Варик нахмурился — слова отца восторга у него явно не вызвали. Однако, с минуту поразмыслив, он сказал:

— Холосо.

Гарри взглянул на Барри, который до его прихода дремал в кресле в углу комнаты. Рядом с ним спал Бальтазар. Впрочем, когда Стайлс вошел, Барри и Бальтазар разом пробудились.

— Присмотрите за парнем. Я скоро приду.

— Ладно, — кивнул священник.

Гарри поцеловал Варика в лоб, отметив, что жар у него спал.

— Отдыхай пока. Я скоро вернусь.

Варик кивнул и переключил внимание на Бальтазара.

— У нас новая собаська? — спросил он Барри.

— Да. Хочешь ее погладить? — мужчина вместе с Бальтазаром подошел к кровати мальчика.

Гарри, убедившись, что мальчик заинтересовался волком, подхватил на руки спящего Луи.

— Гарри? — удивленно прошептал омега, проснувшись. Стоило альфе услышать, что шатен называет его по имени, и коснуться идеального тела, как его захлестнула волна желания. Лицо Луи находилось в миллиметре от его губ, и Гарри чувствовал горячее дыхание у себя на щеке.

— Я отнесу тебя в постель, — сказал Гарри тяжело дыша.

— Я не устал.

— Ты провел у кровати моего сына три дня и три ночи. Тебе необходимо немного поспать.

Гарри вышел из комнаты сына и направился по коридору к себе. Губы Луи нежно, словно крылья бабочки, касались мужественной шеи.

— Не беспокойся за Варика, — пробормотал омега в полусне. — Худшее уже позади.

— Теперь я в долгу перед тобой,— распахнув дверь в свои покои, Гарри вошел и опустил Луи на постель.

— Да нет, мы квиты. Ты спас мне жизнь — там, на скале, — помнишь? А я тебя даже не поблагодарил, — мальчик смотрел на кудрявого голубыми глазами, в глубине которых проступила необычайная нежность.

— Сказать «спасибо» никогда не поздно.

Гарри скользил жадным взглядом по юному телу, прикрытому только тонкой сорочкой.

Желание предоставить мальчику возможность отдохнуть растаяло, как снег под солнцем. Альфа протянул к Луи руки и обнял его. В следующее мгновение его губы прильнули к мягким губам. Омега не сопротивлялся, а сам обхватил Гарри за шею, прижал к себе и ответил на его поцелуй.

Стайлс будто прикипел к Луи губами — целовал его лицо: подбородок, губы, щеки, лоб.

Внезапно Гарри почувствовал, как руки мальчика скользнули ему под тунику и стали ласкать его обнаженную грудь. Кудрявый замер. Но сладкая пытка на этом не кончилась — Луи продолжал исследовать его тело. Он коснулся живота, потом его руки перебрались на спину, а затем, поднырнув под пояс тесных штанов, обхватили ягодицы Гарри.

Из горла альфы вырвался глухой протяжный стон. Он ощущал, что шатен тоже хочет его. Это сводило Гарри с ума.

Должно быть, омега догадался, что чувствует Гарри, и начал развязывать шнурки на штанах. Положив мальчика на край постели, Стайлс высоко задрал на нем сорочку. Смотря на молочную кожу, длинные стройные ноги и аккуратный маленький член, он задрожал от возбуждения.

Опустив руку, альфа нетерпеливо начал растягивать шатена, боясь причинить ему боль.

Слушая сладкие стоны, Гарри едва сдерживался, поэтому когда в мальчике было уже три пальца, а по руке кудрявого текла естественная смазка, он раздвинув бедра Луи и вошел в него.

Томлинсон выгнул спину и прижался к нему.

— Посмотри на меня, Луи, — хрипло сказал мужчина, чувствуя, как тесно и тепло внутри омеги. Ему хотелось, чтобы эта пытка длилась вечно.

Гарри видел, как голубые глаза блестят от страсти. В эту минуту между ними не существовало ничего, что разделяло бы их — было только огромное, всепоглощающее желание.

Раз за разом он входил во влажную дырочку глубоко дыша. Кончив в Луи, альфа отыскал пухлые губы и закрепил поцелуем то, что совершилось между ними.

В следующий момент Гарри потянул омегу за собой — подальше от края. Альфа сделал это осторожно, стараясь, чтобы его член не выскользнул из Луи.

