Ночью оповестили, что сегодня возможен авианалёт, но пока всё тихо. Зря только ночью не спала. Но всё равно больше половины людей сегодня на работу не вышло. Хотела взять билет, но их уже нет. Даже в новых вагонах всё занято. Народ массово уезжает, хватая детей, берут первые попавшиеся билеты, лишь бы свалить, а там уже перекладными… За неделю из города выехало около 15 тысяч. Предварительную продажу вообще закрыли, так что обратного билета у меня не будет в любом случае. Билет в один конец…

Слышала выстрелы прямо за домом, за гаражами…

Утром в посадке за домом нашли 2 трупа застреленных. Значит, вчера мне не показалось. Их застрелили и сожгли. Говорят, что они были за украинскую власть.

Начальство готовит бомбоубежище. Оказывается, оно у нас тоже есть. Это немного взбодрило, хотя не очень. Там было много воды, вычерпывали двое суток. Провели свет, завезли куртки, воду и сухпаёк. Сидеть там негде. А ещё оно очень маленькое. Очень… Нам провели инструктаж, как себя вести, когда будут падать бомбы. Не верится, что всё это происходит со мной…

Утро и день выдались спокойными, боёв нет. Но спокойствие это обманчиво: кажется, вот оно и закончилось всё. А может, ничего и не было? Ожидание казни…

Пока не стреляют, хожу на конюшню, и мама не истерит. Там огромный блокпост. Столько военных. И все без лица. Иногда мне хочется подойти и сорвать эту ужасную маску, потому что кажется, а вдруг это и не человек вовсе, хочется увидеть, что там обычный человек.

Говорят, что, когда пойдут на блокпост, конюшню уничтожат. Мы там стараемся дежурить, ну, если начнут стрелять, то не по лошадям же. Думаю, мы успеем увести их или хотя бы выпустить, чтобы убежали в поле.

Сегодня на БП расстреляли машину, парень не захотел остановиться. Ему было 20, его девушке – 18 лет.

На работе сказали, что по инструкции мы должны вечером дома выключать свет или зашторивать окна. Стекла заклеили скотчем, выглядит не очень-то вдохновляюще.

На работе все говорят, что нас не будут бомбить, потому что у нас – «Стирол». Если попадут в него, будет экологическая катастрофа, и плохо будет всем. Включая укров. Надеюсь, это так и стрелять туда не будут…

Бес расстреливает заложников и выкладывает видео в Сеть. Мне кажется, это какой-то фейк. Сегодня ехала с конюшни. Несколько раз в автобус заходили ополченцы и просили сдать украшения «во благо ДНР». Типа – им нечего есть и всё такое. Некоторые отдавали. Ещё бы, как можно отказать, если тебя просят люди без лица с заряженными автоматами. Наверное, не стоит больше золото носить…

Сегодня спускались в бомбоубежище. Оно всего на 30 человек. А нас – 300. Только для начальства? А остальным умирать снаружи? Лучше бы его вообще не было, я представляю, какая паника начнётся. Лестница очень крутая, и поручней нет. Все друг друга передушат за место в подземелье, а те, кого не придушат, свернут себе шею на этой лестнице. Начальник сказал открытым текстом, что мы (если что) должны бежать в посадку. По посадке никто не будет стрелять.

Так вот как это бывает. Как будто небо раскололось, разлетелось на тысячи осколков и упало на землю. Они всё-таки пошли в атаку. Всё-таки решили нас убить. Город в панике. Но мы работаем. И собираем вещи. Если успеем. Горловскую ЖД (станцию) уже закрыли. Там стоят военные. Осталась только Никитовка. Там они тоже стоят, но поезда ещё ходят. Билетов нет. Разъезжаемся кто куда и как может. Наташка к родственникам в Новороссийск. Ленка – в Липецк. Мама говорит, что я должна уехать с Ирой к тёте Люде на Байкал. Но я не хочу. Там холодно и нет моря. И почти нет лета. Хорошо, что у меня остался полный отпуск. Если что, возьму ещё месяц бесплатного. Думаю, к сентябрю всё должно нормализоваться. Тётя Шура сегодня ездила на вокзал, ей сказали, что билетов нет. Но можно с проводниками договориться, стоя или ещё как-то…

И ещё сказали военные: «Женщина, вам совет, уезжайте, хватайте самое необходимое и уезжайте куда угодно. На днях Горловка превратится в ад!..»

