- Но как... – усмехнулся Крис, вытирая костяшкой пальца отчего-то потёкший нос, – Что за ерунда... Ты всё-таки шутишь.

- Не шучу, – тихо повторил Том, – Прости меня.

- Не-ет-нет-нет-нет! Перестань. По телефону такие вещи не решаются... так просто... Это совсем... нельзя. Давай прекратим, немного выдохнем. Давай поговорим об этом ещё раз завтра днём, потому что...

- Я не позвоню тебе завтра.

- Тогда я тебе позвоню...

- Я не хочу разговаривать с тобой завтра, Крис.

- Хорошо, хорошо, давай сейчас, только объясни мне, в чём дело.

- Я сказал всё, что хотел...

- В смысле?! Что за дела, Том? А дети? Что ты вообще думаешь??

- Я всё им сам объясню.

- Что объяснишь... Что вообще происходит?.. Что, чёрт возьми, я сделал не так? Почему вдруг сейчас? Так и знал, что нельзя уезжать... Лисий пёс... Это он? В нём дело?

- Нет, нет... У него, кстати, оказывается, парень есть...

- Чихать я хотел на его гарем! – вспыхнул Крис, – Если не он, то кто? Кто-то другой?

- Крис...

- И у вас всё серьёзно?

- Кри-ис!

- Потому что, если не серьёзно, то чёрт бы с ним!

- Что ты мелешь...

- А ты – что?! Почему ты не скажешь мне? Должна же быть причина!

- Я так не могу больше.

- Как “так”? Объясни мне, что тебя не устраивает. Я всё исправлю. Всё исправлю.

- Ты ничего не можешь сделать.

- Хоро-шо! Пусть так. Давай просто возьмём перерыв и хорошенько всё обдумаем. Потом я вернусь и поговорим.

- Нет.

- Томас! Мы поговорим. Хочешь ты этого или нет.

- Я не буду с тобой разговаривать. Через пару дней я уеду отсюда, мой номер телефона будет недоступен. Я свяжусь с тобой сам, когда посчитаю нужным. Но пока всё останется так.

Крис прижал ладонь к губам, обдумывая сказанное Томом. Он шумно втянул носом воздух, ткнул в камеру пальцем.

- Слушай... ты! – заявил он, поднимая взгляд, – Я люблю тебя.

Том принялся тереть пальцами переносицу.

- И я так это не оставлю, ты понял?! – продолжал Хэмсворт, – Я тебя достану где угодно и выясню в чём дело! И... Том! Томас, не смей!

- Прости, – проговорил Хиддлстон и прервал звонок.

Он захлопнул ноутбук, ткнулся носом в сцепленные руки, взглянул куда-то в стену напротив. Закрыв руками лицо, он посидел так некоторое время, снова сцепил пальцы и опять задумчиво уставился перед собой.

Почему-то он совершенно не чувствовал облегчения и эгоистичной радости от обретённой свободы. Напротив, было тяжело и очень грустно – говорить своему оцелоту такое. Но Том убеждал себя, что продолжаться так больше может, никаких радужных перспектив не предвидится и разговаривать с обомеженным альфой бесполезно – уж сколько раз он пытался и всё без толку. Стало быть, это единственный выход.

С выводком Том, однако, расставаться не планировал. Придётся, конечно, решать кучу проблем, разбираться с тем, где, с кем и как они будут жить... Но ведь это неизбежно? Значит, как-нибудь да решится.

Может быть, так и самому Крису будет лучше. Может быть, милый Крис сумеет найти себе кого-нибудь, кто сможет его оценить по достоинству... Ещё одного альфу? Кто бы это ни был, а быть рядом с ним омегой невозможно, и он действительно не понимает, что с ним не так. Может быть, когда-нибудь он поймёт. Может быть, тогда они с лисом смогут, наконец, поговорить.

Том задумался о том, как он будет жить, когда Криса не будет рядом. Он будет один вставать по утрам, готовить себе самому кофе, ворчать не на оцелота, а на телевизор с утренним выпуском новостей. Заведёт себе кого-нибудь. Кота, например, или любовника.

Подумав так, Хиддлстон усмехнулся. Кота. Обыкновенного кота. Который ест кошачью еду и играет с фантиком на ниточке. Было время и большой кот игрался с фантиками. Ловил рыбу для своего лиса, шипел на разных пахучих альф, ходил кругами вокруг располневшей омеги с глазами полными удивления и азарта: сколько же их там выведется, его котят?

