– Совсем скоро он будет у нас, время пришло! – уверенно произнесла старуха, обняв воспитанницу за плечи.

Тулона, следующее утро.

Капсула Марсия была готова к полету и стояла на старте. Он и Карий шли в ее сторону по просторному белому полю аэродрома, ожидая появления инструктора. Так происходило всегда, куда бы они ни направлялись. Информацию о задании они получали только перед самым вылетом. Человек из секретных служб уже шел им навстречу. И снова все как всегда: строгий, в серебряном костюме, с каменным лицом. На несколько минут он активировал вокруг них купол. Из необъятного поля аэродрома пилоты переместились в белую сферическую комнату.

Инструктор говорил вполтона, спокойно и четко:

– Вы летите на Гириус. Космическая ярмарка была последним местом дислокации старика Изы. Помните, Иза преступник, шпион высшего уровня. По данным наших служб, он вооружен. Для переговоров с ним вам понадобится алмазная крошка, четыре куба которой вы найдете под штурвалом.

Алмазная крошка была универсальной денежной единицей в Семи мирах. За нее можно было приобрести любой товар. Обычно она была спрессована в небольшие пластины или увесистые слитки. Та сумма, которую озвучил инструктор, была непомерна высока. Марсий с Карием тревожно переглянулись. Опасно было даже перевозить ее.

– Старик не знает, что мы в сговоре с планетой Ионой, он будет думать, что вы ищете его, чтобы получить информацию об атаке Тулоны магнитным ветром. Скорее всего первым выйдет с вами на связь. За работу он будет просить плату. Мы даём вам эту сумму с собой, но только для того, чтобы старик не усомнился в вашей платежеспособности. Получив от него информацию, вы должны его задержать и отдать ионцам. Алмазную крошку вернуть в штаб! Если шпион окажет сопротивление, разрешается стрелять на поражение. Ионцам можно отдать его как живым, так и мертвым. В рюкзаках оружие и взрывчатка. Старшим назначается Марсий. Постарайтесь провести эту операцию без лишних свидетелей и жертв. – произнес инструктор и указал рукой на два плоских серых рюкзака. – Вот его копия, – добавил инструктор и протянул к ним скульптурку.

Марсий взял фигурку в руку и, надавив на нее сверху и снизу двумя пальцами, преобразовал ее в копию настоящего старика.

«Так вот, значит, как он выглядит!» – подумал он.

Перед ними и впрямь стоял старик. Раньше Марсию казалось, что это лишь прозвище. Но Иза был морщинист, сутул, худ, низок ростом, в длинном балахоне. Черты лица его принадлежали ионской расе. Хитрость и лукавство угадывались даже в трехмерной копии.

Марсий и Карий вставили линзы в глаза, переписав в них образ старика.

– Не забудьте получить сведения о том, кто именно атаковал нас вчера! – повторил инструктор.

Марсий кивнул, Карий тоже. Инструктор снял купол и покинул их.

Мягко отсоединившись от поверхности, капсула преодолела притяжение Тулоны и вылетела в космическое пространство.

Согласно координатам, Гириус витал на орбите Юрэя, пятой планеты от Оникса, сразу за кольцом астероидов, оставленным после взрыва Оилы. При нынешнем положении Тулоны лететь до Гириуса было всего двое тулонских суток, и это радовало.

Марсий и Карий работали слаженно. В полете они давали друг другу передохнуть, а временами много разговаривали.

Карий налегал на ионский, шепча под нос фразы, повторяя слова, стараясь отработать забытое произношение.

– Пытаешься наверстать упущенное? – с улыбкой спросил Марсий.

– Разрази меня комета! Ионский мне давался хуже остальных, – с досадой воскликнул он.

– Помню, – посмеялся Марсий.

– Не так уж это и забавно, помоги лучше! Будем говорить только на ионском всю дорогу, – приказал он.

– Хорошо, – согласился Марсий уже на вражеском языке. А таковым он считал любой из тех, что не был ему родным.

– Твои видения и вчера тебя посещали?

– Да, – сдержанно ответил юноша.

– Что-нибудь новое?

