====== Глава 18. Путь к Хранилищу. ======

Рагнифус непонимающе оглядел комнату:

— Что тут вообще может быть важного? Ради чего все эти двуногие — ржавые и прямоходящие?

Арчибальд взглянул на Селайт, та быстро кивнула — мол, да, здесь и хранятся те самые артефактники — и указала вниз. Хагмынтус, заметивший ее жест, поглядел на пол, заваленный осколками каких-то стекол, обрывков ткани и бумаги, ржавых деталей и непонятных обломков, ногой в толстом сапоге отодвинул одну из кучек мусора в сторону, задумчиво похмыкал. Все остальные переглянулись и тоже начали очищать пол в поисках чего-нибудь необычного. Полуэлементаль взмахнула рукой, заставив пыль взметнуться в воздух и тонкой струйкой вылезти через щели между досками. Повезло

Даркенблу, двумя пальцами приподнявшему очередную тряпку и отложившему ее в сторону — на освобожденном пространстве люк с массивным кольцом. Юноша попробовал открыть — к его удивлению, казавшийся столь тяжелым и громоздким путь к спасению отворился с легкостью. И с громким скрипом. На скрип немедленно примчались с разных сторон комнаты Рагнифус, Хагмынтус и Селайт.

Первые двое сразу же нырнули в открывшийся люк, Селайт Арчибальд пропустил, но не успел он сделать и шага следом, как часть потолка обрушилась прямиком на люк. Юный алхим отпрыгнул, ошарашенно смотря на перекрытый путь к бегству.

Зайран расстроенно смотрел на видимую одному ему преграду, похожую на огромный мыльный пузырь. За границами стенок «пузыря» лежала девушка и не шевелилась. Юноша не очень хорошо видел сквозь мутноватую пленку преграды — а звуков не слышал вообще — но развернувшаяся перед ним недавно пантомима оставила неприятный, тревожный осадок.

Началось все с неожиданно появившихся Главы Онгерета — бывшего Главы — и Санта-Марият, его жены. Потом Элиадна начала от них пятиться, но бывшая пиратка положила ей руку на плечо и с улыбкой начала что-то говорить. Элиадна, не дослушав до конца, отрицательно качнула головой, Санта-Марият быстро что-то сделала, и теперь баронесса лежит на полу. Зайран понадеялся, что девушка просто оглушена.

Наблюдать однообразную картину было довольно скучно, поэтому Зайран решил поискать свое милое, прекрасное колечко, которое у него отняла одна нехорошая девушка со странными белыми волосами.

Взлетев, юноша только хотел было начать думать, где может находиться накопитель, как сквозь него пробежала…

— А… Юля? — удивился Зайран. — Ты убегаешь от кого-то?

— От своей совести! — огрызнулась гетерохромка, пытаясь отдышаться.

Когда ей это все же удалось, она уселась прямо на мостовую и взахлеб начала свой рассказ.

Это уже было слишком. На ее глазах эта ненормальная чуть не убила какого-то мальчика, хотя он сделал все, что от него требовали! Юля изо всех сил сжала кулаки и старательно напомнила себе, что от этой чокнутой сейчас зависит ее собственная жизнь, что никого, в конце концов, не убили, что…

Гетерохромка находилась достаточно близко, чтобы услышать, как Мэри дала разрешение на снос верхней части стоящего перед ними сарая. И ни у кого и в мыслях не было проверить, есть ли кто в этом сарае! Почему это никого не волнует, почему никто не говорит об этом вслух?

И она, Юля, одна из этих наемников. Тоже желает чужого добра, да еще и такой ценой? Думает красиво, внешне всему потворствуя? А нужно ли ей вообще все это?

«Я все равно ничего не могу сделать…» — подумала она не очень-то уверенно, одновременно скользя по лицам окружающих в поисках поддержки, но все очень, излишне спокойны.

Юля смотрит на Мэри и делает шаг вперед.

— Как вы там говорили? — голос нарочито беззаботный, вспотевшие ладони, сжавшиеся в кулачки, очень удобно прятать в широкие рукава рубахи. — Кто хочет, может уходить? Знаете… Я хочу. И ухожу. Могу я получить свой Договор?

Юля не сразу слышит ответ. Но смысл улавливает.

