Одним из них оказался темный мужчина. Его лысая голова отблескивала пламя свечей, будто кожа младенца. В остальном незнакомец напоминал гору мышц, одетую в простую льняную рубашку с закатанными по локоть рукавами и коричневый жилет. Его приятель был прямой противоположностью своего спутника. Худощавое высокое тело. Острый нос и узко посаженные глаза, как две янтарные капли. Взгляд оценивал всех присутствующих, словно ястреб в поиске жертвы. Незнакомец сильно выделялся волосами цвета отполированных серебряных монет и костюма на три тона темнее. Это хорошо бы смотрелось во дворце, но не в трактире, где поют ругательства, как песни. Была еще одна вещь, которая сильно отличала этих двоих от других посетителей трактира. Незнакомцы были непростительно чистые.

***

– Хотел бы я увидеть реакцию Чаннинга, когда ты будешь ему объяснять причину, по которой мы до сих пор здесь, а не на улицах города, – сказал Гавен, не сводя с зала своих глаз цвета янтаря.

– Значит, я зря надеялся на твою красноречивость и способность к дипломатии? – огорченно ответил Бернон, обгладывая косточку куропатки.

– Тебе, как никому другому известно, что на Чаннинга такие штучки не действуют.

– Но не могу же я выполнять его приказы на голодный желудок.

Здоровяк указал одной стороной косточки на своего собеседника.

– Ты поел уже час назад, – холодно ответил ему Гавен, подозрительно посмотрев на останки очередной птицы. – И не тыкай в меня этим? Ведешь себя как свинья.

– Я и есть свинья, – сказал Бернон и вытер рот тыльной стороной руки, улыбаясь при этом своей очаровательной улыбкой. – Милый и скромный кабанчик, если быть точнее. Повезло же моим дальним предкам. Их почитали и считали священными животными, а сейчас я должен выслушивать оскорбление от какого-то общипанного ястреба.

– Не позорь девушек. Оставь комплименты «милый и скромный» для них. Разумеется, исключив из них слово «кабанчик».

Гавен улыбнулся ему в ответ. Умник уже давно привык к шутливым оскорблениям друга и пропустил упоминание о его магической сущности мимо ушей. Вдруг их отвлек громкий голос трактирщика, который раздался в самом центре зала.

– Дамы и господа! Хочу представить вашему вниманию самого сильного человека в Гластонгейте, Саймона Адамса, – пропел он, указывая рукой на поднимающегося здоровяка с бронзовой кожей. – Только сегодня вас ждет незабываемое зрелище! Кто победит его, получит целых сто золотых…

Остальное Бернон уже не слушал. Он вытер руки о жилетку и отодвинул в сторону миску с огромной кучей костей.

– И не думай!

Гавен пригвоздил решительным взглядом своего друга к месту. Умник хорошо знал, что блеск в глазах цвета аметистов редко приводит к чему-то хорошему.

– Нам нужны деньги, – шепнул Бернон с таким видом, будто сейчас он был не горой мышц, а ребенком, который выпрашивает у отца сладости.

– Нам нельзя использовать способности на обычных людях. В этом я с Чаннингом солидарен. Если ты это сделаешь, то защиты от меня не жди.

Недолго думая, здоровяк сжал кулаки и встал, крикнув так, чтобы каждый в зале смог его услышать:

– Запишите, мое имя Бернон! И готовьте ваше золото!

Трактирщик светился от счастья, когда здоровяк вышел в центр зала, стягивая с себя по дороге кожаный жилет и рубашку. Каждый его мускул напрягся в ожидании предстоящего боя. Саймон не сильно уступал Бернону, по крайней мере, на вид. Невысокий, но хорошо сложенный мужчина лет тридцати определенно умел махать кулаками. Все собравшиеся в трактире мигом раздвинули столы и оцепили бойцов в кольцо. Они не хотели пропустить ни секунды того, как две скалы столкнутся в поединке. Бернон сжал руки в кулаки и стал в боевую стойку. Саймон Адамс не заставил себя долго ждать и резко нанес тому удар снизу. Бернон прикрылся. Саймон сделал еще выпад, тот ушел от удара.

Если его сразу вырубить, будет слишком предсказуемо.

