— Это всё, на что ты способен? — поинтересовался он.

— Ещё я могу делать так, — Жека взял в руки полувозбуждённый член любовника, отодвинул крайнюю плоть и провёл кончиком языка от основания к уретре.

— Уже лучше, — одобрил Паша. — Продолжай.

— А ещё так, — юркий язык парнишки спустился в обратном направлении, задержавшись на яичках, а затем нырнул под них. Пашка приподнял ноги, давая Женьке простор для его игр, и тут же удовлетворённо выдохнул — горячий язык оказался в анусе.

Женька с тихим постаныванием вылизывал мужчину, чувствуя, что сам заводится всё больше. Через некоторое время Пашка погрузил пальцы в волосы парня и дёрнул его наверх. Тот понял любовника без слов. Совершенно по-блядски облизал губы и тут же сомкнул их на теперь уже полностью возбуждённом члене, получив одобрение в виде вздоха.

Движение головой вниз, потом вверх. Ответный стон. На секунду выпустить изо рта, улыбнуться, сознавая, что делает сейчас приятно Павлу. Снова обхватить губами. Почувствовать твёрдую головку нёбом, взять как можно глубже. Сглотнуть, увидев, как мышцы живота мужчины напрягаются. Дотронуться до пресса, ощутив его твёрдость и полюбовавшись рельефом. Сосать неторопливо, поддразнивая, заводя, мучая и шипя от боли, когда пальцы судорожно, слишком сильно натягивают волосы. Мстительно чуть прикусывать чувствительную головку и видеть, как поджимаются красивые пересохшие губы. Сходить с ума только от одного вида запрокинутой головы Павла и так беззащитно открытого кадыка. И снова насаживаться до конца, чуть зажмурившись, перестав дышать. Отпустить подрагивающий блестящий от слюны член, полюбоваться на вздутые узоры вен и снова заглотить так, что еле сдержаться, чтобы не подавиться.

Никольский захватил в кулак прядь Женькиных волос. Теперь парень при всём своём желании уже не смог бы отстраниться. Павел нажал на затылок, побуждая двигаться быстрее. Жека насадился ртом и удовлетворённо засопел. Мужчина не выпускал его из захвата. Женька, постанывая, начал насаживаться всё быстрее. Когда скользил языком по уздечке, с вожделением наблюдал, как любовника всего передёргивало.

Вскоре Паша совсем забылся от жгуче приятных ощущений, зафиксировал голову парня и стал вдалбливаться в его рот сам. Женька весь напрягся, стараясь подавить рвотные позывы и расслабить горло, чтобы впустить как можно глубже. Мужчина уже взял слишком быстрый темп. Парень слушал его стоны, сквозь пелену выступивших слёз видел, как любовник заметался. Женька судорожно вцепился пальцами в простынку. Горло уже начинало саднить. Продохнуть бы, но Павел так разошёлся.

Женьке, несмотря на некоторые неудобства, нравилось, что Пашка трахает его так яростно, теряя контроль. Он то и дело утыкался носом в мягкие волосы внизу живота, слюна обильно потекла по члену мужчины. Женька на секунду закрыл глаза…

Провал. Потом он услышал стоны, но словно издалека, будто не здесь и сейчас, а где-то там, далеко, и это почти уже забыто. «Зубы убери, блядь. Прикусишь — повышибаю. Глотку расслабь. Давай, тебе же нравится, когда тебе захуяривают по самые гланды».

Женька пытается отстраниться, потому что уже задыхается, а горло дерёт как наждачкой, скулы сводит. Он мычит, трепыхается, но его крепко держат за волосы, больно натягивая. Это уже перебор, уже чересчур. Женьку охватывает паника. Он пытается вырваться. Безуспешно. Король как с катушек съехал. Когда в глазах уже потемнело, в горло ударила солёная струя, и Женю наконец-то отпустили.

Парень потом долго откашливался. Его чуть не вырвало. Он выплюнул всю сперму прямо на постель и долго пытался отдышаться. Дыхание стало сиплым, а воздуха всё не хватало.

— Даже отсосать не можешь нормально, — услышал он презрительное. — Всю постель заблевал, зараза.

— Я старался. Блин, но нельзя же так… Я… чуть не задохнулся, — просипел он. Парень пытался побольше нахватать ртом воздуха и никак не мог надышаться. Обиднее всего было терпеть презрительную недовольную гримасу и слышать оскорбительные слова. — Я научусь, — пообещал он.

