Самолёт был небольшим, но комфортным. Всю дорогу я слушал музыку. Рядом сидела девушка, которая явно нервничала, когда самолёт взлетал. Я усмехнулся. Так и подмывало погладить её по руке и сказать: «Не волнуйтесь, девушка, я вас спасу. Первую вытолкну, если что, из самолёта. Сидим как раз возле запасного выхода». Но не стал её смущать.

Когда самолёт пошёл на посадку, девица достала кучу каких-то баночек, пахучих салфеточек, тюбиков и долго красилась. А когда самолёт выпустил шасси, она схватилась за крестик и закрыла глаза. Я развеселился: «Стоит ли так усердно малеваться, если собираешься на тот свет? Хотя умирать молодой и красивой, по всей вероятности, гораздо эстетичнее».

— Валька, я приземлился, — позвонил я. — Я ведь тебя не узнаю по одной фотке. Я в чёрной кожаной куртке. Рюкзак коричневый.

— Я тебя узнаю. У меня хорошая память на лица. Уже жду в аэропорту.

Только я вошёл в здание вместе с толпой пассажиров, как на меня сразу же кто-то напрыгнул и быстро чмокнул в щёку. Я обернулся.

— Привет, я же сказал, что узнаю тебя, — Валька явно засмущался.

— Привет, — ответил я, разглядывая его. — Я бы тебя точно не узнал. Ты совсем другой нежели на фотке.

— Ты в багаж сумку сдал? — поинтересовался он.

— Да.

— Пойдём получим.

Он повёл меня за собой. Я следовал за ним, стараясь рассмотреть его и со спины тоже. Он был в синей куртке и серых джинсах, которые были закреплены ремнём на бёдрах.

«Жаль, что задница не обтянута. Интересно, какая она у него? А ноги какие?» — мелькнула у меня мысль.

Парень был среднего роста, стройный, плечи не очень широкие, мимика подвижная. Он немного смущался, но мы быстро нашли общий язык.

По дороге к нему домой болтали о всяких случаях из нашей жизни. Я мало смотрел по сторонам, хотя он и пытался показать мне город. Всё моё внимание было приковано к моему другу. В целом он произвёл на меня очень хорошее впечатление.

Дома была его мать, женщина довольно простая в общении. Мы побросали сумки, я отдал ей подарки. Женщина осталась довольной. Я быстро обследовал их небольшую трёхкомнатную с довольно скромной обстановкой квартиру. Потом мы с Валькой пошли в хлебный. По дороге решили прогуляться по парку, дошли до реки, которая была недалеко от его многоэтажки.

Мне хотелось прикоснуться к нему, взять за руку, но пока ещё не решался. Всё же видимся впервые. Как он воспримет мой жест? Хоть он и бисексуал, но парень довольно скромный, не наглый и не развязный. Мне было легко с ним общаться, и это радовало.

Прогулявшись, мы пришли домой, поели, немного поговорили с мамой. Она тоже засобиралась в магазин, чтобы приготовить хороший ужин.

— Что ты матери сказал о нас с тобой? — спросил я, когда она ушла.

— Что ты мой друг из другого города, познакомились в сети. Подробности ей и не нужны. У меня были парни. Она спокойно к этому относилась, хоть и мечтает, чтобы я женился.

Мы сели на двуспальную Валькину кровать. Я достал коробочку. Открыл её.

— Вот тебе подковка на счастье, — положил я подвесу на кровать. — Дай-ка правую руку.

Он протянул руку. Пальцы у него были тонкими. Я, немного волнуясь, надел ему на безымянный палец кольцо.

— Я его в обручальных кольцах купил, но оно с камнями. Можешь как обычное носить, — сказал я, немного волнуясь.

— Спасибо, Ромка, — смутился он и улыбнулся.

— Муж ты мой, блин, — развеселился я. Погладил его по руке. Сжал ладонь, поднёс к губам и поцеловал, ощущая под кончиками пальцев его мягкую кожу. Он не отдёрнул руку.

— Ты устал, наверное. Отдохнёшь или гулять пойдём? — спросил, улыбнувшись, Валька.

Конечно, я жутко устал с дороги, ночью практически не спал, но рядом с ним я чувствовал какой-то прилив сил.

— Пошли гулять, — бодро ответил я.

