«Донни, как там Лео? Я нашел обоих… почти… еду за ними. Держитесь, парни, скажи Лео, что я его очень люблю».

Когда стемнело окончательно, Гелла поднялась со своей кровати и заглянула в комнату к Рейну.

Ее малыш спал, беспокойно мечась по кровати и размазывая по ней красные пятна, пропитавшие в нескольких местах бинты.

Рядом, как-то доверчиво-хрупко обняв его, спал Иктоми.

Совсем не тот, которого она видела на фотографии.

«Но духов же много на свете».

Гелла вышла из дома и отошла на несколько сотен шагов, подняла глаза к луне и тихо запела.

Даже шум двигателя на дороге не отвлек ее от молитвы к Великому Отцу.

Он помог однажды.

Он и в этот раз не оставит ее мальчика в беде.

Раф медленно ехал по резервации, осматриваясь и пытаясь понять, откуда начать поиски.

Его внимание привлекла женщина, одиноко стоявшая в поле, как пугало с поднятыми к небу руками.

«Они что, еще не оставили свои ритуалы в прошлом?»

Он съехал с дороги и заглушил движок. Вышел из машины и направился к женщине, прокрадываясь в густой траве.

Она молилась.

Язык Рафу был не знаком, как и мотив медленной монотонной песни.

Женщина опустилась на колени, и ее голос упал до едва уловимого шепота.

«Не, это, похоже, просто блаженная. Ловить тут нечего».

Раф поднялся во весь рост и пошел обратно. Блаженному индейцу чего только не привидится – никто не поверит, а ему надо поторопиться и поискать кого-то более адекватного, чтобы как-то расспросить.

- Иктоми!

Раф остановился, досадливо сморщившись.

«Че у нее, припадок, что ли? Или порчу наводит?»

Он обернулся.

Женщина стояла, глядя прямо на него, потом шатнулась и слепо пошла вперед, протягивая Рафу руки.

- Умоляю тебя…

Раф дернул плечом, отвернулся и пошел быстрее.

Последнее, что его занимало сейчас это «умоляния» какой-то старухи.

- Спаси моего внука, иктоми! Ты же помогал нам раньше!

Раф снова остановился и оглянулся через плечо.

- Ты перепутала меня с кем-то, почтенная, я не спасаю убогих и несчастных. Я не добрая фея. И у меня много дел.

- Подожди, – женщина торопливо подковыляла к нему, глядя безо всякого страха. – Вот. Это же ваша вещь?

В ладонь Рафа лег его старый-старый бумажник, который он бросил когда-то в окно подвала плачущей женщине.

- Спаси моего внука, – повторила она. – Он же ваше дитя.

Раф вздрогнул и вскинул глаза.

- Что?

- Мой Рейн. Я нашла его на пороге приюта, но я не верю, что это вы его оставили там. Вы же этого не хотели?

Раф сжал бумажник и уставился в глаза женщине.

- Где он?

====== Стена холодного дождя “мы” разобьет на “ты” и “я” ======

- Твою мать…

Дэнни распахнул глаза и мысленно сжался, втянув голову в плечи.

Подождал секунду, вслушиваясь в тяжелое дыхание у себя за спиной, которое сопроводили булькающие звуки, словно кто-то жадно пил воду прямо из горлышка бутылки, и решился открыть глаза.

Он лежал, уткнувшись носом в салатовое плечо Рейна и обхватив его рукой поперек груди. Под щекой совершенно непривычно кололись волосы.

«Как мамин шерстяной плед…»

- Помоги ему, Иктоми, я не прошу большего. Почему ты молчишь?

Дэнни узнал голос Геллы и ощутил, как вспыхнули скулы. Почему-то ему стало крайне неловко от того, что он заснул рядом с Рейном, да еще обняв его.

Вдруг подумают что-то не то? Особенно эта женщина, так трепетно заботившаяся о его друге.

- Простите… – он поспешно отодвинулся и сел, поворачиваясь.

В кресле у кровати сидел дядя Раф и смотрел на Дэнни смертельно уставшими глазами, которые странно-ярко светились в темноте.

Свет никто не включил, но в открытое окно светила луна и фонари с улицы. И Дэнни на секунду даже испугался этого взгляда.

