При всём при этом я вовсе не считала себя особенной и не пыталась как-то выделиться, тем самым привлекая к себе внимание. Я просто не боялась быть самой собой. По крайней мере, училась не бояться. Я просто жила, любила море и наслаждалась им.

Мелкий же, в отличие от меня, успел лишь пару раз окунуться и проплыть несколько метров. Я сразу отправила его на берег. Можно быть сумасшедшей во всём, но только не в вопросах, касающихся здоровья и безопасности детей. Есть вещи, где даже банальному хулиганскому безумию совершенно нет места.

То, во что мы верим, не должно отражаться на тех, кого мы любим. По крайней мере, оказывать какое бы то ни было негативное влияние.

Мелкий был обижен на такую несправедливость, но пара шариков шоколадного мороженого вкупе с обещанием, что через день-другой он сможет плескаться в неограниченных количествах, в какой-то степени позволили сгладить ситуацию и поднять его настроение до тех пределов, когда, в принципе, уже всё равно и можно пойти играть с новыми друзьями, отдавшись поискам незабываемых приключений.

После необычного купания мы все чувствовали себя несколько иначе. Словно немного очистились, посвежели и набрались сил.

Я сидела на лежаке и куталась в махровое полотенце. Солнце радостно согревало мою кожу, и капельки морской воды высыхали одна за другой, быстро-быстро, оставляя солёные разводы.

Катя удобно устроилась на лежаке, распустив свои шикарные волосы и мечтательно раскинув руки.

В тот момент каждый из нас был по-своему счастлив.

Время близилось к обеду, и, следуя примеру большинства местных отдыхающих, мы заказали кофе, мороженое и сахарный арбуз.

Я заметила, как все общались друг с другом так, будто добрые соседи, давние друзья уже много-много лет. Абсолютно разновозрастной контингент. Бабушки и дедушки, мамы и папы и, естественно, огромное количество детей. От самых маленьких до красивых и вдыхающих жизнь полной грудью подростков. Свой отдельный мир.

– Здесь все свои, одни и те же, из года в год, – произнесла Таня, делая глоток капучино. – У людей здесь вырастают дети. Мы все знаем друг друга.

– Я заметила. Кажется, это очень удобно, – я улыбалась, стараясь казаться беззаботной, отгоняя осу от куска арбуза. Сколько же там было ос! И мне всё казалось, что каждая из них так и норовит залететь мне в рот. – Приезжаешь, и не нужно искать компанию. Вся компания на месте.

– С другой стороны, все всё про тебя знают. Что тоже не сулит ничего хорошего, – Таня хитро ухмыльнулась. – Хотя если тебе плевать на мнение окружающих и ты не обращаешь внимания на то, что говорят за твоей спиной, то ты права.

– Или, как вариант, если тебе нравится, чтобы говорили за твоей спиной, тогда такая ситуация даже на руку. Все знают всё и даже больше, а тебе и напрягаться не надо. Знай, получай удовольствие и продолжай привлекать к себе внимание посредством очередных нестандартных выходок и поступков, – мы громко рассмеялись, а потом Таня продолжила заговорщицким голосом, почти шёпотом:

– Катюша, ты знаешь, я была на этом пляже со столькими мужчинами, что наверняка большинство местных считают меня шлюхой.

И мы опять засмеялись.

– Обществу вообще свойственно сразу вешать ярлыки, куда же без этого, – мне нравился философский лад, на который я была настроена, и мне нравилась Таня. Она была не такой, как все, хотя бы потому, что принимала себя такой, как есть. – Например, одинокая женщина, которая самодостаточна и любит мужчин, непременно сразу становится шлюхой. Или если ты оставила счастливую семейную жизнь просто потому, что понимала, что больше не можешь так жить, задыхаешься во всём этом, то ты сумасшедшая или дура.

Сильный порыв ветра повалил несколько зонтиков на землю. Персонал пляжа забегал среди лежаков в попытках удержать или закрепить остальные зонты. Я посмотрела в морскую даль, туда, откуда дул ветер.