Мэри сказала, что сейчас уход гетерохромки, особенно столь неожиданный, выглядит подозрительно и странно. Что должны быть хоть какие-то гарантии на случай удара в спину. Что…

Юля молча разворачивается и уходит с площади. Нога драгмерха неожиданно оказывается прямо перед ее носом. Гетерохромка, резко развернувшись, смотрит на хозяина и руководителя этих груд металлолома. В голове мелькает то чувство, которое она испытывала, когда тело начинало действовать само по себе. Юля мысленно ловит его за хвост.

— Это мой путь, — вежливо звучит собственный голос, глаза прищуриваются и вскидывается подбородок. — Не надо на нем стоять.

Мужчина взглянул словно сквозь девушку, казалось, желая разглядеть кого-то за ее спиной — или узнать кого-то другого, бесконечно знакомого и далекого, в ее лице. В этот момент лицо у самого повелевающего драгмерхами разом постарело. Юля не знала, что он пытался выглядеть — в любом случае, нога механической ящерицы сдвинулась в сторону.

Решительным шагом гетерохромка покинула площадь. Стоило скрыться из зоны видимости находящихся на площадке, как девушка перешла на бег, словно желая ускользнуть от беспорядочно появившихся в голове вопросов.

Вернуло к реальности ее странно знакомое чувство — словно током ударило и солнцем пригрело, но совсем слабо. Юля замерла, попятилась, затем узнала Зайрана. Посмотрела на него… и выплеснула скопившееся внутри. Полегчало.

Юля сравнила себя с плотиной и задумчиво покивала своим мыслям. Перевела взгляд на Зайрана и наконец вспомнила:

— О! Точно! Кольцо!

— Оно у тебя? — оживился — насколько это возможно в данном случае — юноша.

— У меня-то — да, — протянула гетерохромка. — Но! Ты меня не так давно заложил, товарищ-не-совсем-товарищ, а такое безнаказанным не остается. И лучше накажу я, чем карма, — понизив голос, произнесла Юля, одновременно выразительно кивая в сторону небес.

Желающий было оспорить свою вину Зайран невольно задумался. Девушка продолжила:

— Так что быть тебе моей моральной поддержкой. А то отберу свою прелес-с-ть, — она хмыкнула и протянула юноше кольцо. — А теперь пошли творить великие дела и спасать невинных!

Схватив спутника за запястье, девушка побежала в обратном направлении, к злополучной площадке перед сараем. Вместе с кем-то — уже не так страшно, можно и погромче повопить. Оставлять бумажку, от которой зависела собственная жизнь, какой-то ненормальной дамочке Юля не собиралась. Жалко только, что Паяльники уже попрятались, а то и их можно было бы пристроить к столь важному и рискованному делу…

Когда парочка спасателей прибыла на место происшествия, две стены сарая лежали, разрушенные в щепки и крошки. «Неужели нельзя было просто выбить дверь?»

— Дверь БУРа можно открыть после получении разрешения и с помощью хотя бы пары капель крови кого-нибудь из Руви — это если приглашающий не настроен к гостям дружелюбно. Похоже, крови у них не было, вот они и решили воспользоваться тем, что стены со временем потеряли былую прочность, — похоже, гетерохромка произнесла свои мысли вслух.

— А стены покрепче сделать — никак? — пробурчал она.

— На тот момент эти стены были самыми надежными! В поры дерева стараниями гетерохромов и переизбыточников было вживлено железо!

— Откуда ты столько знаешь, кстати? — покосилась на него Юля.

— М-может быть, я один из потомков этой семьи? — прошипел Зайран и изменился в лице. — Мы тут долго болтать будем — они уже третью стену грохнули!

Юля сплюнула от досады и побежала к сараю. Она отчетливо видела какого-то паренька, немного младше ее самой, около развалин одной из стен.

— Чего стоишь?! — крикнула она ему в лицо, одновременно хватая за плечи и пытаясь силой выдернуть из завала ржавых щепок и штукатурки. — Жить надоело?!

— Строго говоря — нет, — ответил парень, морщась от боли. — Но некий предмет, судя по ощущениям, металлический, нанес моей ноге весьма существенное… чтоб его расплавило… гм, прошу прощения… повреждение.

Юля принялась лихорадочно осматривать ноги несчастного. Увидела «существенное повреждение» — и сначала не совсем поняла, как к штанам парня прикрепился и не падает обросший рыжеватым налетом металлический прут. Потом заметила вокруг места соприкосновения прута с ногой ярко-красное пятно. Ахнула, отшатнувшись и прижимая грязные руки к груди.