Карий очень любил слушать истории Марсия, пусть даже на полупонятном языке. Он старательно записывал все рассказы в свой магнитный блокнот, с которым никогда не расставался. Это был цилиндр размером с мизинец, с ферромагнитной жидкостью внутри. Он содержал в себе всю их совместную историю, начиная с самого детства. Карий всегда носил его как браслет. Одного прикосновения пальца к центру цилиндра хватало, чтобы дно раздвигалось и наружу выплескивался бесформенный желеобразный сгусток. За одно мгновение сгусток обращался в твердую фольгу в форме идеального зеркального круга. Тулонцы читали и писали по кругу, уводя свои буквы по спирали к центру.

Карий мог набирать слова на нем, мог наговаривать текст голосом, мог запечатлеть происходящее вокруг. Из пластичной материи он способен был даже лепить, словно скульптор, и она все запоминала. Карий делал ежедневные оттиски своей руки, начиная с десяти лет. Стоило лишь запросить день – все этапы взросления были сохранены. Периодически он приставал с этим и к Марсию, шутки ради запоминая и его руки тоже. Он любил фотографировать их, зеркальная поверхность запоминала все, что отражала в себе. Отработав, материя собиралась в каплю и возвращалась в свою нору, как послушное существо.

– Снова этот блокнот, тебе не надоело? – в голосе Марсия послышалось раздражение.

– Да вы сговорились, что ли? Гейла его уже дважды выбрасывала, но я не могу остановиться. Эта вещь со мной с самого детства, – оправдался Карий.

– Вот именно! Такими уже давно никто не пользуется!

– Это сильнее меня, я хочу писать о тебе, о себе и обо всем, что с нами происходит, а сегодня пусть даже на ионском языке.

Марсий долго молчал. Рассказывать о своих видениях было все равно что изливать душу. А изливать душу, в которую и так уже изрядно наплевали, было нелегко. Но Карию он доверял больше, чем кому-либо. Только в его глазах он видел искреннюю заинтересованность и вселяющую надежду искру. Выставив курс заранее, чтобы не отвлекаться, поймав волну собственного настроения, он приступил к рассказу:

– Я уже говорил тебе, что-то происходит в мире моих видений последнее время, они словно эволюционируют. Вместо абстракций и цветовых пятен я стал видеть вполне конкретные очертания. Образы по-прежнему всплывают передо мной внезапно. Ярче всего видны высокие зеленые существа. Я слышу их шелест, чувствую благоухание. Много зелени вокруг. Я иду по ее ковру босыми ногами, и она щекочет мне стопы. Устремляя взор высь, я вижу огромное открытое пространство голубого свечения, с вкраплением несимметричных белых пятен на нем. Пятна движутся над головой, меняя форму в самой причудливой манере. Все это вызывает ощущение чистоты и экзотики. Становится легко дышать. Я слышу голоса людей, их смех, непонятную речь. Вчера я заметил там мальчика. Он заблудился среди зеленых существ. Я видел его настолько отчетливо, что мог бы узнать, если бы встретил в реальной жизни, но он не заметил меня. После я видел их ночное небо, чистое и глубокое. Их звезды совсем другие, иные созвездия и оттенки. Мои видения всегда заканчиваются видом этого черного неба, такого манящего и таинственного.

Марсий закончил свою историю и отвел взор к иллюминатору.

Карий старательно все записал, выключил блокнот и повесил его себе на запястье.

– Немного ты рассказал мне сегодня, – с легким разочарованием произнес он.

Он попытался представить описанную другом картину в своем сознании, но как он ни старался, слишком диковинным был нарисованный мир, и воображения Кария не хватало, чтобы увидеть то, что в действительности видел Марсий.

– Жаль, что ты не рисуешь, – произнес он. – Иначе ты бы смог изобразить увиденное.

– Жаль, – согласился Марсий.

Глядя в тоскливые глаза юноши, друг спросил:

– Ты и правда веришь, что этот мир существует?

– Он существует. Я точно знаю. Где-то далеко за пределами Семи миров он есть. Я его чувствую! – без тени сомнения ответил Марсий.

– Через сутки будем на станции! – просчитал время до сотой секунды Карий.