Но сегодня омеге предстояло расстаться с девственностью, а это, как он знал, всегда было больно. Гарри был крупным альфой. Сидя на кровати, Луи молился о том, чтобы ему удалось принять его в себя.

Огонь в камине погас, по окну барабанили капли дождя. Комната освещалась единственной свечой на тумбочке у кровати. Огонек свечи затрепетал, когда раздался стук в дверь.

— Входи.

Дверь открылась, и в спальню вошел Гарри. В руках он держал канделябр со свечами. Тени заметались по обтянутым алой тканью стенам. С тихим щелчком дверь закрылась. Гарри поставил свечи на высокий комод и повернулся к Луи.

Он был в той же одежде, что и за ужином: черный бархатный камзол с серебряной отделкой, серый жилет и белая рубашка с гофрированным кружевным воротником и такими же манжетами. Зато его волосы в беспорядке рассыпались по плечам, и впервые за все время, проведенное в замке, омеге показалось, что он смотрит на того сурового альфу, который похитил его из постели в форте Уильям.

Мальчик облизал пухлые губы и попытался отогнать тревогу.

— Ты готов, малыш? — поинтересовался альфа, замерев у двери.

Вспомнив свое недавно принятое решение быть смелым, омега коротко ответил:

— Да.

Гарри подошел к кровати и сбросил с плеч бархатный камзол. Это движение продемонстрировало его мужскую мощь. Он сложил камзол и аккуратно повесил его на спинку стула. Затем освободился от жилета и стянул через голову рубашку. Луи боялся даже шелохнуться. Он во все глаза смотрел на обнаженный торс и мощные руки.

— А теперь иди ко мне. Расстегни мне бриджи.

Альфа опустил руки вниз, и Луи понял, что выполняет его распоряжение с любопытством. Все это было для него новым, и мальчик понятия не имел, что нужно делать и как себя вести.

Выскользнув из-под одеяла, омега подполз к краю кровати. Сев на постели, он расстегнул бриджи Гарри, не позволявшие вырваться наружу его возбужденному члену. Луи судорожно сглотнул, когда бриджи раскрылись. Щеки мальчика покраснели, и он чуть наклонившись лизнул головку. Омега поднял глаза по альфу когда услышал тихий рык.

— Тебе не нравится? — дрожащим голосом спросил младший.

Гарри опустился на колени перед кроватью, где сидел омега, и взял в ладони его щеки. Оставив на лбу короткий поцелуй, мужчина тихо прошептал: «Нравится, прелесть» И повалил Луи на спину. Его губы легкими дразнящими поцелуями покрывали лицо мальчика, захватив в плен алые губы. Омега издал еле слышный стон и запустил пальцы в шоколадные кудри, чуть оттянув их.

— Предупреди меня, когда это начнется, — попросил Луи, — чтобы я был готов.

Губы альфы коснулись закрытых голубых глаз.

— Все уже началось, малыш, и тебе не о чем беспокоиться. Я буду аккуратен.

Произнеся это, Гарри склонился над мальчиком и стал целовать и ласкать губами и языком его соски, руки, потом живот и бедра. Его прикосновения были едва ощутимы. Алые губы были влажными. Они оставляли на бледной коже влажный след.

Луи тоже трогал его тело руками. Омега проводил пальцами по широкой спине альфы, спускаясь к его мускулистым ягодицам.

Все эти озаренные мерцающим светом свечей прикосновения и любовные игры продолжались довольно долго. Наконец Луи ощутил, как его охватывает какое-то спокойствие, а тело будто тает под Гарри. Омега прижался к мужчине еще сильнее. Все окружающее потеряло смысл, превратившись в туманные очертания. Рассудок мальчика воспринимал только прикосновения нежных рук, скользящих по телу, и возбуждённый орган, тесно прижимающуюся к бедрам.

Луи инстинктивно развел ноги и обхватил ими бедра мужчины. В животе омеги завязался узел возбуждения. Гарри опустил руку и прикоснулся к истекающей дырочке, слегка надавил и услышал тихий стон.

— Такой влажный и готовый для меня малыш, но ты должен сказать, что хочешь меня. — Он пошевелил бедрами, и головка члена теперь упиралась в розовую дырочку — Я не могу заняться с тобой сексом, без твоего желания.

— Да, Гарри, я хочу тебя. Пожалуйста!