— Мы не должны делать этого еще раз, — пробормотал шатен. — Я обязан вернуться домой и предстать перед отцом и Брайаном.

Гарри оторвался от вставших сосков, вскинул голову и с удивлением и ревностью спросил:

— Поздно теперь каяться перед женишком, ты не находишь?

— Знаю, что поздно, но ведь мне так или иначе придется с ним объясниться. Как-никак, мы ведь обручены.

— Ты все еще любишь его?

— Я любил его всю свою жизнь. Если Брайан узнает о том, что случилось, это разобьет ему сердце, и он будет страдать до конца своих дней. Брайан очень чувствителен.

Если бы Луи, говоря это, не целовал кудрявого, ревность Гарри перехлестнула бы через край. Этого, однако, не произошло еще и потому, что, когда Томлинсон упоминал Брайана, в его голосе не слышалось тех чувств, что он описывал. Гарри не сомневался — мальчик испытывает к жениху дружбу, но не любовь. Альфа научился разбираться в подобных тонкостях на собственном опыте. Когда Гарри ухаживал за Тейлор, в ее голосе тоже не хватало глубины истинного чувства, а он был тогда так молод и глуп, что не замечал этого.

В наступившей вдруг тишине Луи, приблизив свои губы к его губам, прошептал:

— Одного только я не понимаю…

— Чего же, мой тигренок?

— Неужели это всегда заканчивается так быстро? — омега потупился. — Мои родители, к примеру, иногда занимались этим всю ночь напролет. Или все дело в том, что я не устраиваю тебя, как омега? Конечно, у меня ни фигуры, ни стройного тела — ни то, что у Лотти.

Гарри приложил палец к опухшим от поцелуев губам.

— Даже, если бы в эту комнату вошли три такие же омеги, как Шарлотта, они не доставили бы мне той радости, какую приносишь ты.

— Это правда? — щеки Луи порозовели.

— Правда. Ты стоишь трех таких омег, как Лотти. Неужели ты не видишь, какое удовольствие мне доставляешь?

— Значит, это моя заслуга? — удивился мальчик.

— Это и заслуга твоя, и вина. Ты возбудил меня до такой степени, что я не мог больше терпеть.

— Значит, мне не следует прикасаться к тебе, и я должен лежать неподвижно, как бревно?

— Думаю, тебе не придется идти на такие жертвы. С этой минуты все пойдет по-другому, — Гарри улыбнулся. — Чем чаще мы будем заниматься с тобой любовью, тем приятней будет тебе, да и мне тоже.

Улыбнувшись Луи откинулся на подушки и обхватил ногами мускулистые бедра альфы.

========== 19 ==========

Луи почувствовал, как напряглось большое сильное тело Гарри.

Он обрушился на мальчика всей своей тяжестью и замер у него на груди, тяжело переводя дух.

— Ну, в чем я провинился на этот раз? — спросил омега.

— Ты даже не представляешь себе, что со мной творишь! Я кажусь себе прыщавым подростком перед первым в своей жизни сексом.

Прошла минута, другая, и раздражение на лице Гарри сменилось довольной улыбкой.

— Похоже, я должен воспринимать твои слова, как комплимент? — поинтересовался Луи, когда альфа коснулся его щеки поцелуем.

— Разумеется. До тех пор, пока я не познакомился с тобой, я отлично умел контролировать себя. Придется ублажать тебя до тех пор, пока я не восстановлю эту способность.

— Ого! У тебя уже созрел план наступления на мои позиции, — усмехнулся мальчик и провел рукой по заросшему щетиной подбородку.

Кто-то торопливо постучал в дверь и распахнул ее. Гарри успел лишь накинуть покрывало на их с Луи обнаженные тела. Из-за широкого плеча Стайлса омега увидел холодные голубые глаза лорда Тревелина. На губах его играла насмешливая улыбка. Стоя в дверном проеме, он с хозяйским видом осматривал покои Гарри. Казалось, Тревелин не сомневался, что мир создан для того, чтобы доставлять ему разнообразные удовольствия.

— Милое зрелище! Мой дорогой кузен начинает утро в постели со своим прекрасным пленником!

— Мне следовало бы запереть дверь, — бросил Гарри, перекатившись на край кровати и следя за тем, чтобы покрывало не сползло ненароком с тела Луи.

— Хорошо же ты разговариваешь со своим родственником, кузен, — усмехнулся Дерек. — А я-то хотел сообщить тебе, что рад выздоровлению твоего сына.