Меченный шрамом охранник схватил дипломат, метнулся к ближайшим кустам, на ходу доставая спрятанный под курткой пистолет, и … растерянно замер: чуть выступив из-за деревьев, с короткими автоматами на изготовку, кольцо замыкали около десятка человек. В камуфляже, с лицами, спрятанными под защитного цвета масками они могли бы сойти за призраков.

– Подставил, сука, – не разжимая тонких побелевших губ, процедил седоволосый и с нескрываемой угрозой пообещал: – Дорого, Худой, ты заплатишь за свои шутки.

Высокий оценивающе огляделся по сторонам. Увидев застывшего с пистолетом в руке охранника, поспешил с советом:

– Скажи, Бес, своему придурку, пусть бросит ствол. Иначе они из нас решето сделают. С этими ребятами шутки плохи я с ними уже имел удовольствие пообщаться. – Выждав, пока седоволосый обдумает его совет и окриком образумит меченного продолжил: – Кто кого подставил, – конечно же, будем разбираться: потерю пяти миллионов баксов мне никто не спишет.

– Про оружие в машинах им известно?

– Похоже, они знают все.

– Но откуда? … Как тебя повязали?

– Сидел, ждал тебя. Тихонько подкрались, приставили к виску… И это уже после того, как ты выходил на связь.

Видя, что в их сторону направляется один из призраков, Бес, быстро проговорил:

– Беру все на себя: товар мой, баксы мои, ты – просто шестерка на подхвате. Отмазывайся любыми судьбами. Хромому передай: Садовая, двенадцать… Да, в общем он знает …

По-охотничьи ступая, не снимая пальца со спускового крючка автомата к ним приближался человек в ладно сидящем, словно сшитом на заказ, маскировочном комбинезоне. (Под таким угадываются, самое малое, полковничьи погоны, из-за чего Бес, ничтоже сумняшеся, окрестил его полковником). Однако не воинственный вид "полковника", демонстрирующий готовность в любую минуту открыть огонь, вызвал оцепенение в теле Беса. Поразил и парализовал пронизывающий, как у змеи, взгляд из прорези в маске. Стиснув, непроизвольно дрожащие от страха губы, весь сжавшись, Бес вдруг отчетливо понял: ему уже доводилось видеть эти безжалостно-ироничные глаза.

Между тем "полковник" каким-то странным, словно говорил не человек, а робот, голосом уже диктовал свои условия:

– Будете вести себя разумно – останетесь в живых и даже на свободе.

С усилием ворочая одеревеневшим языком, Бес спросил:

– Что от нас требуется?

– Немногое. Ты, – "полковник" кивнул в сторону Худого, – соберешь оружие у охранников, возьмёшь дипломат, рацию и принесёшь все сюда. Потом вы прикажете своим людям в грузовиках следовать за джипом, который до сих пор сопровождал их.

Выбирать не приходилось. Бес жестом велел Худому, чтобы тот принимался за дело, сам же, чтобы избавиться от пронизывающего душу взгляда, вяло опустился на землю, обхватил голову руками. В эту минуту его совершенно не волновало, выполнит ли "полковник" свое обещание об их дальнейшей судьбе. В голове назойливо стоял один и тот же вопрос: как эти люди прознали об операции с оружием? Операции, лично им разработанной, в детали которой практически никто не был посвящен, никто не знал маршрута движения/марок машин, их номеров.

Худой взял Беса за плечо, протянул рацию. Тот прокашлялся, послал в эфир два коротких вызова, после чего проговорил:

– Я бывший хозяин. Рядом с вами держится джип. Следуйте за ним и выполняйте все указания тех, кто в нём. Сейчас вы получите подтверждение моих слов.

Худой взял рацию, назвал себя. Секундой позже в трубке послышался радостный голос:

– А мы-то уже думали, что за нами увязался хвост.

"Полковник" забрал из рук Худого рацию, сунул её в один из

многочисленных карманов комбинезона, достал свою и тем же нечеловеческим голосом проговорил:

– Команду з машинах получили. Выходите на контакт.

Бес и Худой напряглись. Они понимали: в случае малейшей неувязки там, на трассе, им несдобровать.

Нет, все обошлось.

