— Ну, привет, цыпа! А ты всё хорошеешь! — в дверном проёме, раскинув руки, застыл мужчина, взглянув на которого, Митя предпочёл бы провалиться сквозь землю. — Заставил ты меня побегать! Искал я тебя днём с огнем. Ну?
— Что… ну? — юноша хотел быстро закрыть дверь, но визитёр поставил ногу за порог.
— Некрасиво, Дима!
— Что тебе нужно? Ты ясно дал мне понять, что… дети тебе не нужны! Я ничего не прошу. Разве не этого ты хотел?
— А я хорошо подумал и решил, что очень хочу детей! — мужчина мерзко оскалился и махнул рукой — в квартиру тут же ввалились двое бугаёв с отсутствием любого образования на опухших лицах. — Ксюшенька мне этот адрес и дала.
— Зачем? — тихо прошептал Митя, отступая — лист бумаги беспомощно хрустел в руке — даже не пытаясь остановить тех, кто прямо в уличной обуви запёрся в Колин дом.
— Борис Валерьевич, а детей тут нет! — один из шестёрок бывшего любовника сестры уже нависал над юношей. — Может, у мальца по-хорошему спросить? — тяжёлая лапа уже легла на Димино плечо.
— Борис, ты с ума сошёл! Это квартира постороннего человека, а ты… а твои гориллы тут хозяйничают! — Митя вздёрнул подбородок — с чего бы ему бояться? Что с него взять такому дельцу, как Шавров?
— А что мои дети делают в квартире постороннего человека? — глаза Бориса недобро сузились.
— Потому что близнецов Ксю от него родила, а не от тебя! — Митя дёрнул плечом, сбрасывая руку бугая. — Так что всё, как ты и хотел: без обязательств и геморра. Живи спокойно!
— Ты не понял, цыпа? Я сказал, что забираю детей…
Митя как сейчас вспомнил то унижение, через которое прошёл, когда получил известие от сестры, что она уехала и не собирается возвращаться. Тогда… парень не знал, что Ксю переспала с Коляном ещё раз, встретив его на вечеринке в ресторане. Для всех сестра была женщиной бизнесмена Шаврова, у него жила, с ним моталась по командировкам, его подарки складывала в бабкину шкатулку. Потом только Ксения случайно услышала, какими делами внегласно ворочал завидный жених. Ушла от Бориса, тот даже не останавливал. Правда потом, по старой памяти, Шавров заезжал к ним пару раз. Митя хорошо его знал: с виду приятный и умеющий выглядеть человек пах опасностью и ложью. Он парню никогда не нравился, особенно сальные улыбочки и разного рода обращения, которые Борис к нему постоянно применял. Потом Ксю забеременела, Дима не сомневался ни минуты, кто был отцом близнецов. Но о Шаврове они с сестрой даже не заговаривали.
И вот, оставшись со своими проблемами один на один, Митя первым делом поехал к бывшему сестры. Стоя на пороге квартиры, где шумела разгульная вечеринка, голодный и отчаявшийся парень услышал в свой адрес много интересного. Борис даже не выслушал его до конца, просто заявил, что с лестницы спустит, если Дима этот вопрос поднимет ещё раз.
По возвращению домой, Митя выпил водки, оставшейся в холодильнике, одну стопку, но захмелеть ему хватило. Потом позвонил Ксюхе и всё рассказал. Она посмеялась над братом, обещала вскоре перевести деньги и ляпнула про Фролова. Коля понравился Диме сразу, едва юноша увидел его фотографию… Было больно. Было странно связать появление детей с этим вольным красивым человеком.
Сейчас Митька жалел лишь о том, что не рассказал всё это Коляну.
— Цыпа, ты о чём мечтаешь? О ёбаре своём? — глухо и вкрадчиво шепнул под ухом Борис. — Давай договоримся по-хорошему? Никакой опеки ты не оформляешь. Переезжаешь с малявками в мой загородный дом и ходишь за ними курицей. А хочешь, найму тебе тётку в помощь.
Митя захлопал глазами, но Борис уже обнимал немного вспотевшими ладонями за пояс, тянулся губами к шее.
— Идите, мужики, покурите часок, да рыцаря благородного подождите! Ну, тихо, цыпа! Какой ты стал, не узнать. Светишься аж! — у Шаврова голос срывался, он стянул с себя дубленку и длинный шарф, бросая под ноги.
— Борис, уходи! Пожалуйста! — Митя попытался вырваться, но его зажали сильнее, одну руку заломили за спину.