Рядом с локтем Тома завибрировал телефон. Посмотрев на него, лис поднял его и отключил.

С тяжёлым вздохом поднявшись из-за стола, он подошёл к окну. Он заметив, что на улице, переливаясь под светом фонарей, идёт снег. Редкий, мелкий, но холодный снег. Решив, что уже слишком поздно, Том отправился в постель, чтобы успеть хоть немного поспать до утра.

====== 77. Пора уходить. ======

После разговора с Крисом, Том долго не мог уснуть — мысли сами лезли в голову, мешая успокоиться.

Лис думал о Крисе, о том, что поступил жестоко по от отношению к нему, что всё-таки должен поговорить с ним и выслушать. Когда они вместе с детьми приедут, он не станет, как бешеная лисица, бегать от них и скрываться. Он, конечно, уберётся из дома в какое-нибудь подобающее негодяю место (вроде отеля), но он непременно встретится со своей семьёй, чтобы во всём разобраться.

Том поговорит с Крисом, рано или поздно они что-нибудь выяснят. Пусть оцелот и находится в туманном состоянии рассудка благодаря своим экспериментам со становлением омегой, но где-то в глубине, под всем этим недоразумением, он всё ещё оставался тем милым Крисом, с которым Том однажды захотел связать свою жизнь. Как бы то ни было, у Хэмсворта есть право на то, чтобы высказать своё мнение.

Только пообещав себе это, Хиддлстон смог уснуть этой ночью.

Вечером второго дня Томас вернулся домой с работы с опозданием. Именно в этот день он должен был покинуть нору...

Ещё с вечера энергично собрав все необходимые вещи, он был практически готов к тому, чтобы поселиться в другом месте. Он уже забронировал номер, оплатил его. Оставалось только взять вещи, закинуть их в машину и уехать. Но вот наступил этот вечер — и Томас ощутил, как какая-то невидимая сила словно мешает ему двигаться, путает мысли и заставляет медлить.

Том ходил туда-сюда по квартире, постоянно забывал, зачем пришёл, оставлял вещи в очень странных местах и долго искал их, чтобы собрать в сумку. Решив, что это последствия вечерней усталости, Томас решил выпить кофе, чтобы тот помог ему приободриться и дал силы всё-таки окончательно поставить точку, перестать цепляться за вещи и покинуть этот дом.

Никогда в жизни Хиддлстон не пытался так долго тянуть одну маленькую чашечку кофе. Чем меньше оставалось напитка, тем сильнее лиса охватывало уныние. Но он сам придумал себе это правило, а значит, когда он допьёт кофе, от уйдёт.

Лис никак не мог придумать, в каком именно месте квартиры ему больше всего хотелось бы находиться, поэтому начал пить кофе он на кухне, пару глотков сделал в детской, немного постоял в спальне, и, в конце концов, уселся на диван в гостиной, глядя напротив в экран выключенного телевизора. Том почти никогда не смотрел его. Кажется, они и купили его, чтобы Хэмсворт мог смотреть ТВ в привычном формате, а не с компьютеров и планшетов, к которым давно привык Том. Позже и детишки пристрастились к этой заразе... Крис говорил, что если ограничивать время пребывания детей за телеком, то просмотр пойдёт им на пользу...

Том вспомнил, как мычала песенки из рекламы Алиса, и подумал — а, может быть, с его семьёй всё в порядке, на самом деле? То, что происходит сейчас, никак иначе и быть не может? И дело ни в какой-то одной проблеме, а в том, что любые отношения однажды портятся? Дело лишь только во времени и выход из ситуации прост — терпеть и молчать или разрывать всё и искать кого-то ещё?

Раздавшийся громкий стук в дверь прервал мысли Тома. Отставив кружку в сторону, Том резко поднялся с дивана, прошёл в прихожую и, не сомневаясь ни секунды, открыл замок, распахивая дверь: на площадке никого не было. Где-то за углом послышались приглушённый детский смех, тихие шаги, шёпот. Внезапная волна всколыхнувшаяся в груди Тома на пару секунд, пока он шёл от дивана и открывал дверь, опала; всё вокруг снова стало бетонным и пыльным.

Хиддлстон глубоко вздохнул, вернулся в прихожую и закрыл дверь. Вымыв чашку и поставив её в шкаф, Том обречённо застегнул свою собранную сумку, взял её, дипломат, рассовал по карманам перчатки, погасил всюду свет, обулся и вышел из квартиры, хлопнув дверью.