- Проснулся? – дядя Раф влепил ему бессильную оплеуху и откинулся на спинку кресла, хлебнув из бутылки Рейна коньяк. – Тебя не смущает, что отец с ума сходит? Ты что, позвонить не мог, бестолочь? Дрыхнет он тут, блин, в обнимку.

Дэнни коротко охнул и пригнул голову – как всегда даже не заметил дядиного движения. Гелла, стоявшая рядом с кроватью, закусила губу, виновато дернув бровями, но промолчала.

Иктоми, пришедший с ней, совсем не был похож на духа, как она себе их представляла. Он пил, матерился и явно привык решать дело кулаками.

Он пугал ее, но, в то же время, его глаза завораживали своей невероятной глубиной, и в каждом движении читалась сила.

- Я телефон в машине забыл на зарядке, – Дэнни виновато опустил взгляд и потер затылок. – Я торопился очень – вдруг с Рино что-то случилось бы. Я бы позвонил, честно, но у Рино телефон отобрали, а тут его нет, а потом…

- Рейн, – перебил его Раф, бессильно уронив лицо в ладони и шумно выдохнув. Такая простая вещь, как подзатыльник, выжрала из него все остатки сил. Даже на злость ничего не осталось. – Его Рейн зовут, как я понял. А сходить до автомата – не? Не додумался? Что толку от твоего тут сидения, если помочь не можешь? Как мы тебя искать-то должны были, а? Угадать по звездам? Или по следам каузального тела?

- Я беспокоился очень… – Дэнни с благодарным кивком принял протянутые ему запасные очки и даже мимоходом удивился, что дядя догадался их взять.

- Беспокоился он, – дядя Раф фыркнул и поднял голову, откидываясь затылком на подголовник. – Толку-то с этого?

Дэнни не нашелся, что возразить, и обернулся к Рейну.

У него от стыда горели щеки – ну, как так! Ну, а как поступить правильно в такой ситуации? Бросить Рейна и бежать к неизвестно какому автомату? Ехать в город и просить папу приехать? На краденой машине? Да его бы убили дома. Или возвращаться в казино за своей, где могут заметить и поймать?

Он неловко погладил по плечу Рейна, лежавшего на боку спиной к ним. Черные волосы змеями разлетелись по подушке, а спрятанные под повязками раны выглядели уже не так пугающе. Вроде все же не так страшно, как казалось несколько часов назад – чего же друг в себя не приходит и не открывает глаза.

Раф выдохнул сквозь зубы, отчетливо понимая, что надо как-то собраться и все доделать, потому что от Дэнни толку не будет никакого, пока не пнешь. А у него самого все ресурсы внутри закончились – даже просто двинуться сил нет.

Он только сейчас осознал, что не спал с того момента, как они вышли на поиски бестолковки Эдит.

«Трое суток, кажется…»

Раф сделал большой глоток виски, понемногу собирая силу воли в кулак.

«А до этого не помню. Бег по городу, гонка на мотике, перестрелка… Курица наша родная со своими истериками… Лео в коллекторе «сам-сам, хорошо все», потом дома сон этот его… Я устал, Боги! Почему опять я-то? Че Майки не мог поехать сюда, а я б машину пока забрал, подремал бы в кабине… Че я лезу вечно вперед всех-то? Че мне надо больше других?..»

Он отпихнул Дэнни в сторону и пересел на край кровати сам, быстро и осторожно перевернув Рейна. Бегло осмотрел повязки, скривился и полез в свой боковой подсумок.

Донни снабдил его в свое время разными препаратами – антибиотиками, кривой иглой, антисептиками и прочим необходимым барахлом, чтобы мог подлатать себя и дотянуть до дома.

«Дон дома разберется уже… ничего же непоправимого не случилось. Правда, Судьба?»

Раф отвернулся и набрал в шприц обезболивающее, остро-остро осознав, что совсем по-детски наивно уповает на своего гениального брата. Не на Бога или Богов, не на Переменчивую и даже не на чудо.

На Донни, который, обязательно, сможет все исправить.

«Пусть он сможет, пожалуйста».

Раф тронул лоб Рейна и прищурился.

Дэнни, наблюдавшему за происходящим, показалось, что глаза дяди засветились еще ярче.

«Скорее всего, лунный свет так отразился… не бывает такого… Мы ж не в кино…»

- Все хорошо, – услышал он едва уловимый шепот дяди Рафа, когда тот убрал с лица Рейна волосы. – Все хорошо, родной мой, домой едем.