За своим шефом, уже на стульях, сидели два начальника оперативных отделов министерства.

Справа восседал седовласый глава службы безопасности Федоров и один из его заместителей – человек лет сорока пяти, с правильными, но совершенно неброскими чертами лица. Впрочем, применительно к его роду занятий это принято считать достоинством.

Затянувшееся молчание тяготело высокопоставленных правоохранителей, предчувствовавших, что разговор будет не из приятных. К упрёкам, ругани, обвинениям в свой адрес они успели привыкнуть: в последнее время их поносили, втаптывали в грязь все, кому не лень. И в этом, как они понимали, ничего удивительного не было. При существующем полярном расслоении общества, его озлобленности, растущем недовольстве положением дел, противостоянии интересов, когда спорные вопросы в основном решались в их кабинетах, другого ожидать не приходилось. Но одно дело выслушивать поношения из уст депутатов, представляющих различные партии, движения, и совершенно иное – быть вызванными в кабинет зампреда Совета безопасности, фактически определяющего погоду в этой весьма влиятельной организации.

Неуютно, надо сказать, чувствовал себя и Березин. Он и его коллеги по прокуратуре всегда с предубеждением относились к тем, кому в силу специфики их работы приходилось подглядывать и подслушивать, прибегать к шантажу, заставлять ради получения необходимой информации одних доносить на других. Со временем эти люди становились скрытными, недоверчивыми, их поступки – непредсказуемыми. И даже сейчас, когда все правоохранительные органы находятся в его подчинении, когда их руководители ловят каждое его слово, выполняют приказы, докладывают – даже сейчас в их среде Березин чувствовал себя не в своей тарелке, ибо, не сомневался, что тихо и негласно в недрах этих структур разбухает досье и на него. Чтобы прогнать подступившее раздражение, Березин, обращаясь к председателю гэбэ, заговорил:

– Президент ознакомился с вашей докладной запиской по общественно-политической организации, именующей себя "Русичами", и остался весьма недоволен, чтобы не сказать большего. Издаётся газета, распространяются листовки, депутаты из левых через слово упоминают об этих самых Русичах. Вы же, кому в первую очередь следовало бы знать, что за всем этим стоит, пребываете, судя по докладной, в неведении.

Березин достал из кармана пачку "Мальборо", золотую зажигалку, резко придвинул к себе хрустальную пепельницу, закурил.

– Позвольте, Виктор Федорович, с вами не согласиться, – спокойно возразил председатель Комитета государственной безопасности. – Именно мы первыми узнали о создании такой организации, хотя все происходило на территории соседнего государства. Поставили в известность наших коллег из МВД и совместно с ними ведём работу.

Заместитель председателя совбеза недовольно передернул плечами, бросил в пепельницу недокуренную сигарету.

– Все это не более чем детали, возможно, для вашего ведомства и важные. Меня же волнует другое: именно у нас больше, чем в других государствах бывшего Союза, ощущается их влияние. Может, вам напомнить прошлые выборы? Невесть откуда появились кандидаты, пользующиеся колоссальной финансовой поддержкой. Или вы, Николай Николаевич, готовы предоставить списки их сторонников в правительственных структурах, местных органах власти?

Резкий тон начатого разговора не смутил маститого старца. Для себя он давно сделал вывод, что на его должности, в такие смутные времена долго не задерживаются. В любую минуту могут воспользуется им как разменной монетой в политических играх оппозицией. Днём раньше отправят на пенсию, днем позже – какое это имеет значение? Громко хлопать дверью он не собирался, но уйти хотелось с поднятой головой. Поэтому в последнее время Федоров не боялся возражать, отстаивать собственное мнение. И впервые за долгие годы службы почувствовал облегчение, внутреннюю раскованность, словно сбросил с плеч тяжёлый груз.

– Такого списка у нас нет. И я не уверен, что когда-нибудь будет, – с ударением произнес Николай Николаевич.

