– Да, «повезло»… Давайте тогда выпьем за удачу! – поспешно предложила Марина и, не дожидаясь остальных, осушила свой фужер до дна.

Остальные чокнулись, подчёркнуто оживлённо заулыбались, но глядели не друг на друга, а на виновницу торжества. Встречаться взглядами никому не хотелось.

По правде говоря, никто из присутствующих, кроме Лены, толком не знал Марины – какова она, что любит, о чём мечтает. Именно поэтому, получив приглашение на её день рождения, все они, как одна, были весьма удивлены. Однако приглашение из любопытства приняли.

Марина уже и сама пожалела, что собрала в доме столько малознакомых и не до конца понятных ей людей. Хотела сблизиться с ними благодаря такому удачному поводу, а получилось, похоже, наоборот: наверняка теперь у неё прибавится тайных недоброжелателей. Вот-вот под каким-нибудь благовидным предлогом сбежит художница, которой ужасно неуютно из-за бестактности Лены. Да и остальные персонажи ей здесь явно не по душе. А за Тоней, ясен пень, ускачет и владелица салонов красоты Эстелла, сославшись на то, что они приехали сюда на одной машине. В итоге в определённых кругах появятся ещё два человека, которые при первом же подходящем случае отзовутся о ней не самым лестным образом. К сожалению, и этого иногда бывает вполне достаточно, чтобы твоя репутация оказалась безвозвратно запятнана.

Дурдом какой-то! Вот так «удачное» начало праздника! Марина нахмурилась, судорожно соображая, как хотя бы ненадолго примирить своих гостей.

– Эстелла, как же я давно хотела возобновить наше знакомство! – с деланым оживлением воскликнула она. – Девочки, мы с Эстеллой впервые встретились, когда я в пору своей мятежной молодости проходила студенческую практику в одной газете. Так уж получилось, что у неё, тогда уже знаменитого стилиста, победителя многих международных конкурсов, мне посчастливилось брать интервью.

– Ой, а я вам на память хочу подарить! – не дослушав Марину, радостно завопила Лена и стала энергично впихивать в руки Эстеллы и Тони свои календарики.

Её вежливо поблагодарили и, не глядя, отложили сувениры на журнальный столик. Вероника и Марина красноречиво переглянулись. Сейчас их мнения совпали, как никогда, – Ленина промо-акция выглядела очень глупо.

– Как? Двадцать лет назад и уже чемпион-стилист? Не может быть, Эстелла! Мне кажется, что в ту пору вы могли только в первый класс пойти! – искренне восхитилась художница Тоня.

– Спасибо, Тоня, приятно слышать, – стараясь не смотреть на Веронику, поблагодарила Эстелла. – Я действительно довольно рано выбрала своё ремесло, «болела» парикмахерским делом ещё с ранней юности. Будучи совсем молодой девочкой, участвовала в разнообразных соревнованиях по парикмахерскому искусству и, к счастью, получила признание.

– А я была однажды в одном из ваших салонов, – прямолинейно заявила Лена. – Меня неплохо обслужили, доложу я вам. Вот только ваши мастера-стилисты постоянно приставали ко мне – купите, мол, этот шампунь, или эту заколочку, или этот тоник для лица. Бижутерию разную предлагали. Замучили, честное слово! Нет, продукция у вас первоклассная, я разве спорю? Но уж слишком настойчивый персонал.

– У меня салонов много, за всеми и не уследишь, – снова занервничала Эстелла. – Это в каком было?

В этот момент телефон Вероники зазвонил, и она без единого слова вылетела из гостиной, забыв о своих распрях с парикмахершей. За дверью послышался её взволнованный голос: – Алло. – На Цветном, – рассеянно отозвалась Лена, провожая Веронику взглядом, полным любопытства.

– Леночка, вы меня поймите, – с жаром заговорила Эстелла, прижимая руку к груди. – Я мечусь среди своих филиалов, как ненормальная. Сегодня – на Цветном, завтра – на Плющихе, послезавтра – на Кутузовском. Только всё равно без меня там творят, что хотят. Приношу свои извинения, если что-то омрачило ваше пребывание у нас в салоне. Кстати, у нас очень скоро презентация новой коллекции ароматов от признанного мастера Стефана Оливьери, он сам к нам прилетит из Парижа. Будет фуршет, подарки. Не согласитесь ли вы выступить на этом вечере?