Бернон должен был держать свои способности в тайне. Поэтому он принимал удар за ударом, блокируя все выпады противника. После пяти минут такого боя, здоровяку стало скучно, и он открылся, чтобы нанести Саймону сокрушительный удар в грудь. Тот шатнулся. И еще один удар в нос сделал свое дело.

– Готовьте денежки! – радостно воскликнул здоровяк с темной кожей, потирая костяшки пальцев, испачканные кровью.

***

– Не спеши, Бернон! Эти деньги мои!

Я отошла от барной стойки и заняла место у него за спиной. Толпа зевак сразу же повернули головы в мою сторону. Брови здоровяка удивленно поползли вверх, когда капюшон слетел на плечи, освобождая копну волос. Его глаза еще больше округлились, как только плащ скользнул по телу и упал на пол.

Благодаря отличному слуху, я уловила каждое слово Бернона в разговоре с Гавеном. Они не были простыми людьми. Использовать силы ради собственной выгоды – это и мой порок, но деньги должны пойти на благое дело, а не на выпивку и дешевых женщин. Спасение девушки от голодной смерти; я считала отличным вариантом.

– Хм… Если хочешь подзаработать, малышка, это не ко мне. Здесь найдутся те, кто заплатят за тебя неплохую сумму, – сказал Бернон и облизнул пересохшие губы.

– А тебе удивить нечем? С виду вроде и не скажешь, – сухо произнесла я и одарила здоровяка холодной улыбкой.

– Можем подняться наверх, и я найду хорошее применение твоему острому язычку.

Бернон был явно взбешен моим вольным поведением. Его выдавал хмурый взгляд и пульсирующая вена на шее.

– Давай начнем прямо здесь. Если тебе удастся победить, то согрею твою постель до утра. Если же нет, то мешок с золотом мой и твое мужское самолюбие тоже.

– Ты слишком высокого о себе мнения, девочка, – иронично произнес здоровяк, и его лицо озарила кривая ухмылка.

– Значит, тебе нечего бояться.

Он задумался.

– Сама напросилась, – наконец, слетело с его губ. – Потом не плачь из-за поломанных ногтей, – добавил здоровяк и сократил между нами расстояние.

Его рука потянулась к моим волосам, но поймала только воздух. В одно мгновение я оказалась у него за спиной. Скала сделала разворот и повторила попытку. Вновь неудача. Взгляд Бернона вспыхнул ярче факелов вокруг, но и это не помогло здоровяку. Он вертелся, словно волчок, но все без толку. Я сама перестала слышать свои шаги, куда там силачу, у которого в брюхе теснились куропатки. Таверна гудела от непристойных криков. Конечно, мужчины советовали надрать мне зад. Вернее даже представили, будто это уже происходит публично. В свою очередь женщины были немногословны. Они и вовсе предпочитали молчать. Сделав очередной кувырок, я пнула здоровяка, и он налетел на хилого мужичка. Тот пискнул под весом горы, которая прибила его к полу. Поднятая вверх рука говорила, что он жив, хотя если судить по лицу, я была не совсем уверена. Бернон встал, извиняясь, и покосился на меня. Он явно хотел убить, а я всего лишь выиграть.

– Ничего личного. Мне нужны деньги.

– Они понадобятся тебе на вставные зубы!

– Легче! Я же девушка. Забыл?

Бернона перекосило от злости. Можно было поклясться, что его кожа стала еще темнее или так падал свет. В любом случае он не собирался так просто расставаться с выигрышем, а мое терпение было на исходе.

– Давай, сделай его, девочка! – послышалось из толпы.

Я узнала голос, но обернулась. В подтверждение догадкам взъерошенный плавник серебряных волос мелькнул возле трактирщика. Как оказалось, за меня болел Гавен. Я отвлеклась, чем Бернон и воспользовался. Он ринулся вперед, будто медведь, и успел ухватить за шиворот. Послышался звук рвущейся ткани. Белый лоскут рубашки остался в его кулаке, обнажив часть спины. Я бросила беглый взгляд на его шею.

Сам напросился.

Гнев бежал по венам, будто пламя посреди сухого леса. Мгновение и я уже стояла позади здоровяка, еще секунда и ноги сжимали его бедра, а когти вонзались в кожу ниже затылка.

– Существуют легенды о людях, которые с помощью длинных игл умели исцелять или убивать. Скажи спасибо моему сытому желудку, что сегодня обойдемся без трупов, – шептала я на ухо.