Ромка подхватил парня под бёдра, влетел в уже растраханный анал, выругавшись матом. Рывком насадил Валентина на свой орган, с силой сжав его задницу по бокам. Парень вскрикнул, прогнулся, подался навстречу, опираясь руками о подоконник.

Всё быстрее, сильнее и глубже. Так, что захватывало дыхание, и хриплые стоны повисали в тишине, растворяясь в лунном свете. Нежные прикосновения и страстные, грубые толчки. Взмокшая прохладная кожа Вальки и горячее тело Романа. Бурные объятия и желание быть сейчас только вдвоём. Они не вели отсчёт времени. Им всегда его не хватало, чтобы подарить друг другу ласки. Напряжение и желание сменялось удовлетворением, покоем и тихой радостью.

Валька прижался к животу любовника. Тот уже рычал, мечтая разрядиться. Парень убрал руки с подоконника, обхватив шею мужчины и уперевшись плечами в окно. Ромка задвинул по самое основание и закричал, кончив в любовника. Валентин несколькими движениями руки завершил дело, излившись на свой живот. Ромка втянул носом воздух, пропитанный запахом пота и спермы, глянул на месяц, который милостиво решил подарить двум влюблённым романтическую ночь. Мужчина улыбнулся, вспомнив, как красиво ложились блики на изгибающееся в страстном танце любви тело Валентина. Он подхватил парня под ягодицы, опустился вместе с ним на кровать. Не выходя из него, лёг, опираясь на локти и заглядывая в глаза, погладил пальцами его по лицу.

— Ой, ты же болеешь, а я тут… — смутился Валька.

— Что, правда, что ли, болею? Когда мы трахаемся, я про все на свете забываю. Вот одно меня только огорчает, — состроил кислую мину Ромка.

— Что случилось? — всполошился Валька.

— Журналиста из меня не выйдет, — выдал брюнет.

— Журналист ты мой недоделанный, — расхохотался Валька. — Ну ничего, я тебя всё равно люблю.

— Спасибо, утешил, — проворчал Ромыч. — Я тебя тоже люблю, — он поцеловал своего парня в плечо.