– Я? – польщённо воскликнула Лена, моментально переключаясь. – Да с удовольствием! Я ведь, знаете ли, ещё и пою! Может, французский шансон? Я много песен Мирей Матье и Патрисии Каас знаю.

– Что вам будет угодно! – великодушно предложила Эстелла. – Мариночка, ты придёшь? Это случится 25-го, в четверг.

– Разумеется. Если, конечно, не нагрянет непредвиденная ревизия.

Вернувшаяся в гостиную Вероника, порозовевшая от скрытого ликования, как ни в чём не бывало взяла свой бокал с вином и, отпивая глоток, подняла его в воздух: – Марина, с днём рождения! Виновница торжества с улыбкой кивнула ей в ответ. – Налоговые, ревизии… Ужас! – с искусственным оживлением воскликнула Лена. – Милые мои, какие же вы умнички, что таким сложным и серьёзным делом заняты, несмотря на то, что вы – хрупкие женщины! Вот я, например, никогда бы не смогла поднять собственный бизнес. Это же ад кромешный, по моему разумению. Мы же слабый пол как-никак и должны заниматься лишь тем, что по-настоящему нам приятно. Мариночка, за тебя, что ли? Дорогая! За твою потрясающую, неженскую бизнес-хватку! Все снова чокнулись бокалами. – А если у женщины мозги как раз на бизнес настроены, а не на плетение макраме, как у некоторых? В этом случае что, нужно тоже отмахиваться от своих наклонностей и идти в актрисы? – съязвила Вероника, красноречиво покосившись в сторону Лены.

– Ну, вы-то, Вероника, как представитель профессии творческой разве не согласны со мной?

– Девочки, – решительно встряла Марина, полная решимости на допустить нового скандала на своём празднике, – каждый должен заниматься тем делом, которое ему выбрал Бог. Вопрос, как понять его волю и распознать в себе того, кем являешься.

– Лично я очень нескоро поняла, что мне и впрямь нужно писать романы, – призналась изрядно захмелевшая Вероника. – Честно. Усидчивостью я никогда не отличалась. Сама мысль о том, что я должна добровольно запереть себя в четырёх стенах, исключив общение с внешним миром, и писать, писать, писать, буквально приводила меня в ужас. Чем я только не занималась: и в отделе кадров на одном предприятии работала, и недвижимость продавала… Успешно, кстати сказать. Именно благодаря последнему мне удалось довольно быстро купить большой дом ещё задолго до того, как муж принёс домой «свой первый миллион».

– И как же вы всё-таки решились стать писателем? – заинтересовалась Тоня.

– Здесь, конечно, во многом заслуга моего мужа… В самом начале наших отношений он откопал у меня в дальнем углу шкафа секретную коробку. В ней хранились все мои рассказы и стихи, которые я сочиняла ещё в студенческую пору, учась на филфаке. Тогда ещё компьютерами мало кто пользовался, не то что сейчас… Всё писали на бумаге. Вот, он один раз достал коробку, начитался моих художественных экзерсисов и сказал, уверенно так: «Ника, а почему бы тебе не начать публиковаться?» Я сразу стала отнекиваться, мол, не для меня такая профессия, не могу я. Сложно всё это очень… Он тогда отстал, но потом изредка к этой теме возвращался.

– На мозги тебе капал, другими словами, – хмыкнула Лена. – Мариш, а здесь курить можно?

Она оглянулась вокруг в поисках пепельницы и, не найдя ничего похожего, закурить так и не решилась.

– Ну, можно и так сказать, – невозмутимо откликнулась Вероника. – А я, глупая, всё искала своё дело, страдала. То мне не нравилось, это было не по душе… А домохозяйка из меня тоже никакая, я пробовала…

– Да… Поиски себя – мучительный процесс, – понимающе вздохнула Тоня. – Кстати, Мариночка, я принесла тебе картину, которую обещала дорисовать к твоему дню рождения. Давайте все вместе посмотрим, что скажешь? А может, ты хочешь наедине с собой её распаковать?

– Тааак! Какие могут быть от нас секреты, не понимаю? – немедленно вмешалась Лена. – Ну-ка, давайте заценим, что тут нарисовано! Интересно, как вы, Тоня, видите нашу дорогую Мариночку? А может, у неё кочан капусты вместо головы или руки не из того места растут – в прямом смысле? Тоня неуверенно переспросила: – Марина, так я покажу твоим гостям? – А давай! Здесь все свои! – весело разрешила Марина, доливая шампанское в свой бокал. Она достигла той счастливой стадии опьянения, когда стеснение исчезает почти полностью.