— Уже второй день люди из охраны наблюдают возле поселка лича.
— Ушмуда? Ему что мало?
— Нет не его. Первого лича.
— А-а-а. Кощей. Чего он хочет?
— Ждет тебя. Еще вчера должно было сработать его заклятие и ты должен был явиться к нему на зов.
— Какая неприятность для него. Правда?
— То что заклинание не сработало это конечно хорошо, но вам завтра выходить к порталу. А он будет на пути вместе со своим войском.
— Тоже верно. А что? Выйдем к нему? Поговорим? Глядишь, убедим его к нам не соваться.
Торнглав хохотнул.
— Убедим? Будешь как Ушмуда убеждать?
— Я что зверь что-ли? Тот противным был а этот лич мне даже чем-то симпатичен. Похож он на артиста одного из нашего мира. Ну что проведаем Кощеюшку?
Я взял Сайгу и пошел на выход.
Лич сидел недалеко от границы поселка на поваленном дереве и ждал. Ждал уже больше суток. Его заклятие должно привести к нему воина, который вполне по праву станет лучшим рыцарем смерти, взамен убитых им-же! Странно, но за все это время жертва не ответила на посылы! Несколько раз лич пытался призвать обращенного, но тщетно. Да и время уже вышло. Он должен был прийти еще вчера. Может он ошибся и заклинание не сработало? Да ну. Бред. Шестьсот лет срабатывало, а тут нет. Не может быть! Единственное что могло задержать нового рыцаря — если он маг. Тогда да, сопротивление зову растет. Но это даже к лучшему! Получить уже готового мага это не тоже самое, что проводить инициацию нового. Да и оружие у рыцаря страшное. Не сработало никакое защитное заклинание! Амулет, отводящий стрелы и арбалетные болты, пропустил свинцовый шарик, что врезался личу в ногу. Долгое время личу не приходилось лечить самого себя! Еле вспомнил, как это делается. Хороший будет воин. Очень хороший. Вообще лича очень удивило, почему драконы взяли человека под свою защиту. Явно тут что-то не так. А, не важно! Скоро сам все узнаю!
Что это? От деревни отделилось три фигуры и зашагали в сторону лича. Лич присмотрелся и в груди, где когда-то давно билось сердце, радостно заныло. Идет! Он идет! Сам! Сработало заклинание! И оружие его страшное с ним? Ну да! С таким воином мы уберем всех остальных с этих земель! А главное этого гада Ушмуда. Выскочка! Трехсот лет ему нет а уже король! Правда поста своего он добился больше не доблестью а умением плести интриги. Но скоро ему придет конец! Странно. Обращенный идет совершенно спокойно, как будто его не коснулся Зов. Вот он вообще остановился! Остановились и его спутники. Новый рыцарь что-то сказал.
— Что ты сказал смертный?
В ответ новообращенный что-то сказал про состояние самого лича. Странно. Ну ничего. Лич напрягся, вспоминая контроль над разумом и приказал:
— Подойди ко мне!
Рыцарь пожал плечами, взял в руки свое оружие и зашагал к личу. Его спутники остались на месте. Во время ходьбы новый рыцарь начал возносить хвалу личу. Наконец-то! Наконец-то он мой! Что это? Он назвал его отцом? Лич даже улыбнулся впервые за многие сотни лет. Сын! Он действительно будет сыном! Рыцарь продолжал хвалебные речи в адрес хозяина и подходил все ближе и ближе. Его речь даже стала напоминать песню! Как давно лич не слышал таких мотивов! Рыцарь называл его отцом, клялся служить ему и всячески восхвалял умения лича. Когда рыцарь подошел вплотную что-то мелькнуло и в скулу лича сильно ударило. Промелькнуло перед глазами небо, сапоги и вдруг лич почувствовал боль! Он уже шестьсот лет не чувствовал боли, но тут его скрутило так что он не мог даже вымолвить слово! Он почувствовал, как его перевернули, уткнули лицом в землю и под раздавшийся треск стянули руки за спиной. Потом его довольно грубо подняли, усадили на бревно, и улыбающийся рыцарь, держа свое оружие перед лицом, спросил:
— Ну что Кощей, поговорим?
Глава 8. Домой!
С Торнглавом и человеком из патруля мы вышли к окраине села. Лич сидел на поваленном дереве метрах в пятидесяти. Мы остановились и я спросил:
— Чего тебе надо, болезный?
