Он не думал, что будет так…
«Ври больше! Да, ты не думал, ты знал, как именно все будет!»
Парнишка мотнул головой, смаргивая слезы вперемешку с картинками увиденного, и прикусил губу.
Мутант висит на удавке, так и не достигнув земли, отчаянно дергая в воздухе всеми четырьмя лапами и пытаясь ухватиться за парапет, с которого только что прыгнул.
Рио смотрит, перегнувшись через перила своего балкона, и чуть не падает вниз, размахивая руками.
- Отпустите! – кричит он. – Отпустите, я ошибся телефонным номером! Это мой… мой мутант… я документы показать могу! Он не опасный!
Конечно, его никто не слушает.
Бригада отлова ловко и привычно спутывает передние лапы «красного» фиксаторами, не подходя близко, пока он зло рычит на них и бесполезно грызет палку, что держит удавку.
Потом его закидывают в кузов машины и с громким хлопком закрывают двери.
- Проверь номер чипа по дороге, – начальник бригады садится за руль, отдавая последние распоряжения.
Рио на онемевших ногах вылетает из квартиры и бежит следом за машиной, что, врубив яркие зеленые маячки, покидает двор, оставляя людям обсуждать происшествие.
Парнишка не знает, что будет врать в питомнике, как объяснит, что документов нет, что это он вызвал отлов, а теперь хочет забрать «красного» обратно…
«И Санти надо спасать!»
Грохот и звон аварии заставили Рио пригнуть голову и отчаянно броситься вперед на уже дрожащих и почти негнущихся ногах.
«Это Стид!!»
Машина отлова лежала на боку, впечатанная в стену дома большим черным грузовиком, а у дверей уже копошились люди.
Рио выглянул из-за угла и тут же спрятался, испугавшись, что его заметят.
«Ты ему уже ничем не поможешь. Все. Надо бежать спасать Санти, пока они тут возятся… Только понять бы, куда его запрятали».
Парнишка нахмурился, вслушиваясь в происходящее за углом.
Смотреть не хотелось совсем, поэтому он крепко зажмурился и заставил себя думать.
Рио умел отключаться от того, что не хотел знать, научился этому за годы общения со Стидом и прочими схожими личностями.
Они были его друзьями, так что он привык на многое закрывать глаза.
«Скорее всего, старый завод на окраине… Стид любит там торчать, когда выпьет… надо быстро… им ехать туда долго, да пока тут управятся и зло сорвут… я успею…»
Он отвернулся, усиленно не вслушиваясь в щелканье зубов, рычание и крики, и побежал прочь.
Чем-то приходится жертвовать. Что-то всегда стоит чего-то. Никогда ничто не дается бесплатно. Так его научила жизнь.
Когда перевернулась машина, Лео понял, что пора…
Не хотел, все думал, как выкрутиться иначе, но, сколько ни напрягал убого работавший мозг, ничего иного придумать не смог.
«Главное – запомни, выучи, вызубри, на лбу напиши – Раф. Надо спасти Рафа!»
Лео повел головой, нащупывая затылком замок фиксатора, и прижал его к внутреннему борту автомобиля, уже вслушиваясь в голоса у двери.
Вопли Стида он узнал сразу, потому что тот орал громче прочих, что вот внутри этой тачки их большая получка.
«Давай!»
Лео прикрыл глаза.
Ему нужна сила, нужна звериная ярость, ненависть, что бурлит в жилах адреналином и жидким огнем, скорость…
Ему нужно стать чудовищем, «красным», как их описывают в новостях, и ему нужно добраться до того места, где Стид держит Рафа…
«Рафаэля…»
Покрепче сжав зубы, чтобы точно не дать себе поблажки и малодушно не пожалеть себя, Леонардо ударился затылком в перегородку, вминая электронный замок ошейника себе в загривок.
“А ведь Раф любит меня, а я это забуду... И даже имя его и глаза... Как бы... как бы так сделать, чтобы сохранить это в памяти ну хоть клочками бы и кусочками?..”
Он знал, что под кожей есть что-то, что люди порой трогали, и тогда становилось больно, но спокойно, а потом он забывал обо всем, сохраняя только страх, ненависть и желание убежать от них прочь, убить любого, кто подойдет.