— Не будь дураком, зая! Я — известный человек, бабла хоть жопой клюй. Всё в тебя будет! Врубаешься? Всё, кроме особой свободы. Учиться хочешь? Учись! Я оплачу! — к ужасу юноши, рука Шаврова сжала ему пах. — А сейчас давай по-скоренькому оформим примирение? Ты ж уже многому научился, да?
Митя вынырнул из удушающей оторопи, словно со стороны увидел себя безвольной куклой в руках Шаврова, который уже одной рукой расстёгивал себе ширинку.
Возмущение, перекрывающееся гневом, выплеснулось в ту же секунду:
— Охреневший?! Я тебе что, лярва бесхребетная, или что-то до фига должен?!
Борис облизнулся от восхищения и отвесил пацану полновесную затрещину с оттягом. Митя схватился за отекающую щёку, но тут же сжал кулаки. Шаврову стало мучительно интересно, что предпримет этот оскорблённый прелестный одуванчик, на которого у Бориса встал при одном лишь взгляде. Он и к Ксюхе потом ходил, чтобы выведать про пацанчика что да как, из виду его не потерять. А когда Митя сам на порог явился, Шавров перекрытый был и злой от сорвавшейся сделки, вот и протупил, не пригрел котёнка.
Дима бросился на обидчика, словно разом забыл, что не дрался отродясь, даже не умеет. Досада силы придала или ещё что, но в челюсть Борису зарядил парень неслабо. От неожиданности Шаврова качнуло, и он присел на лавку в прихожей. Встреча перестала казаться милой, Митька походил на пережатую пружину.
— Борис, убирайся!
— О, так цыпа уже ни хрена и не цыпа! Боевой петушок! — прорычал Шавров. — Так вот, слушай, Митя-Петя: мне твои сочные прелести — поиграться и забыть, а с Фроловым может серьёзная неприятность случиться. Сечёшь?
Димка замер с занесённым кулаком.
— Что ты от меня хочешь? Дети останутся со мной! Я их не отдам, я — близкий родственник, который их растит. Коля… Николай вполне законно будет претендовать на их усыновление, когда придут результаты…
— Ты — малолетний дурачок! Какие результаты, если мать говорила, что залетела от меня?! Фролов пусть пасётся, в суде увидимся!
— В суде?! Ты о чём?! Тебе же не нужны дети! — проорал Митя, на шее которого уже вздувались вены.
— Правильно, цыпа! — Борис оскалился. — Дети — нет, а деньги — да! Хотите оставить себе МОИХ детей, пусть Фролов платит деньги, сколько скажу.
— Ну, говори, СКОЛЬКО нынче стоят дети? — раздалось из коридора, и вошёл растрёпанный Фролов со сбитой скулой без шапки. — Я сейчас полицию, сука, вызову и дам послушать кусок твоего спича на диктофоне.
Шавров вскочил, но Колян уже сгребал его за грудки. Николаю хватило секунды, чтобы увидеть след от удара на Митиной щеке. Остановить Дима даже не решился: Борис вжал голову в плечи, но Фролов выволок его из квартиры и спустил по лестнице вниз. Руки отряхнул и прорычал вслед:
— Не дай бог, бур недоиспользованный, ты на горизонте замаячишь, или мне о тебе кто-то скажет! Отбитой задницей не отделаешься! Про детей забудь! Вспомнишь — выпей за их здоровье.
И дверь захлопнул. Митька стоял у стены немного замороженный, пытаясь представить, как Колян прошёл мимо горилл Шаврова. Фролов, уже сняв куртку с полуоторванным рукавом, в зеркале осматривал своё лицо и потирал отбитые рёбра. Дыхание мужчины срывалось от гнева, но он испытывающе молчал. Дима подошёл и обнял со спины.
— Прости.
— Мелкий… ты… что, не понимаешь, кто этот человек? И ты промолчал о нём. А если бы дети были с тобой?
Митька уткнулся лицом в спину Коляна, замотал головой, почти задыхаясь от осознания своей глупости. Фролов посмотрел на сбитые до ссадин пальцы мальчишки, усмехнулся. Ругать Диму не хотелось, сам сильно перетрясся, пока дрался с гориллами и думал, что там с пацаном наверху. Хорошо соседка с собакой на прогулку вышла, разоралась, начала полицию вызывать, а обезьяны ломанулись по сугробам и тачку бросили с дверями нараспашку.
— Мить, ты у меня драться, оказывается, можешь? — тихонько разворачиваясь к юноше, проговорил Колян, поднял мокрое лицо за подбородок. — Чего ты?
— Я солгал! Я… — Фролов накрывает губы осторожным поцелуем, крепко обнимает. — Иди умойся и посиди, а я кофе сварю.
