— О, тысяча валяется, — Ромка поднял купюру. — Во, ещё одна, — он засунул её себе в трусы. — И ещё! Это что же такое? — озадачился он и пошёл по дорожке из купюр разного достоинства.

Валька уже носился по коридору от кухни, ванны к вешалке, жевал на ходу ветчину, тряс кошельком, успевал параллельно гладить шикарного рыже-белого кота с гордым французским именем Марсель. Кот довольно урчал и обнюхивал какие-то подозрительные бумажки, которые сыпались на пол и которые подбирал его второй хозяин и зачем-то совал себе их в трусы.

— Рома-а-а! Зачем ты деньги суешь в трусы, ты же не стриптизёр! — на одном дыхании выпалил Валентин. Кусок ветчины выпал изо рта, словно в басне про ворону. Кот тут же подхватил его и смылся.

— Целее будут, — заверил брюнет.

— А как ты их вынимать будешь в маршрутке и метро? Прямо из трусов? При всех? Чтобы потом тебя загребли в участок за непристойное поведение в общественном месте? А ну дай сюда! — Валька залез в трусы любовника.

Тот закатил глаза, понадеявшись, что его сейчас обласкают. Но не тут-то было. Валька выудил пачечку купюр и, деловито засунув их себе в кошелёк, закрыл его.

— Опять облом, — печально побрёл на кухню Ромка и в отместку сожрал всю Валькину ветчину.

— Где мои трусы-ы-ы?! –послышались завывания из спальной.

— Загляни под матрас, — посоветовал брюнет, усердно жуя завтрак.

— Нашёл! — тут же раздался победный клич. — А что они там делали? — удивился Валька, уже оказавшись рядом с любовником на кухне.

— Я их туда спрятал, чтобы утром не искать, только сам позабыл, а щас вспомнил, — пояснил Роман.

— Ты мне мозги не еби.

— А ты жвачками не сори. И почему моя бритва в спальной на полу валялась?

Вот на этот вопрос парни не смогли найти ответ даже спустя много дней.

— Чёрт, я ещё не побрился! — вспомнил Валентин и хлопнул дверью ванны.

— А мне и с щетиной неплохо, — глянул в зеркало Ромка. — Небольшая щетина украшает мужчину.

— О поцелуях можешь забыть! — грозно пообещал его партнёр.

— Где целоваться-то? На заседании, что ли? Хватит там наводить красоту, а то какие-нибудь депутаты на тебя ещё западут, а мне тут вечно ревнуй тебя, — натянул брюнет на мускулистый торс белый свитер.

— Рома, убери Мотю! Он мне бриться не даёт! — снова послышался клич из ванной.

— А воспитанием кота занимаешься у нас ты. Он же твоя… э-э-э… вещь про котов не говорят… существо индивидуального пользования. Правильно, колбасу он жрёт всегда индивидуально. Со мной никогда не делится.

— Не обижай моего кота! — надул губы журналист. — Бля, я чуть не порезался из-за тебя.

— Не из-за меня, а из-за кота, — уточнил Ромка, зашнуровывая ботинки. — Марсик, иди ко мне, хороший ты мой. Ну ладно, не мой. Всё равно иди сюда.

Пока Ромка гонялся за котом, Валька успел добриться, одеться, отловить своего частнособственнического кота, запихнуть его в комнату и вытолкнуть из квартиры любовника, на ходу застёгивая куртку на себе и заодно на Ромке.

«Ну всё успевает!» — с гордостью о своём парне подумал брюнет и подарил ему страстный, умопомрачительный поцелуй… в чисто выбритую щёку.

— Здрасте, — поздоровался Ромка с вышедшей из лифта соседкой, отсосавшись от любовника.

— Здрасте-здрасте, мальчики, — кокетливо улыбнулась она. — Гулять собрались?

— Неа, депутатам мозги ебать, — разоткровенничался Ромка.

— Слушай, а ты фотик взял? Там перед зданием такая скульптура есть. Два голых мужика. Надо бы сфоткать.

— Нет, не взял.

— Рома-а-а! Я тебя убью-у-у! Мы опаздываем! — завывал на весь этаж стройный симпатяга, пока Ромка, словно бумеранг, обернулся туда-сюда, прихватив фотоаппарат.

