень всех страданий. Мы отгорожены от тайн Вселенной – отделены от этой всемирной целостности, частью которой являемся. Мы принимаем за нечто само собой разумеющееся и природу вокруг нас, и свое тело, и нашу жизнь на планете под звездами в бесконечности. Мы слишком заняты тем, что стараемся втиснуться в одежду размером поменьше, избегаем зеркал и хотим нравиться другим. Мы отчаянно стараемся распланировать время и растрачиваем свои драгоценные дни, перемещая в будущее тот волшебный момент, когда мы наконец будем «счастливы». Мы не замечаем того, что есть у нас сейчас. Не видим.

2. Эго

Эго произрастает на почве замутненного видения. Мы воспринимаем себя как разобщенных сущностей, отделенных от других людей и мира. Это приводит к завышенной оценке собственного «я». Мир вращается вокруг нас. Наши несчастья, наши проблемы, наши цели, наши успехи – все это видится очень масштабным и жизненно важным. Нами овладевает одержимость неудачами или одержимость нашим воображаемым величием. В обоих случаях в силу поглощенности собой мы пренебрегаем другими людьми. Нами владеет мысль: «А какая мне от этого польза?» Мы всецело озабочены поиском и обеспечением удобств и удовольствий для себя.

3. Влечение

Нас влечет то, что приятно, или то, что доставляло нам удовольствие в прошлом. Мы пытаемся привлечь в свой мир вещи, которые ассоциируются у нас с комфортом, безопасностью и приятными ощущениями. Мы стремимся к тому, что обеспечивает нашу идентичность и наш статус, – к деньгам, успеху, любви… И не важно, что именно нас привлекает, а важно то, что наша жизнь наполняется потребностью контролировать обстоятельства, чтобы мы могли пребывать в состоянии комфорта и удовольствия.

4. Отвращение

Мы испытываем отвращение к вещам, которые ассоциируются у нас с болью или в которых мы видим угрозу своей индивидуальности. Наша жизнь определяется стремлением избегать того, что неприятно, и приобретать то, что приятно. Что же в этом плохого? Ничего. Только это бесполезно. Жизнь полна неопределенности. Когда мы пытаемся контролировать обстоятельства, чтобы пребывать в состоянии комфорта, мы тем самым втягиваемся в неосуществимый проект. Так некоторые из нас и оказываются «помешаны на контроле». Мы приходим к такому «помешательству», потому что идем против организующего принципа Вселенной: жизнь исполнена неопределенности и нам не дано постоянно пребывать в состоянии комфорта. Чем настойчивее мы стремимся постоянно чувствовать себя хорошо, тем более несчастными становимся.

5. Страх

Мы живем в страхе. Мы боимся утрат, боимся смерти. Боимся признать хрупкость своего существования на этой планете. Наше присутствие на Земле мимолетно, и наше важное «Я» на самом деле не так уж и важно. Мы избегаем признания собственной уязвимости и теряемся в повседневных иллюзиях.

Замутненное видение – источник всех других клеш. Речь идет о нашей склонности терять из виду то, что действительно важно, а это порождает привязанности, зацикленность на себе и страхи. Когда мы приходим к такому суженному кругозору, то легко забываем свои истинные ценности и последствия своих действий. Когда я прихожу на йогу, наш учитель нередко начинает с того, что предлагает сформулировать намерение на данное занятие. Мы не можем контролировать свои мысли или чувства, но можем сориентировать свой ум и свое тело на определенные цели и тенденции. Мы можем целенаправленно выбирать то, что хотим культивировать в ходе своей практики и жизни в целом. Практика постановки намерения действует как противоядие от замутненного видения.

