– Женщина по имени Ама проработала здесь полгода, а потом ушла. Кажется, она устроилась в школу в каком-то пуэбло на Западе, неподалеку от шоссе 66.

Едва я успел поблагодарить ее и отправиться восвояси, как она уже поднимала трубку телефона на своем столе. «Занятая леди», – подумал я.

Я, наверное, не там свернул, потому что вместо школы оказался возле глинобитной хижины, мимо которой уже проезжал. На табличке, висевшей у входа, было от руки написано: «Сувениры». В тени развешанных на импровизированном карнизе одеял были выставлены всевозможные горшки, чашки и диковинки пустыни. Я увидел ящичек с кусочками янтаря – в каждом застыл скорпион или другое безвременно погибшее существо. Глядя на них, я содрогнулся – вот тарантул, вот паук-волк, а вот смертельно опасный паук-отшельник с телом, напоминающим скрипку. И каждое из этих ползучих существ было снабжено этикеткой: «Древесный скорпион», «Хвостатый паук», «Сколопендра». С полки за нами неподвижным взглядом следило чучело ядозуба. В соседнем ящичке я увидел хорошо сохранившиеся чучела техасского и рогатого гремучников, а также особенно ядовитой змеи – мохавийского гремучника. Все эти обитатели пустыни в который раз заставили меня задуматься, чего ради я сюда приехал.

– Buenos días[5], – произнес голос у меня за спиной, и я подпрыгнул. – Что-нибудь подсказать?

Этот голос принадлежал Сократу, но, обернувшись, я увидел совсем другого человека – старого бронзовокожего индейца или мексиканца. Он сидел посреди своих сокровищ, нанизывая бусинки на нити, бахромой обрамлявшие пестрое одеяло. Старик выглядел иссохшим, как сама пустыня. Мне вспомнилась древняя монахиня, о которой Сократ писал в письме.

– Э-э-э… Да. Я ищу одну женщину, ее зовут Ама. Думаю, она работает учительницей.

Если старик меня и понял, он ничем этого не выдал, лишь молча подхватил очередную бусинку плавным движением пальцев.

Судорожно припоминая школьный испанский, я спросил:

– ¿Señor, sabe usted… ah, dо́nde estа́… una escuela pequeña… y una señora, uh… con nombre Ama?[6]

У него блеснули глаза, и он выпрямился:

– Ah, la señora Ama. Sí, una mujer muy fuerte, muy guapa[7].

«Да, он знает ее», – подумал я, покачивая головой: это странное совпадение меня удивило. Лучик надежды.

– ¿Dо́nde estа́…?[8]

Я запнулся и не смог закончить фразу.

– Mi hermano[9], – перебил меня старик, – в испанском ты плаваешь, как плавал в реке мой дядя Бриганте, утонувший много лет назад. Поэтому лучше нам говорить по-английски.

– Да, – широко улыбнулся я, – так будет проще. Я протянул ему руку и представился. Не пожимая мне руки, он сказал:

– Я подумал было, что ты грек.

– Почему?

– Когда ты заговорил, мне на ум пришло греческое имя.

– Какое?

Он долго молчал и лишь потом промолвил:

– Ты любишь загадки? Я очень люблю. В своей жизни я их часто загадывал и разгадывал, так что позволь ответить тебе вопросом на вопрос. Назови греческое имя, о котором ты думаешь, а я назову то, о котором думаю я.

Подняв взгляд, я увидел в глубине лачуги окно, а за ним, всего в нескольких сотнях ярдов отсюда, окраины Альбукерке. В горячей дымке пустыни они казались размытыми. Не попал ли я в страну чудес?

– Ну, Платон – хорошее греческое имя.

– Почтенный учитель, – отозвался старик, по-прежнему не сводя глаз с пустыни. – Но, чтобы понять учителя, нужно знать, кто, в свою очередь, учил его.

Старый indio[10], безупречно, несмотря на отсутствие нескольких зубов, говоривший по-английски, просто играл со мной. Он прекрасно знал, кто учил Платона, и знал, что я тоже это знаю.

– Учителем Платона был Сократ, – сказал я.

– Некоторые называют меня Папой Джо, но раз уж ты разгадал греческую загадку, можешь называть меня abuelo

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.