— Какие вы восхитительно смелые!

Гарри тоже заерзал.

— А у тебя острый язычок, Лу. Меня это возбуждает.

Возбуждает. Еще ни один альфа не произносил ничего столь дерзкого в его присутствии и не позволял себе подобные вольности. Щеки Луи покраснели.

— В таком случае я заткнусь, — произнес мальчик, — и буду молчать дальше, мистер Мясник, потому что не хочу возбуждать вас.

— Ты уверен?

Альфа прошептал это в самое ухо, и омега ощутил жар его губ. Гусиная кожа вернулась, и Луи проклял эту безумную реакцию своего тела.

— Мне кажется что ты не такой невинный, Луи, — продолжал он. — Мы, шотландцы, не похожи на ваших воспитанных английских джентльменов. Мы не боимся криков и порывистых движений, и не стесняемся использовать рот, доставляя наслаждение омегам. Тебе бы это понравилось.

Кровь вскипела в жилах и бросилась в лицо. Луи снова ощутил страстное желание спрыгнуть с лошади и бежать до самого Лондона. Но он уже усвоил один урок, связанный с попыткой побега. Если он это сделает, то альфа снова повалит его на траву, и мальчик не был уверен, что сможет пережить еще один подобный инцидент, не утратив контроля над своими чувствами.

— Я не произнесу больше ни слова.

Омега выпрямился в седле, так что теперь его спина не соприкасалась с мощной грудью альфы, но это не помогло усмирить пожар страсти, стремительно распространяющийся по всему телу.

Гарри наклонился вперед и предостерегающе прошептал ему на ухо:

— Ты поступишь мудро, малыш, если будешь держать ротик на замке, потому что я не железный. Твой острый язычок может толкнуть меня на крайности. Ага, смотри-ка. Вот мы и приехали в мою роскошную обитель.

Натянув поводья, он остановил лошадь.

Борясь с паникой, Луи пытался сосредоточиться и осмотреться. Его «роскошная обитель» представляла собой всего лишь пещеру — холодную темную впадину в отвесной стене горы, окруженную мхом и покрытыми лишайником.

Они и в самом деле были варварами и, подобно диким животным, жили в пещерах.

— Это логово Мясника, — произнес его похититель, сдергивая плед, отчего холодный утренний воздух снова обрушился на влажную кожу Луи.

Перебросив плед через плечо, он спрыгнул на землю.

Пока омега продолжал неотрывно смотреть на угольно-черный вход в пещеру, альфа сунул секиру за пояс и протянул руки к мальчику.

— Пойдем, малыш. Я разведу костер, и ты сможешь немного поспать, а потом я сделаю тебе прелестное ожерелье из костей солдат, которых убил сегодня ночью.

Луи в ужасе смотрел на мужчину, не будучи уверенным в том, что он шутит.

В этот момент совсем с другой стороны показался черноволосый шотландец, который предлагал перерезать ему горло.

Мясник, прищурившись, смотрел на приближающегося всадника, а потом твердым голосом скомандовал, обращаясь к Луи:

— Слезай с лошади, малыш. Мой друг хочет тебя убить, поэтому будет лучше, если ты подождешь в пещере, пока мы с ним все уладим.

Мысль о побеге не оставляла омегу, пока он соскальзывал с лошади и спешил ко входу в пещеру. Мальчик сделал шаг внутрь и замер, давая глазам возможность привыкнуть к темноте. Тем временем второй горец подскакал к лошади Мясника и тоже спешился. Луи начал лихорадочно озираться в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать в качестве оружия. Не найдя ничего, он принялся изо всех сил натягивать свои путы.

Зейн Малик с глухим звуком спрыгнул с седла на землю.

— Черт возьми, Гарри! — воскликнул Зейн. — Что только творится в твоей дурной бошке? Мы едва не год выслеживали Дайсона. Я думал, мы с тобой заодно.

— Мы заодно.

Гарри был не в настроении вести этот разговор. Он только что убил пять человек, и от его одежды несло кровью, и смертью. Он хотел спуститься к реке и вымыть руки и оружие, смыть пот и грязь со своего тела. Но больше всего ему хотелось где-нибудь прилечь, заснуть и много-много часов не просыпаться.

— Я не отказывался от нашего плана, — пояснил он Зейну, своему лучшему другу, бесстрашному воину, который в битвах столько раз спасал ему жизнь, что он уже сбился со счета. — Но Дайсона не было там, где мы рассчитывали его найти. Это единственная причина, по которой он все еще жив. — Гарри обернулся и взглянул Зейну в лицо. — Но если ты еще раз станешь мне при ком-то перечить, я изобью тебя до полусмерти.

Зейн долго и пристально смотрел ему в глаза, а затем отвернулся к скалистому склону холма и положил покрытую шрамами руку на холодный гранит.

— Сегодня ночью мне была нужна его голова.

Он произнес эти слова тихо, но срывающимся от отчаяния голосом.

— Ты думаешь, она мне не была нужна? — отозвался Гарри. — Как, по-твоему, я себя почувствовал, когда занес секиру над его постелью и обнаружил, что передо мной всего лишь невинный омега?

Зейн оттолкнулся от скалы.

— Если он помолвлен с этой свиньей, то он не невинный.

— Возможно.

От упоминания о помолвке Луи Гарри ощутил раздражение, окончательно нарушившее его душевное равновесие. Этот омега с первого мгновения что-то в нем пробудил. От пронизывающего взгляда его голубых глаз и дерзкой, хотя и глупой отваги он потерял дар речи. Горец слишком долго стоял, разглядывая его роскошное тело и карамельные волосы. Он заставил альфу дрогнуть, а Гарри не мог позволить себе подобную слабость. Особенно сейчас, когда они зашли так далеко, он просто не имел права ни на что отвлекаться.

— Возможно?! Он омега, Гарри! Он смотрел на меня, как будто я куча дерьма, а он чертова королева Англии.

— Да, он гордый, — согласился Гарри. Он снял с лошади тяжелое седло и опустил его на землю. — Это потому, что он сын великого человека. Ты слышал о герцоге Томлинсоне. — Он многозначительно посмотрел на Зейна. — Не может быть, чтобы ты его забыл.

Глаза Зейна широко раскрылись.

— Тот самый герцог? Которого мой отец чуть не убил?

— Он самый.

Гарри провел ладонями по мускулистым бокам своей лошади, стараясь не думать о сыне знаменитого полковника, ожидающего в глубине пещеры.

Зейн присвистнул.

— Теперь я понимаю, почему ты не убил его, во всяком случае, пока. — Он задумчиво нахмурился. — Но он собирается замуж за Дайсона!

— Ну да. Поэтому он и приехал в форт Уильям. Похоже, что, когда я чуть не отрубил голову, ему снилось венчание.

Зейн возбужденно мерил шагами небольшую площадку перед входом в пещеру.

— Это брак по любви? Я в это не верю.

— Он утверждает, что они любят друг друга.