Мы поехали в центр города. Наделали фоток друг друга, посидели в уютном кафе. По дороге он уже держал меня под руку. В кафешке мне хотелось его погладить по руке, но я обнаружил там скрытые камеры. Жаль, что в нашей стране не воспринимают, когда один парень проявляет нежность к другому. Валька же был каким-то немного утончённым, изящным, голос негромкий, мелодичный и приятный. Мне настолько было с ним комфортно, что так и подмывало постоянно просто его обнимать за талию или брать за руку, что я и делал, когда за нами никто не наблюдал. Улыбался он открыто, искренне, обнажая ровные зубы. И хоть они не были белоснежными, как обычно пишут в рассказах, и сам он не был красавцем с фотомодельной внешностью, но мне он казался таким симпатичным, а главное, родным. Всё, что Валя писал мне, он иногда повторял это теперь уже в жизни. И уже не было сомнений, что это тот самый человек, в которого я когда-то влюбился.

Нагулялись мы вдоволь. Приползли домой на полусогнутых, но довольные. Уселись за комп смотреть его фотки. Некоторые я попросил скинуть себе на флэшку.

— И не забудь потом скинуть мне или переслать сегодняшние твои фото. На них ты такой, каким я тебя впервые увидел.

— Хорошо, — улыбнулся он. — Давай фильм посмотрим — и спать. Разложу тебе раскладушку. Или могу я на неё лечь.

— Я с тобой буду спать, — категорично заявил я. — У тебя кровать широкая, удобная. Поместимся оба.

— Ладно, — тут же согласился он.

Но для отвода глаз он всё же принёс раскладушку. Мама постелила простыни, я ей помог.

Когда за матерью закрылась дверь, мы забрались на кровать, накрылись одеялом, начали смотреть фильм.

— Иди ко мне, — я обнял его за талию.

Он не возражал. Мы сидели, прислонившись к спинке кровати. Вале очень хотелось, чтобы мне тоже понравился его любимый фильм. Он часто смеялся и заглядывал мне в глаза, проверяя мою реакцию на кино. И хоть фильм был хорошим, всё моё внимание поглотил Валька. Я вдыхал его запах. Волосы пропахли тонким ароматом недешёвых сигарет. Сжимал его талию. Забрался рукой под его футболку, потом снял её с него. Меня почему-то одурманивал этот парнишка.

«Я не знаю, что тяжелее: узнать, что ты бисексуал в юном возрасте или в зрелом? — как-то раз писал он, когда я уже узнал всю правду о нём. — Говорят, по природе все люди бисексуальны».

Тогда я ответил, что если я би, то не буду от себя в шоке.

И вот сейчас я прикасался к нему, гладил его плоский живот, уже не думая о своей ориентации. Он быстро поцеловал меня в губы, изучающе посмотрел в глаза, проверяя мою реакцию. Я потянулся к нему уже сам. Мы целовались, и делал я это с ним настолько естественно, будто так и нужно: парень целуется с парнем. В детстве меня, к счастью, не грузили теориями, что это нехорошо, грех и всё такое. Я никогда не осуждал нетрадиционную любовь. Вот так вышло, что мне понравился тоже парень. Чего в жизни только не бывает.

Я наслаждался нашим первым поцелуем, сначала нежным, потом ставшим нетерпеливым и страстным. Валя засунул язык мне в рот. Я посасывал его острый язычок. Вытолкнул его и сам облизал нёбо парня, застонал ему в губы, не заметив, как начал тихонько их покусывать. Он немного отстранился.

— Ну как, ты не разочарован? — его взгляд уже затуманился.

— Нет. У меня от поцелуев в губы встаёт, — глянул на свой член. — Правда, далеко не на всех такая реакция.

— Это же нормально, — и снова поцелуи.

Я расстегнул его джинсы, вытряхнул Вальку из них.

— Снимай, под одеялом тепло.

— Сейчас, бра только выключу, — он соскочил и шустро погасил свет. — Мама скоро уснёт.

А я уже позабыл про всех и всё на свете. Обнял парнишку, успев снять с себя майку. Прижался к нему горячим животом, потёрся сосками о его горошинки. Он выдохнул, приоткрыв губы и чуть запрокинув голову. Я навалился на него и принялся осыпать поцелуями, не думая больше ни о чём. Он быстро распалился. Бугорок в его боксёрах значительно увеличился, а дыхание сбилось. На экране мелькали кадры фильма, но мы были заняты друг другом. Ни на секунду у меня не появилась мысль, что целовать парня — это пошло, противно. Он был таким родным, своим. У меня вообще по жизни было представление, что друзей не кидают только потому, что у них какой-то сложный период в жизни, они могут впасть в депру, начать огрызаться. Для меня было чёткое деление на своих и чужих. Своих я любил, оберегал, помогал, как мог. Чужих держал на дистанции, соблюдая вежливость.