Что касается пищи и тела, то замутненное видение заставляет нас запутаться во всевозможных «можно» и «нельзя». И тогда мы усиливаем свой негативный настрой тем, что, например, пропускаем занятия по йоге и практикуем нездоровое отупляющее поведение (самые распространенные примеры – переедание и злоупотребление алкоголем). Замутненность видения усугубляется нашей шизофренической культурой питания, которая постоянно соблазняет и манит нас роскошными блюдами и одновременно образами безупречно сложенных тел. Все это на фоне непрестанно транслируемых медицинских предупреждений о пагубных последствиях привычек, которые в то же время поддерживаются современной культурой. Это приводит к негативным взаимоотношениям с нашим телом, основанным на страхе. «Как я могла себе позволить съесть это пирожное?» Такие мысли – только верхушка айсберга негативности, представляющего наше отношение к собственному телу. Другая крайность – люди, которые сидят на изнурительных диетах и истязают свои истощенные тела жесткими комплексами упражнений. В своем стремлении к идеалу они придерживаются режима, который граничит с пытками. Ни одна из этих стратегий не позволяет нам жить хорошо, и обе свидетельствуют о глубокой неразберихе, которая царит в современной культуре.

Йога питания поможет вам разорвать эту негативную схему и продемонстрирует, каким образом вы можете сознательно сформировать новое отношение к собственному телу, исполненное любви и приятия. Сегодня я слышала, как преподаватель йоги сказал ученикам, что самый сложный момент они уже преодолели – пришли на занятие. И это правда. Прийти на занятие, начать дыхательные упражнения и установить намерение, направленное на то, чтобы пробиться через склонность к критике, произнеся хотя бы одну маленькую аффирмацию, – уже это действие означает, что вы стали относиться к своему телу как к проявлению божественного разума, которое заслуживает заботы, а не является объектом холодных оценочных суждений.

Замутненное видение свойственно всем сферам человеческого опыта, однако, когда человек переживает любовную драму или утрату, этот эффект усиливается. Дисфункциональная привязанность, проявляющаяся в виде влечения и отвращения, обретает над человеком большую власть из-за эмоциональных (например, любовных) страданий и хаотичных попыток эту боль притупить. Когда мир перестает быть надежным и предсказуемым местом, тогда привязанности, эго и страх приобретают больший вес в человеческой психике. Мы формируем привязанность к определенным вещам, и это помогает нам примириться с обстоятельствами, находящимися вне сферы нашего контроля, и с чувствами, с которыми мы не можем справиться.

Когда я была девчушкой лет двенадцати, пища стала для меня спасительным убежищем. Это был не сознательный выбор с моей стороны – все получилось так же естественно, как выпить воды, когда испытываешь жажду. У меня были очень близкие взаимоотношения с матерью. Я была робкой девочкой и видела в маме защиту. И вот вдруг она уехала. Всего на месяц. А месяц для двенадцатилетнего ребенка – долгий срок. Отец, чей брак с моей матерью трещал по швам, пребывал в глубокой депрессии – и находил утешение в выпивке и политическом шоу Уолтера Кронкайта по телевизору. Брат? В тот период он был обозлен и растерян – возможно, именно из-за этого он за год четырежды разбивал автомобиль. А я? Я ходила в школу, где водила компанию с умными, но не очень привлекательными девочками – и это мне отнюдь не льстило. А дома практически все время проводила перед телевизором. И находила утешение в сериалах «Остров Гиллигана», «Банда Брэди», «Мне снится Джинни»… Я была влюблена в Бобби, хотела быть похожей на Джинджер, потом на Маршу, любовалась длинными пшеничными волосами Джен, мечтала иметь изысканную и в то же время уютную спальню, как у Джинни. А еще я ела. Мне повезло, что это были семидесятые годы, потому что в продаже было намного меньше всякой вредной еды, чем сегодня. Моцарелла с солеными крекерами (гора крекеров), большая миска хрустящих рисовых хлопьев, йогурт «Данон» (фрукты на дне), тосты с маслом и салями… Однажды я сама съела целую большую пиццу на ужин, пока шла всего одна серия. Но в то время я не испытывала чувства вины. Я еще не успела растолстеть, и еда у меня еще не ассоциировалась со страданиями. Еда служила источником успокоения – я обращалась к ней, как к старой подруге, всегда готовой составить компанию и развеять мои печали, которые я даже не могла выразить словами. Помню, расправившись с целой пиццей, я просто удивилась, но стыдно мне не стало.