Березин нарочито взметнул брови, театрально развел руками, не скрывая сарказма заметил:

– Как же можно работать без веры в успех?

– Можно, если знаешь положение дел. – Федоров положил руки на стол, на секунду задумался и ровным голосом продолжил: – С момента написания докладной прошло почти два месяца, и за это время возникли новые обстоятельства, кое-что прояснилось. Дабы вы имели полное представление, начну с самого начала. Организационная структура русичей построена по типу других зарегистрированных и действующих партий и движений. Возглавляет их доктор наук, профессор Владимир Николаевич Леднев. В каждом из государств – России, Украине, Белоруссии, Казахстане – на законной основе действуют национальные ассоциации содействия социально-экономическим реформам. Такую же вывеску для себя избрали и Русичи. Структуры, повторяю, однотипны: президент, исследовательский центр, организационный, деловых связей, сотрудничества, информационно-издательский. В каждой области, где имеются сторонники русичей, ассоциацией назначается представитель. Добровольно в их движение влиться нельзя. Они сами подбирают людей из наиболее авторитетных и ничем себя не скомпрометировавших граждан. Основная их цель – создание мощного славянского государства…

– Примерно то же я прочел в докладной записке, – бесцеремонно перебил Березин. —Вы же, если мне не изменяет память, собирались, вернее, обещали преподнести свежую информацию.

– Извольте. Хотя не думаю, что она вас порадовала. Дело в том, что "Русичи", Леднев, национальные ассоциации – всего лишь ширма, за которой успешно маскируется тайное общество "Славяне".

Березин недоверчиво взглянул на Федорова и, не скрывая раздражения, спросил; – Что еще за новости? Почему вы ни словом не обмолвились об этом в докладной записке?

– Потому что она составлялась два месяца назад. И ещё потому, что не люблю спешки. Я поделюсь новейшей информацией, и вы сами будете делать выводы.

– Да уж будьте любезны просветить, – язвительно отозвался Березин.

У каждого областного представителя "русичей" имеется негласный двойник, что ли, который располагает списками членов движения, занимается их проверкой и подбором кандидатов. Личность его тщательно скрывается, – четко, по-военному докладывал Федоров. – Подчиняется он только и непосредственно ЦОСу – Центру объединения славян, обосновавшемуся в Москве. Но где конкретно, под какой вывеской, кто его возглавляет, – ни нам, ни ФСБ России неизвестно. Исходя из агентурно-оперативной информации определенно можно сказать только о структуре Центра. Она такова: руководитель, отдел стратегических инициатив, разведки, контрразведки, оперативный, аналитический, экономический, военный, технического обеспечения… Пожалуй, к этому можно добавить, что подавляющее большинство сотрудников аппарата Центра – бывшие работники КГБ, милиции, военные, командовавшие специальными подразделениями.

– Насколько, Николай Николаевич, достоверна ваша информация? – сменил он тон.

– К сожалению, Виктор Федорович, она полностью соответствует действительности, – без раздумий ответил Федоров. – В дальнейшем, возможно, кое-какие уточнения последуют, но опровержения не будет.

– Вы хоть отдаёте себе отчет, какую опасность таит в себе организация, имеющая такие структуры?

– Отдаю. И поверьте, нами делается все возможное. Но вся каша варится в Москве, и мы лишь…

– Это ваша головная боль, – Березин уже взял себя в руки.

– Мне нужна четкая и конкретная информация. Если понадобится моя помощь…

– Да, действительно, нам без вашей помощи не обойтись. Заместитель председателя совбеза придвинул к себе записную книжку, повелительно бросил:

– В чем конкретно она должна заключаться?

– Нужно официальное разрешение на ведение агентурной работы на территории России.

Председатель гэбэ представлял себе примерный сценарий этого экстренного совещания, реакцию, которая последует на его сообщение, и заранее подготовив надежный щит, теперь пустил его в дело.