– Я вот тут прикинул, – вставил Александр Марченко, считая суммы на калькуляторе iPhone. – Двенадцать часов на шесть человек, семьдесят две тысячи в день. Неплохо я вам скажу, для такой маленькой компании. И самое главное товар в руках, не просрочки, не больших расходов. Да, ты Вадик голова, возьми меня хоть санитаром!

– Ну, кому уж прибедняться, Саша, так это только не тебе, – в свою очередь подколол Марченко Толик Попов. – Полгорода перепродал, недвижимость в аренде на каждом углу, половине народа свои кредиты до зарплаты втюхал. А вторую половину в долги вогнал. Вот жаба васильковая.

– Да, есть немножко, – заулыбался добродушно Марченко. – Ну, нужны людям деньги до зарплаты, как не помочь?

– Тебе ещё Саша должники твой «Infiniti» не спалили? – поинтересовался добродушно штурман Игорь Костиков.

– Да, у него их два, – рассмеялся по-доброму Попов,. – И оба, на всякий случай, на КАСКО, по полной!

– Злые вы, – шутливо обиделся Марченко, – уйду я от вас!

– Ты лучше десятину в церкву отнеси, – загрохотал Попов и все заржали. – Грехи отпусти!

Потом им подали горячее в горшочках и пиво с королевскими креветками. Приятели закусили и через некоторое время разговор за столом продолжился.

– Игорь, а ты спой, пожалуйста, нашу из «Пацанов». Соскучился я, право слово, по твоему голосу, – попросил вдруг Анатолий Попов Костикова и все присутствующие за столом его дружно поддержали.

Игорь, обычный такой с виду морячок-штурманок, высокий и худой, с лысеющей головой и короткой тёмной бородкой, словом ничего такого этакого выдающегося, долго не ломаясь, выпрямился на стуле и прикрыв глаза, начал тихо выводить своим светлым и удивительно чистым голосом:

«Я подозвал коня,

Конь мой узнал меня,

Взял, да, помчал

Белой дорогою,

Чистой подковой звеня.

Будет лететь мой конь

Птицей по-над рекой,

Будет играть гривой разметанной —

Он у меня такой.»

В зале, который уже был заполнен незнакомыми и уже вообщем-то не совсем трезвыми людьми, сначала стоял гул и гомон разговоров, радостных шуток и тостов, стук приборов и звон стаканов, неожиданно установилась абсолютная тишина. Услышав этот негромкий голос люди вдруг замолкли, отложили ножи и вилки, прекратили трапезу и стали вслушиваться в задушевные слова песни, летевшие между деревянными столами к потолку и терялись где-то в оленьих шкурах на потолочных светильниках. Официанты, с подносами очередной раздачи, остановились в дверях кухни. Бармен перекрыл пивной кран и не долил клиенту тёмное и они оба, тоже слушали песню Игоря Костикова. А голос его уже набрал силу и звенел высоко, иногда с надрывом:

«Я не возьмусь за плеть,

Буду коня жалеть,

Коли, решил он

Белой дорогою

Чистой подковой звенеть.»

Когда песня кончилась, в зале раздались аплодисменты, но вскоре впечатления вызванные грустным настроением от хорошего исполнения улеглись и в ресторане продолжилась обычная разгульная жизнь, снова забегали официанты, заиграла на сцене девушка на саксофоне, люди вернулись к прерванному общению и застолью. Неожиданно один из официантов принёс на подносе к столу наших друзей бутылку коньяка «Hennessy» VSOP:

– От благодарных слушательниц, – сказал он, чуть наклонившись к Игорю Костикову, показав головой в другой конец зала, где за одним из столов собралась шумная женская компания, из десятка красиво и дорого одетых женщин, в возрасте около сорока лет. Женщины видимо ждали момент вручения своего подарка и дружно зааплодировали, высоко подняв свои наполненные пивом бокалы в знак приветствия.

Друзья также подняли бокалы, как бы ответно приветствуя незнакомок.

– Игорь, с тебя как минимум медленный танец, – рассмеялся Марченко.

– Теперь с тобой брат можно по кабакам ходить, на хлеб зарабатывать, – пошутил над другом Анатолий Попов. – Но голос у тебя дружище, чудо что за голос.