Рация в руках у "полковника" ожила, и прозвучало сообщение: контакт установлен.

Оба заложника облегченно вздохнули, вопросительно уставились на "полковника". Тот молча приказал Худому подойти. Бес видел, как у его контрагента задрожали руки, как мгновенно покрылось потом лицо. Худой сделал два шага вперёд. "Полковник" тут же, не церемонясь, развернул его спиной к себе, достал из-под воротника пальто миниатюрный передатчик. Потом лёгкой, пружинящей походкой подошёл к "Мерседесу", извлек из кармана чехла такое же устройство, "Вот теперь порядок", – пробормотал вполголоса и поднял над головой скрещенные руки. По его команде заработали двигатели "Уралов". Цепь людей, окруживших поляну, распалась на двое. Одна группа направилась к "Форду", вторая – к "Мерседесу".

Через минуту машины одна за другой потянулись с поляны.

Глядя им вслед, Бес неожиданно разразился истерическим смехом. Худой с опаской посмотрел на него и на всякий случай на шаг отступил.

– Худой, ты давно ездил на телеге? – с трудом сдерживая смех, спросил Бес и тут же добавил: – В ближайшее время придется. Тебе до Ростова, нам до Москвы.

– Нашел повод для веселья, – зло отозвался Худой.

– Дурак, это смех сквозь слёзы, – уже обычным своим тоном проговорил Бес. – Смеяться нам с тобой не с руки: вы потеряли пять лимонов, оружие, мы – машины. Вдобавок не выполнили заказ… Слушай, и как же они нас так ловко накрыли?

– Я же говорил, – неохотно отозвался Худой, – Двое подкрались ко мне со стороны леса. Там у них, видно стояли "Уралы". С кем– то связались по рации, и остальные прилетели на вертолёте.

– Ни фига делишки, – присвистнул Бес. – Военный вертолёт, военные машины… Это кто же такой нам надрал задницу?

– Ну, это твои вопросы, – с нескрываемым злорадством заметил Худой. – Меня сейчас интересует другое: что мне передать своим на счет компенсации ущерба? Ты же понимаешь, что этот кидняк придется покрывать?

– Кто виноват, тот и покроет.

– Ты думаешь…

– Не скули, – перебил Бес. – Темнеет. Надо спешить добраться до деревни. Может, оттуда удастся связаться с Москвой.

* * *

Показавшийся из-за тучи месяц осветил озёрную гладь; крутой, чуть припорошенный снегом берег полуострова; неподвижные в предзимнем сне деревья; одинокую фигуру у самой воды. Вот человек скользнул глазами по циферблату часов, внимательным взглядом окинул водное пространство между собой и светящимися огнями райцентром, легко взбежал на крутой берег, и по едва заметной в темноте тропинке, зашагал в глубь полуострова.

Вскоре вышел к небольшому пруду, обогнув его, оказался на поляне, окруженной с трёх сторон однотипными летними домиками. В центре её горел костёр, вокруг которого на бревнах сидело двенадцать человек – шло кустовое совещание "Русичей".

Стараясь не помешать разговору, беззвучно, по-кошачьи прокрался к крайнему домику, вошёл.

В небольшой комнате окна были завешены одеялами, на стене тускло горело бра, стояли обшарпанный стол и два таких же невзрачных стула, на одном из которых сидел пожилой плотный мужчина в теплой стёганой куртке. Перед ним лежал портативный приёмник – мужчина, похоже, слушал происходящий возле костра разговор. -

Увидев вошедшего, жестом указал на свободный стул, с теплотой в голосе произнес:

– Присаживайся, Вячеслав Иванович. Совсем мы тебя в последнее время замордовали.

Опускаясь на стул, Вознесенский – это был он – внимательно посмотрел на говорившего.

– Все нормально, Игорь Михайлович. Только всей этой мишуры – лес, ночь, костёр, бревна под задницей – душа не приемлет. Собрались бы, как все нормальные люди, в тепле да в добре, за чашкой чая. Так нет, экзотики им захотелось.

– Они, брат, внешний антураж нашего движения, и кому, как не им, блюсти традиции предков… С другой стороны, согласись, в обстановке этой необычности есть своя изюминка.

Вознесенский только пожал плечами.