Лич с пафосом и напором в голосе изрек:
— Что ты сказал смертный?
— В ушах бананы? Или отсохли на старости лет? явно было видно что лич не понял идиомы, поэтому снова с пафосом и напором произнес:
— Подойди ко мне!
Я пожал плечами, перехватил Сайгу и зашагал к личу. Господи ну как-же он похож на артиста из детского фильма «Там на неведомых дорожках». Настроение было хорошее и я запел песню из этого фильма приближаясь все ближе к противнику:
— Кто на свете всех сильней?
Кто не знает страха?
Кто повсюду знаменит,
Кого хочешь победит
С одного размаха?
Наш Кощей, Бессмертный Кощей,
Наш кормилец и поилец,
Наш Кощей, Бессмертный Кощей,
Батюшка-отец!
Самый могучий,
Самый наилучший,
Ничего не скажешь — молодец!
Всё Кощею отдадим,
Всё ему уступим.
Нам не жалко ничего —
Страшно ценим мы его,
И ужасно любим!
Наш Кощей, Бессмертный Кощей,
Наш кормилец и поилец,
Наш Кощей, Бессмертный Кощей,
Батюшка-отец!
Самый могучий,
Самый наилучший,
Ничего не скажешь — молодец!
Лич даже заслушался песни в моем исполнении. Надо сказать, что несмотря на «перевод на лету» получалось довольно неплохо. Но оно и понятно, нет обычных рифм, просто выдерживай ритм словами и все получится. Подойдя вплотную к личу, я с силой впечатал приклад Сайги ему в скулу, и когда тот перевернувшись через голову упал с бревна, разрядил в него тайзер. Лича затрясло и скрючило на земле. Вытащив из кармана с пяток пластиковых стежек — стянул ему запястья на руках тыльной стороной друг к другу. И куском веревки из рюкзака связал руки в районе локтей. После чего, сняв с тушки очередные амулеты, перевернул его и держа за ворот одежды усадил на прежнее место. Улыбнулся и направив на него ствол Сайги спросил:
— Ну что Кощей, поговорим?
Лич ошалело повел глазами вокруг себя и вдруг расплывшись в улыбке сдавленно прошипел:
— Боль…
— Что?
— Боль! Я чувствую боль!
— И что?
Лич поерзав сел поудобнее, насколько ему позволяли связанные за спиной руки.
— Шестьсот лет я не чувствовал боли! Я вообще ничего не чувствовал! Ни жары ни холода, ни вкуса ни запахов. Ни наслаждения ни боли. Только эмоции, что пожирают тебя изнутри. И сегодня я почувствовал боль! Это наслаждение.
— Ты что мазохист?
— Что?
— Ладно. Проехали. Мы к вам профессор и вот по какому делу…, с интонацией Швондера я обратился к нему. — В ближайшие несколько дней я с друзьями собираюсь ходить по этой дороге. И мне было бы крайне неприятно постоянно влипать в разборки с тобой и твоей бандой. Договоримся, чтобы ты меня не трогал?
Лич ошалело смотрел на меня и вдруг захохотал!
— Не, ну каков наглец! Обратиться ко мне? С просьбой? Я не знаю как ты ухитрился выйти из под заклятия, хотя я точно видел что попал в тебя. Я не знаю, как ты ухитрился пройти сквозь мои защитные амулеты и снять их с меня. Но я точно знаю, что никогда я не выполню просьбу смертного!
Последние слова он просто выплюнул из себя.
— Ты уверен? А вот с Ушмудом мне удалось договориться!
— Ты не просто наглец, но ты еще и врун! Договориться с Ушмудом…
— Тем не менее это так. Смотри., и я достал из рюкзака фотоаппарат и показал снятый ролик личу.
— А что ты сказал Ушмуду, когда подошел к нему ближе? На твоем кристалле не разобрать — плохо слышно.
— Я обещал ему нагадить на голову и потом распространить видеозапись среди всех.
Лич засмеялся. Засмеялся? Нет он заржал так, что свалился с бревна. Конвульсия смеха его била почти пять минут, где он катался по земле подвывая от смеха. Истерика. Я стал уже беспокоиться, что его сейчас хватит удар и общение на этом прервется. На всякий случай уже достал лечебный амулет, приготовившись пустить его в ход. Но через какое-то время лич успокоился и с моей помощью снова был водружен на бревно. Судороги, проходившие по его телу еще показывали что смех его до конца не отпустил.