“Делай! Не важно, что ты забудешь! Важно, чтобы Раф выжил и жил. Лучше уж забыть, чем помнить на могиле, а, Лео?”
А еще из него словно шторм вырывалась такая сила, что он мог разорвать трос и перекусить проволоку…
Потом от этого надо будет избавиться, но только когда он найдет…
«Что найду?..»
В глаза ударил луч света, косо прорезавший темноту кузова, потому что кто-то открыл двери.
Тварь шевельнулась, оскаливаясь, и пригнулась к полу, готовясь броситься на того, кто посмеет ее тронуть. Она была голодна, а странно-знакомый запах тревожил ее, заставляя дергать головой и сглатывать слюну, обильно капавшую с обнаженных клыков.
И еще тварь точно помнила, что ей нужно добраться к границе Рая, где ее ждет кто-то…
Кто-то ее ждет. Она не одна в мире.
В свете открывшейся створки кузова показался силуэт человека, и тварь бросилась, одним отчаянным рывком оборвав державший ее трос.
====== Не уходи, постой, побудь со мною за чертой беды ======
Раф чувствовал что время неумолимо утекает сквозь ободранные и онемевшие пальцы, словно издеваясь над ним и не оставляя ни единого шанса выиграть это безнадежный бой с ним.
Тик-тик-тик…
Кап-кап-кап…
Он не привык проигрывать. Он никогда в жизни не отступал и не сдавался обстоятельствам, твердолобо бодая даже бетонные стены до победного.
Он не умел проигрывать… Ни жизнь, ни отец этому не научили, а все попытки Лео рассказать о том, что иногда нужно смириться и принять жизненный путь, как дар, а не как испытание, неизменно заканчивались провалом.
Вот только тут, в этом гребаном городе, став человеком и окунувшись в такой ад, что никогда даже представить себе не мог, Рафаэль начал учиться этому искусству – смиряться хоть с чем-то.
Вот как утром в Научном Центре. Почти же убедил себя, что пусть уж как есть все останется, но только пусть никто больше не отнимет братьев и отца и, что уж теперь-то – пусть Лео у него никто не отнимет, хоть такого, какой есть.
Раф скривился, едко ухмыльнувшись себе самому.
«Кому врешь-то? Чему ты учиться начал? Донни сказал, что старший останется тем, что есть, а ты продолжаешь на что-то надеяться и куда-то переть, даже теперь. Ты хоть о Лео-то подумал? А ему в радость таким доживать будет? А Мастеру такого его видеть? А Майки? Да и тебе самому-то?.. В мячик… Бля, Рафи, ты с ним в мячик играть будешь?! С Лео! С Бесстрашным! В мячик!! Да ты вздернешься раньше! Кому ты врешь?!»
Пальцы еще раз бессильно соскользнули с витков проволоки, уже в который раз оставив на них клочки кожи, и Рафаэль уронил голову на грудь, острее, чем когда-либо чувствуя, как липкий пот сползает по лбу между бровями и рисует дорожки на носу и висках.
Тик-тик-тик…
Как часовой механизм бомбы, с которым он уже не раз сравнивал события свой новой жизни.
А сил больше нет совсем. Даже просто дернуться, даже просто вот башкой шевельнуть.
Проще закрыть глаза и погрузиться в тупое оцепенение, где не надо будет решать, рваться, бежать и бояться не успеть.
Не об этом ли Лео столько раз ему говорил? Принять как данность, как бы погано оно ни было, и дать жизни самой все по местам поставить?
«Мне кажется, такое только на пике усталости можно ляпнуть… перестать бороться? И чего тогда? Ложись и помирай? Но старший сам никогда так не делал…»
«А ты ляг и просто подыши, Рафи, – как-то обманчиво тепло и сладко предложил внутренний голос. – Почему всегда ты? Пусть кто-нибудь другой придет и решит весь этот ворох проблем, а ты просто чуть выдохни…»
Дверь ангара тихо приоткрылась, и кто-то проскользнул внутрь.
Раф даже головы не поднял и не открыл глаз.
«Да и пусть…»
Тот, кто был с тварью на этом свете, тот, из-за кого она не была одна, научил ее ждать.
Не бессмысленно биться в стены летящего по дороге фургона, а ждать.
Зализывать широкую рану на ноге, из которой торчало что-то белое и больное, и копить силы для нужного момента и одного рывка.