Вечер закончился около одиннадцати часов. Друзья вышли в фойе ресторана и заказали такси. Здесь они тепло распрощались, обещая, как обычно, чаще встречаться. Леониду Евгеньевичу оказалось по пути с Александром Марченко и они поехали в одной машине.

– Лёня, прости меня конечно, – завёл разговор на заднем сиденье такси Марченко. – Скажи мне, пожалуйста, как ты пережил потерю сына и жены? Может быть тебе надо моя помощь?

– Да, нет Саша, спасибо. – ответил негромко приятелю Тычина. – Чем же тут можно помочь? Я справлюсь. Знаешь, говорят время лечит, но только видимо этого времени у нас и не осталось.

– А что у тебя с работой, ведь на пенсии сидеть в одиночестве это смерти подобно, – настаивал Марченко. – Хочешь, приходи ко мне, посажу тебя в своё агентство недвижимости, старшим над моими агентами. Будешь только сделки проверять, чтобы мимо кассы не несли. Чистый офис, секретарша. Больших денег не обещаю, но положу в полтинник оклад и премии от сделок будешь иметь. Что ещё надо человеку, чтобы безбедно встретить старость?

– Можно я подумаю? – спросил Леонид Евгеньевич.

– Что тут думать, приходи обязательно, – убеждал Александр. – Мы с тобой и отдыхать будем вместе, ездить на рыбалки, за грибами. На охоту тебя свожу на куропаток, в такие места красивые. Отдохнёшь душой, право слово.

– Саша, спасибо, – ответил Леонид Евгеньевич. – Ты не думай, у меня всё хорошо. Я завёл себе собаку, отличного такого умного пса. Так что мы вдвоём, я забочусь о нём, гуляем. Всё хорошо. Денег мне знаешь много не надо, куда их тратить. На машине я после аварии с женой не езжу, не люблю больше машины… Так что свободного времени у меня много, есть время привести мысли и чувства в порядок. Я очень благодарен вам и тебе лично, что вытянули меня сегодня. За эту встречу и за вашу заботу. Но мне пока надо побыть одному. Думаю ты меня понимаешь.

– Я понимаю тебя старик, – согласился Марченко. – Но ты учти, моё предложение в силе. Ну, давай обнимемся, что ли на прощанье.. – сказал он сгребая в охапку Леонида Евгеньевича.

– Командир тормози на остановке у Пяти углов, – обратился Марченко к водителю, – а товарища на Пушкинскую. Сколько по счётчику? На, держи, сдачи не надо…

ГЛАВА 4. БЕЛЫЙ ТАНЕЦ

На следующее утро, в воскресенье, Леонид Евгеньевич проснулся раньше обычного. Он некоторое время лежал с открытыми глазами и смотрел на свет от фонаря во дворе, от которого по светлым обоям на стене спальни шевелились длинные, изогнутые тени веток деревьев. В доме напротив, необычно рано для выходного утра, включили свет в паре зашторенных окон. Тычина опустил руку и нащупал на полу тёплую спину Принца Уэльского, такую приятную от плотной и лоснящейся шерсти. Стаффордширский терьер спросонок поднял голову, шумно зевнул и потёрся лобастой мордой о руку хозяина, затем снова опустил лобастую морду на свою подстилку, продолжив прерванный сон.

Мужчина был смущён и встревожен воспоминаниями о Виолетте Микко, но сколько бы не старался гнать от себя мысли об этой насмешливой и малознакомой ему в принципе женщине, тем чаще и отчётливее вспоминал её приятную улыбку, губы очерченные крылом летящей чайки, тонкую щиколотку изящной ножки, бархатный и завораживающий голос. Как он сможет посмотреть в глаза своей Татьяны и сына, которые ждут его в зале на фотографиях у телевизора, чем оправдать возможное предательство? Но ведь прошло уже семь лет, как он живёт затворником в одиночестве. Может быть, под конец жизни, судьба даёт ему ещё один шанс на счастье? Возможно ли пустить в своё сердце мысли о другой женщине и как потом с этим жить? Ведь как ни крути, это измена, и он только ищет повод для оправдания нахлынувшим на него чувствам. Леонид Евгеньевич метался в своих мыслях. Наконец, так ничего и не решив, мужчина встал, заварил себе кофе и начал не спеша одеваться для прогулки с собакой.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».