— Ну раз уж ты меня умоляешь…

Бедра Луи приподнялись, и со стоном альфа начал входить, растягивая и заполняя омегу.

Мальчик резко вздохнул от неожиданности. Член альфы был большой, а дырочка омеги тесной.

Но Томлинсон этого хотел. Он очень этого хотел.

Гарри задрожал всем телом от удовольствия и от усилия, которые он приносил, чтобы сдержаться. Разбухшая головка члена лишь наполовину проникла в омегу.

Альфе хотелось начать бешено вбиваться в мальчика. Но он боялся сделать больно омеге и впившиеся в его спину острые ноготки вынудили его замереть.

Гарри лежал не шевелясь, сдерживаясь, и давая Луи время привыкнуть. С голубых глаз мальчика выскользнула слеза.

— Боль пройдет, — прошептал альфа, целуя пухлые губы.

— Все хорошо.

Зеленые глаза смотрели в голубые.

— Да, малыш. Все хорошо и даже лучше.

Гарри задрожал и сделал глубокий вдох. Альфа вошел глубже, потом вышел, после чего снова медленно вошел. Он действовал неторопливо и уверенно, прижимаясь к омеге.

Луи тихо вскрикнул. Мужчина начал двигаться ласково и осторожно.

— Я не хотел делать тебе больно, — прошептал альфа. — Скоро тебе станет лучше.

— Мне уже лучше…

Гарри вздохнул запах карамельный волосы и хрипло прошептал:

— Скажи мне, что ты чувствуешь? Я должен это знать.

Луи застонал, когда член альфы коснулся комочка нервов.

Гарри с облегчением вздохнул, услышав этот стон, потому что внутри него нарастала буря, и он был уверен, что сдерживаться долго не сможет. Ему хотелось дать волю своим желаниям, и слушать как мальчик стонет от восторга и наслаждения, пока он будет входить в девственное тело.

Луи развел ноги еще шире и, приподняв бедра, задвигался в такт каждому глубокому толчку. Они прижимались друг к другу и извивались. В каждом движении альфы ощущалась агрессия, но она была совершенно иного рода, чем прежде.

Внезапно Луи вздрогнул и издав громкий стон, кончил. Бедра альфы совершили еще один бешеный рывок вперед, и омега ахнул. Гарри почувствовал как атласные стенки сжимают его член внутри.

Их приоткрытые губы слились в поцелуе, и язык омеги заскользил во рту мужчины. Изогнув спину, Гарри сделал толчок и кончил глубоко внутри.

Альфа упал на мальчика, ожидая, пока к телу не вернется способность действовать. Одновременно мужчина пытался понять эту странную радость в душе. Ведь совсем недавно его мир лежал в руинах и Гарри отрекся от малейших надежд, что он когда-либо станет прежним.

Сегодня он чувствовал себя сильным, но в тоже время ему хотелось быть нежным. Возможно, Луи прав. Возможно, жестокость альфы можно усмирить.

Скатившись с младшего, он лежал на боку, глядя на его озаренный мерцающим пламенем свечей профиль. Потом омега повернулся на бок и, свернувшись калачиком, смотрел на мужчину.

— Теперь ты принадлежишь мне, — произнес Стайлс. — Никто другой уже никогда не сможет забрать тебя у меня.

— Да, — ответил Луи спокойным, несколько отстраненным голосом, подрагивающим от неуверенности. — Я твой. И не жалею об этом. Я совсем себя не понимаю. Прошло так мало времени с тех пор, как я тебя ненавидел. Когда я от тебя убежал, ты тоже меня возненавидел. Это какое-то безумие. Ты со мной что-то сделал?

— Да, милый, сделал. И сделаю снова, как только ты будешь к этому готов.

Омега тихо засмеялся, и какое-то время они молча лежали в полумраке спальни, осторожно скользя кончиками пальцев по телам друг друга. Затем Гарри встал с кровати и направился к двери. Луи приподнялся на локте, любуясь его великолепной обнаженной фигурой и гладкой, поблескивающей от пота кожей. Альфа одну за другой потушил принесенные им свечи.

В спальне воцарилась темнота. Омега протянул к мужчине руку.

— Кажется, я уже готов, — прошептал мальчик.

— Так же как и я.

Гарри вернулся к кровати и забрался в постель.

В эту ночь они почти не спали.

========== XIV ==========