Мы в поезде. Мы всё-таки уехали. Теперь всё позади. Живы!)) Ира с детьми в другом поезде едут на Байкал. А мы едем туда, где тепло. Мы будем загорать, купаться в море, и всё забудется. В городе пока тихо. Думаю, военные преувеличивают специально, просто хотят нас выгнать, чтоб под ногами не путались и не доставали с расспросами. Со дня на день Россия введёт свои войска (как в 2008-м в Южной Осетии), и всё закончится. Все новости трубят, что войска РФ уже возле границы.

На границе Украины с Крымом стояли 9 часов. Жарко. Мучительно. Украинцы очень дотошно обыскивают всех. «Пробивают по базе». Мой паспорт «пробивали» минут 15. Заставляют открывать чемоданы, и даже сумочку проверили и детский рюкзак. А ещё они заставляют показывать плечи. Не знаю зачем. При мне только из нашего вагона увели 10 человек. Среди них была женщина с малышом. Это очень странно, не знаю, что теперь с ними будет.

Наконец-то едем! Мы в Крыму! Украина осталась позади…

В вагоне сказали, что военные проверяли плечи, потому что искали какие-то следы от оружия. У кого находили или кого пробивали по базе – забирали с собой. Говорят, одного парня забрали, потому что у него на руке была татуировка «Вежливые люди». Теперь я могу писать всё что угодно. Ира тоже проехала, но с трудом. Её паспорт очень долго пробивали. Она уже думала, что всё… Это из-за Саши, конечно, после весны он по-любому в их базе.

На месте. Устроились нормально. Условия приличные. Над нами – семья из Краматорска с тремя детьми. Рядом – 2 жены ополченцев из Горловки, тоже с маленькими. Они говорят плохие вещи. Говорят, что Горловка уже в кольце. И всех, кто остался, попробуют убить.

Я им не верю. Откуда им знать? Очень боюсь, что объявят военное положение, и МТС отключат. Wi-Fi здесь плохо ловит.

А ещё немного действует на нервы, что тут постоянно летают самолеты. Пассажирские. Но они шумят. Почему я раньше не обращала на это внимание? Таня (это та, которая из Краматорска) пытается объяснить младшему, что здесь нет войны и самолеты эти не стреляют. Дети их боятся, слышат звук – и сразу забегают в мансарду.

И ещё напрягает, что остальные постоянно любят заводить тему «А как там, на войне?». «А вы видели танки?» «А как стреляют, тоже слышали?» А некоторые задают и вовсе идиотский вопрос: «А это правда? Ну, то, что по новостям про вас показывают? У вас что, правда война?» «Нет, это просто спецэффекты!..» – отвечаю.

Кто-нибудь из вас знает, что такое ужас? «Ужас!» – говорите вы. Зубная боль, кофе, пролитый на одежду, гадкая простуда, начальство злое и несправедливое. Но. Когда-то случается действительно ужасное! Мы смотрим в небо и просим Бога, в которого не верим, вернуть нам прежние «ужасы». И забрать ЭТОТ…

Конец. Я часто жду конца, сама не понимаю – чего. Но думаю, думаю каждый вечер, после того, как прощаюсь (да, именно прощаюсь) каждый вечер с родителями (ну, мало ли что, а мы не попрощались). Пансионат ложится спать. Камеры выключаются. И тогда я могу пролезть под закрытыми воротами, мимо охраны, и пойти к морю. Я хожу туда каждый день. Особенно когда на море штиль. Когда я захожу в воду, она кажется теплее, чем была днём. Такая тёмная, тёплая, ласковая. Она словно обнимает меня, зовёт. Говорит, что, когда мы вместе, всё хорошо! Что не надо думать о том, что там, на берегу. О тех, кто на берегу. И мне тогда, только тогда становится хорошо! Вот тогда я и думаю, что вот, вдруг, сейчас, совершенно случайно, волей обстоятельств или судьбы, вот прямо сейчас, пойдут титры и мой фильм закончится. Нет, я не умру, не хочу умирать, я должна жить, я хочу жить!.. Просто жду, когда всё это дерьмо закончится.