– Таня, мы должны жить так, как мы хотим. Если мы не нарушаем чужих границ, а люди продолжают обсуждать и осуждать, это уж точно не наши проблемы.

– Ты права, – Таня тихо улыбнулась. – Совсем не наши. Поэтому живи как тебе нравится и не обращай внимания на чужих тараканов.

– Я люблю чужих тараканов, – продолжая смотреть вдаль, я задумалась и мечтательно улыбнулась. – Они дают неплохие идеи для моих историй.

– Каких таких историй? – Таня оторвалась от арбуза и подняла на меня заинтересованный взгляд.

– Я не говорила? – как бы между прочим удивилась я, разыскивая глазами мелкого, который носился между лежаков, вызывая недовольство администрации пафосного пляжа и официантов. Меня это даже немного забавляло. Я считаю, что дети никогда не могут быть помехой. Особенно на море, в своей сумасшедшей стихии. Дети – это дети. И, создавая определённые места наподобие этого пляжного пространства, в первую очередь нужно думать и заботиться именно о них.

– Нет, не говорила, – Таня прервала мои раздумья насчёт организации детского досуга. – Так что за истории?

– Я иногда пишу. Давно уже. Пишу о людях, о путешествиях, о странах, в которых мне довелось побывать, о своих эмоциях. Получается по-разному, – я задумалась, разглядывая пчелу на куске арбуза. – Ты знаешь, я даже никогда не думала, чтобы где-то публиковаться, но всегда мечтала написать красивую книгу. Книгу, где много моря и человеческой души.

– Как интересно… Может, тебе написать про эту замечательную страну? – Таня участливо положила свою ладонь на мою и заговорщически, задорно играя морщинками в уголках глаз, как умела только она, улыбнулась. – Тут много скелетов и шкафов. Если ты понимаешь, о чём я.

Я понимала. И уже понемногу думала об этом.

День был наполнен общением, смехом, мороженым, осами и сильным ветром с моря. При очередном порыве работники пляжа и отдыхающие пытались удержать зонты, чтобы те не улетели. Под жарким солнцем лёд между моими друзьями постепенно таял, прошлогодние обиды забывались, дети играли и смеялись. Эти картинки лета были прекрасны и незабываемы, как и всё то, что приносит нам волшебные эмоции.

Ближе к вечеру Таня вспомнила, что забронировала столик в ресторане, где, по её словам, нереально вкусные блюда из морепродуктов, потрясающие сасими и фруктовые македонские вина, которые больше нигде не купить и не попробовать.

Она пригласила нас всех – и меня с мелким, и семейство Титовых. Стол был забронирован на 8 вечера. Ехать было совсем недалеко, около 15 минут.

Но после того, как прозвучало приглашение, наступило неловкое молчание. По лицам моих друзей было видно, что лёд, может быть, и таял, но до конца растаять так и не смог. Видимо, слишком велика была старая прошлогодняя обида. Или просто каждый хотел чего-то своего от этого ветреного летнего вечера.

Катя, привычная к ситуациям такого рода, когда нужно делать так, как хочется, но при этом соблюсти дипломатический нейтралитет и никого не обидеть, произнесла:

– Мы бы с удовольствием, но у нас своего рода режим, хотя мы и на отдыхе. Миша рано ложится спать. Боюсь, что мы не сможем составить вам компанию.

– Что ж, – я не могла не заметить, что Таня тоже вздохнула с облегчением. – Очень жаль, но вы обязательно должны посетить этот ресторан. Сколько я здесь живу, это одно из лучших мест на моей памяти.

– Обязательно! Мы съездим туда все вместе, – Катя сдержанно, но очень мило улыбнулась.

– А мы с мелким сегодня всё изведаем и поделимся опытом, – попыталась разрядить обстановку я.

Пляж потихоньку пустел. Обслуживающий персонал убирал столики и расставлял по местам шезлонги, которые за время дневной суеты перемещались в хаотичном порядке. Зонты аккуратно складывались в ожидании следующего, как все надеялись, безветренного дня.