Пашка резко открыл глаза, почувствовав, как в его бёдра слишком сильно впились ногти Жеки, при этом парень замычал. Мужчина уже не мог остановить семяизвержение, но он всё понял. В последнюю секунду выпустил Женькины волосы, тот тут же приподнялся на руках и судорожно глотнул воздух. Пашка резко провёл рукой по стволу. В голове Женьки пронеслось досадливое: «Опять не смог». Он наклонился, чтобы хотя бы ртом поймать струйку спермы и показать своему любовнику, что он хочет его, просто… просто он неожиданно для себя снова начал задыхаться.

Пашка кончил с громким стоном, весь выгнувшись. Женька облизнул губы, испачкавшиеся в белёсой солёной субстанции, размазал по щекам часть спермы, смешавшейся со слезами. Горло пережало спазмом. Он не мог вздохнуть полной грудью. Пашка тут же перевернулся, подхватил его под мышки, встряхнул, ставя на колени.

— Дыши, детка, ну, давай же. Успокойся. Всё хорошо, — в голосе слышалось беспокойство. — Глубже. Вот так. Молодец.

Женька сипло вдыхал и выдыхал, дрожал всем телом и прижимался спиной к широкой мускулистой груди. Павел одной рукой свободно обвивал Женьку, стараясь не давить ему на грудную клетку, второй рукой успокаивающе поглаживал по голове, плечу и боку, спускаясь на бедро.

Снова приступ.

— Ты опять это вспомнил? — посочувствовал Пашка.

— Да, — наконец-то продышался Женька. Он обмяк в объятиях Павла. Мужчина сел на пятки, потянув за собой парня, тот послушно примостился у него на бёдрах. — Прости, я не смог… Мне нравится, ты же знаешь, и я могу… Могу глубоко… И даже люблю, когда ты меня держишь и не даёшь рыпнуться, — он постоянно прерывался и вздыхал, словно боясь, что ему снова перекроют кислород. — Сам не понимаю, как так вышло. Вспомнил Серёжку. Я так плохо делаю минет? Ты мной недоволен?

— Глупый. Ты отлично всё делаешь. Мне нравится, — потрепал по волосам мужчина, прикоснувшись губами к скуле любовника. Тот прикрыл глаза, немного успокоившись.

— Я тебя сегодня не удовлетворил? — Женька обернулся и жалостливо посмотрел на Павла.

— Я же кончил, — тепло улыбнулся тот. — Это что у нас тут? — он смахнул с щеки Женьки капельку спермы.

— Да, — улыбнулся Женька. — Я хотел, чтобы в рот попало. Мне нравится твоя сперма. Я дурак и извращенец, да?

— Прекрасно знаешь, что ты нормальный. Вернее, нет.

— Нет? — Женька напрягся и уже готов был вытянуть мордочку.

— Ты не просто нормальный. Ты обалденно сексуальный парень!

— Правда? — Женька не смог сдержать широкую, довольную улыбку облегчения.

В ответ Павел развернул к себе мальчишку и поцеловал его в солёные губы. Затем лёгкими поцелуями прошёлся по щекам, на которых уже начала застывать сперма, стягивая кожу.

— Хочешь умыться?

— Да. Нет… Позже. Почему так со мной?

— Психосоматическое. Я же тебе объяснял. У тебя стресс тогда был.

— Да, я боялся, что он не остановится и я задохнусь. Не надо было закрывать глаза, тогда бы я его не вспомнил. Вышло случайно, я не хотел. В голове вдруг раз и… И я снова где-то не здесь. Ну почему? — он выглядел расстроенным.

— Ты пока ещё на него обижен. Успокоишься со временем, всё пройдёт, — Павел обнял Женьку, прислонив его к себе спиной, и тихонько его покачал. Парня это успокаивало.

— Я тебя спросить хотел.

— Спрашивай.

— Что это за тёмная коробка, которую я нашёл? Подарок мне?

— Подарок… — хмыкнул Павел. — Для кого что является подарком, — ответил он туманно, оставив неудовлетворённым Женькино любопытство.

— Ты меня точно не прогонишь? — он задавал этот вопрос сотни раз.

— Теперь уже точно, — уверенным тоном сказал Никольский.

— Что значит «теперь», а раньше? В прошлом месяце? Я что-то не так сделал? — Женька был очень беспокойным и пока ещё неуверенным в себе парнем.

— Ты уже год тусишь у меня, и год в доме всё вверх дном. А ну быстро умываться, — согнал молодого любовника с дивана Павел.