***

В маршрутке они ехали как всегда, собирая на себя все любопытные и даже похотливые взгляды. Глазки им часто строили и женщины, и даже парни. Почему бы не построить, если видишь двух молодых, симпатичных ребят. Ромка и Валька сидели рядом, наклонившись друг к другу, улыбаясь, болтая. Ромка часто брал своего парня за руку и поглаживал, не обращая внимания на людей. Если кто-то из молодёжи излишне пристально засматривался на брюнета, он с усмешкой, пристально, в упор смотрел в глаза человеку, всем своим видом давая понять: «Обломись. Тебе ничего не светит». Потом, когда парень или девушка отводили глаза, снова переключался на беседу с Валентином.

— Выходим, — дал команду журналист.

Они прошли по широкому проспекту. Подошли к зданию, перед которым возвышалась скульптура…

— Точно! Мужики. С голыми задницами, — заулыбался Ромыч, доставая фотоаппарат.

— Которые? — не понял Валька, уставившись на группку мужчин в деловых костюмах, стоящих прямо под скульптурой.

— Валь, ну не эти же с голыми задницами. Эти в костюмах, — Ромка сделал несколько снимков каменного изваяния.

Потом они зашли в здание.

— Я тебя спрашивал накануне, надевать ли костюм, — Ромка рассматривал людей. Все были одеты по-деловому. Серенько, скучненько. Иногда лишь на шее леди мелькали разноцветные шарфики. — Я тут в свитере, ты в джемпере.

— А мне пофиг. Я даже в правительственные здания хожу в кроссах и джемпере. Из принципа, — усмехнулся Валька. — Вон наш оператор. Ты посмотри, как он просто одет.

— То ж оператор. Хотя да, мы не депутаты.

Валька устремленно шёл по коридору, Ромыч, гордо расправив плечи, тащился сзади.

— Ну где те, у кого тебе надо взять интервью?

— Не вижу пока, — Валька рыскал по коридорам, с кем-то здоровался, пожимал руки каким-то мужикам, что-то у них спрашивал. Потом втолкнул Ромыча в какой-то небольшой зал, усадил его, подняв при этом несколько человек с мест. Многие оторвались от своих записных книжек, с любопытством разглядывая таких ярких среди всей остальной серой массы людей парней, которые пробыли в зале примерно минуту, после чего Валька шепнул:

— Ты посиди здесь, я скоро приду.

Ромка рассудил, что слушать какие-то занудные лекции, в которых он ни в зуб ногой, он явно не намерен, тут же сорвался с места, снова всех подняв, забрал куртки и вылетел вслед за любовником.

Тот уже стоял в коридоре, обсуждая что-то с девушкой, которая только что работала на камеру.

«О, хоть кто-то не в скучном костюмчике, — обрадовался Ромыч, разглядывая девицу в обтягивающем леопардовом платье. — Ещё бы на лицо была посимпатичней. Хотя зачем мне это? У меня Валька есть».

Ромыч тут же ревниво уставился на своего парня, который болтал с этой девушкой, но быстро успокоился, не заметив в его взгляде ни намёка на заинтересованность. Валька вёл со всеми себя доброжелательно, спокойно, сдержанно, спрашивал по существу. Потом он снова куда-то устремился. Ромка поплёлся за ним, думая, какая же бегательная работа у журналюг. И всё ведь на своих ногах. Куда пошлют… туда и беги, выискивай каких-то людей, бери у них интервью.

— Не пришли те, кто мне нужен был, — немного огорчился Валька. — Но я договорился, мне на почту всё скинут. Сейчас я отпечатаю кое-что.

В холле была стойка с двумя ноутами. Кому срочно нужно было набрать текст, работали прямо здесь. За одним из ноутбуков сидел грузный мужчина с испещрённым ямочками лицом. Тип не из приятных.

Валька водрузился на соседний стул, попытался выйти на свой сайт. Ромка уселся рядом, приготовившись скучать, а заодно читать, что там Валентин отпечатает про эту недвижимость, которая тому снилась уже по ночам. Но тут произошёл сбой системы. Сначала отключился инет у Вальки. В это время из техкомнаты, где стояли камеры, была куча каких-то проводов, вышел парень. Валька попросил:

— А нельзя ли подключиться к интернету?

Тот ответил: «Хорошо», — и смылся, по всей вероятности, с концами.

Грузный мужик, оставшись временно без выхода в инет, тут же отлепился от монитора, глянул на симпатичных парней.

— Не хотите чаю с коньяком? — вальяжно развалившись на стуле, предложил он.

— Мы на работе. Нет, спасибо, — почему-то засмущался Валька, отведя глаза в сторону.