— Подойди ближе, — скомандовал Мясник.

Шагнув вперед, мальчик обратил внимание на скульптурно безупречные черты лица и резко очерченные скулы, на странные, непонятной ему страстью горевшие глаза. Их взгляд зачаровывал. Он почувствовал, что начинает подчиняться им.

Альфа попятился, и он пошел за ним. Омега ощутил запах его пота. У него были широкие плечи, массивные бицепсы и огромные мозолистые руки. Это были руки воина.

Луи снова перевел взгляд на его свирепое и одновременно удивительное лицо и ощутил пустоту в животе. Как бы ему ни хотелось быть смелым, а в своем сне он всегда был смелым, он знал, что не сможет тягаться с этим чудовищем. Омега понимал, что у него нет возможности его одолеть. Если он захочет изнасиловать или убить его, ничто не сможет ему помешать. Мальчик был абсолютно беспомощным: мужчина мог разрубить его одним взмахом руки.

— Что касается твоего жениха, — хриплым голосом произнес он, — то я собирался убить его

— А сейчас ты хочешь убить меня?

— Я еще не решил.

Луи охватил такой ужас, что омега почувствовал, как воздух покидает легкие. Ему хотелось закричать и позвать на помощь, но что-то словно парализовало его: неведомая, почти гипнотическая сила превращала его мышцы в бесполезную массу.

Горец медленно обошел мальчика вокруг.

— У меня давно не было омеги.

Альфа остановился перед ним и загнутым концом секиры коснулся его плеча.

— Он тебя любит? — поинтересовался Мясник.

— Конечно, — гордо ответил Луи — Я тоже люблю его.

Он действительно всем сердцем любит Рикардо.

— Это правда?

— Да, я говорю правду. Хотя сомневаюсь, что вам известно что такое любовь.

Альфа наклонился к нему так близко, что его губы коснулись уха омеги. Его горячее влажное дыхание заставило Луи задрожать.

— Да, малыш, я не знаю таких чувств, как нежность и привязанность, и тебе лучше об этом не забывать. Я уже решил, убью тебя вместо него.

Омегу охватил страх. Все-таки он это сделает. Он действительно собирается его убить.

— Прошу вас, сэр, — произнес он

Возможно, ему удастся оттянуть время, и кто-то из стражников спасет его. — Я вас умоляю!

— Ты меня умоляешь? — с усмешкой переспросил он. — Ты не похож на тех, кто способен умолять.

Альфа явно наслаждался. Для него это была игра. В нем не было сострадания. Ни капли.

— Почему ты хочешь убить моего жениха? — спросил Луи, по-прежнему пытаясь оттянуть неизбежное. — Откуда ты его знаешь? — продолжал он.

Мясник убрал лезвие секиры с его плеча и, приподняв, положил на свое. Он продолжал описывать круги, обходя омегу, подобно тому, как волк кружит вокруг добычи.

— Мы встречались на некоторых сражениях, — ответил он. Описав очередной круг, он остановился перед мальчиком.

— Ты убиваешь всех с кем встречался на сражениях?

— Нет. Сегодня вечером я хотел разрубить пополам только твоего возлюбленного.

— Что ж, мне очень жаль тебя разочаровывать.

Перед его глазами мелькали сцены битв и убийств. Все происходящее казалось ему ужасно несправедливым. Отец Луи умер всего месяц назад, и парень прибыл сюда, в форт Уильям, под опекой своего дяди, чтобы выйти замуж за Рикардо. За своего покровителя и защитника.

Он спрашивал себя, что же его теперь ожидает. Неужели он умрет жуткой смертью прямо здесь, в этой комнате, от рук этого альфы?

— Но, малыш, я не разочарован, — произнес Мясник, беря его за подбородок своими мозолистыми пальцами, чтобы приподнять лицо вверх и посмотреть ему в глаза. — Потому что сегодня мне представилась возможность отомстить своему врагу гораздо лучше. Я сделаю нечто, что заставит его страдать значительно дольше.

— Значит, ты все-таки убьешь меня?

— борясь с тошнотворным страхом, Луи устремил на него взгляд, полный ненависти. — Я помолвлен с мужчиной, которого люблю. Поэтому, если ты попытаешься меня изнасиловать, я буду кричать во все горло. Если так хочется, можешь меня убить, я лучше умру тысячью мучительных смертей, чем стерплю насилие от тебя.

Глаза альфы сузились, затем мужчина что-то пробормотал и выпустил подбородок Луи. Широкими шагами он пересек комнату и подошел к высокому шкафу, где хранилась одежда.

Быстро перерыв дорогие платья из шелка и кружев, Мясник швырнул их на пол в центре комнаты. Найдя простую юбку из тяжелой коричневой шерсти, он извлек ее из шкафа вместе с панталонами и корсетом и, переступив через груду платьев, сунул их Луи.

— Одевайся, — приказал он. — Я хочу преподать тебе урок, поэтому ты едешь со мной.

Он отступил назад, ожидая, когда омега начнет одеваться у него на глазах.

Несколько секунд Луи взвешивал свои возможности. Ему казалось, что разумнее всего было бы повиноваться ему хотя бы для того, чтобы выиграть время. Но, когда он представил себе, как будет зашнуровывать корсет и надевать перед альфой юбку, и все это для того, чтобы мужчина смог увезти его в горы и Бог знает, что там с ним сделать, он понял, что не может не возражать. Пусть лучше изобьет его, превратив в кровавое месиво.

Луи расправил плечи. Он не мог отрицать того, что этот мужчина наводит на него ужас, но его ярость была такой сильной, что каким-то образом взяла верх над страхом. Не успев хорошенько поразмыслить над возможными последствиями своего поступка, он швырнул одежду на пол.

— Нет. Я не собираюсь это надевать, как и ехать куда-либо в твоем обществе. Ты можешь попытаться принудить меня к этому, но я уже говорил, что, если ты ко мне прикоснешься, я закричу. И вообще, если сию же секунду ты не покинешь мою спальню, я это тоже сделаю. Обещаю, что очень скоро ты будешь мертвым.

Альфа так долго и так злобно смотрел на омегу, явно сбитый с толку его неповиновением, что секунды показались ему вечностью. Затем выражение его лица изменилось. Он медленно шагнул вперед, и их тела соприкоснулись.

— Так значит, ты сын Томлинсона, — тихим и низким голосом произнес альфа. — Знаменитого английского героя войны.

Луи ощутил у себя на виске теплое дыхание Мясника, а его плед на плечах коснулся его сорочки.

От его близости сердце затрепетало. Он напоминал живую гору мышц. От его прикосновения у омеги захватило дух. Он больше не был способен ни думать, ни дышать.

— Да.

— Ты такой же бесстрашный, как и он. Я люблю бесстрашных. — Мясник наклонился к голове Луи и закрыл глаза. Казалось, он впитывает его аромат. Потом он осторожно коснулся губами щеки омеги и прошептал: — И от тебя так хорошо пахнет.

Луи не ответил. Способность мыслить окончательно оставила его, все чувства были охвачены пламенем ужаса и растерянности. От их жара кружилась голова.