Лера так и не поняла, что случилось с соседом, но на всякий случай не стала избавляться от куклы, даже взяла ее в подруги, советуясь с ней по каждой мелочи. Она не верила ни во что сверхъестественное, однако подозревала, что именно кукла волей или неволей помогла ей спастись от ограбления. К тому же Лере даже поговорить дома не с кем, а иногда так хочется, чтобы тебя выслушали. Слушательница из куклы оказалась просто незаменимая. И еще: она – единственное украшение комнаты. И этому украшению следовало найти подходящее место, например, на пустой книжной полке, а также придумать имя. Несмотря на цвет кожи, она вполне могла сойти за Марию. Или просто Марусю.

Сосед Николаич вернулся из больницы через три недели, тихо лежал у себя и почти не выходил. А еще через неделю сдал комнату и уехал на лето к родственникам в деревню, как посоветовали ему врачи, так как пить он уже почему-то не мог, а работать не было сил или – что вернее – желания.

Новой соседкой по квартире оказалась спокойная чистоплотная женщина средних лет, которая весь день пропадала на работе и приходила только переночевать. Осталось лишь о царящей в квартире благодати опрометчиво не проговориться Клавдии Матвеевне, старушке-хозяйке, которой наверняка захочется теперь или вернуться домой, или слупить с Леры двойную, а то и тройную плату за комнату. Ведь люди бывают так слабы, если появляется возможность ухватить больше, чем то, на что рассчитывали.

Лера сидела перед стареньким телевизором, как обычно в выходные дни, с небольшим подносом на коленях. Только так она представляла себе отдых после рабочей недели с многочасовыми поездками в сутолочные часы пик на метро до места работы и обратно, которые больше всего выматывали и отнимали массу сил. Готовить не хотелось, Лера обходилась бутербродами с колбасой и горячим чаем, который она отпивала небольшими глотками из большой красной чашки, купленной недавно в супермаркете на первую зарплату.

Как хорошо, что она пришлась ко двору. На работе Леру уже перестали считать чужой, так как она прошла испытательный срок, как говорится, без сучка без задоринки, показав себя исключительно с положительной стороны – профессиональна, доброжелательна, коммуникабельна и легка в общении.

Лера даже вздрогнула от неожиданного стука в дверь.

– Лерочка, пойдем на кухню, я тебя борщом накормлю, – услышала она голос соседки Валентины. – Хватит уже на сухомятке сидеть.

– Иду. – Лера поднялась с дивана. Неудобно отказываться, соседка уж очень удачная попалась, а потому и обижать ее не хочется.

Валентина сидела за столом в ожидании Леры и с нетерпением поглядывала на дымящийся борщ в тарелках, издающий такой притягательный аромат, что аппетит просыпался поневоле.

– Покушай со мной, составь компанию. Что-то как-то тоскливо стало одной. Сегодня борщ с говядиной приготовила. Наваристый получился, сытный, на весь день хватит.

– На вид – просто сказка, – похвалила Лера.

– Он и на вкус сказка, не сомневайся. Уж чего, а борщи я варить умею, – усмехнулась Валентина, подвигая к Лере банку со сметаной и тарелку с хлебом. – Ешь на здоровье! – И они дружно принялись за еду. – А ты горбушку бородинского чесноком натри, так и вовсе будешь есть с закрытыми от блаженства глазами, – советовала Валентина. – Мы так в детстве делали. И детство прошло, и юность пролетела, а привычка – кстати сказать, полезная для здоровья, – осталась. Слушай, может, мы с тобой по рюмашке выпьем? Уже неделю как бок о бок живем, а еще не отметили наше знакомство.

– Я не пью, – ответила Лера.

– Так и я не пью. И потом, я же тебе не вино предлагаю, а горилки. Своей, домашней. Сама делала. – Валентина вытащила из-под стола двухлитровую бутыль с мутноватой жидкостью и разлила по рюмкам. – Мы по чуть-чуть, для настроения. На чем я ее, родимую, только не гнала: и на рябине, и на полыни. А эта – пряная. Здесь тебе и мята, и анис, и грецкие орехи – в общем, все самое что ни на есть полезное.

– Даже не знаю. Если только по чуть-чуть.

– Да ты посмотри, под какую закуску я тебе предлагаю выпить – домашняя колбаска, кровянка, и сало копченое. Все своими руками приготовленное, экологически чистые продукты, а потому качественные и вкусные. И картошечка молодая вареная с укропчиком. Да это же грех – не выпить по рюмашке с такой роскошной закуской!

– За что будем пить? – отважно подняла рюмку Лера.

– Не за что, а за кого. За нас, за баб, давай выпьем. Чтобы нам все выдержать и не переломиться от тягот житейских. Ну, будьмо!

– Будьмо! – согласилась Лера и осторожно отпила из рюмки обжигающую нутро жидкость: какое же верное название для нее придумали.

– А вы, наверное, из Украины приехали?

– Из нее, родимой. Не хватает у нас работы для всех. Да и моя профессия вдруг стала не в чести. Представь только: учитель русского языка и литературы на Украине. Даже на ужастики не нужно ходить. А здесь работы куча – выбирай не хочу. Вот я и выбрала самую тяжелую – маляра.

– Но зачем?! Вы же здесь можете давать уроки, в школе работать.

– Нет, не могу. Я домой хочу вернуться, а для этого должна забыть то, чему меня в университете учили. Семья у меня там осталась – муж да двое деток. А еще родители старенькие, которым тоже моя помощь нужна. Да еще свекор со свекровью. На мне теперь все держится, а потому сдаваться никак нельзя. Может, еще по одной – за компанию?

– Нет-нет, спасибо! – Лера чувствовала, как у нее кружится голова и усталость накатила. – Я себя всегда такой беспомощной чувствую, когда выпью, а потому лучше воздержаться. Мне больше нравится, когда тело слушается.

– Ну как знаешь, настаивать не буду. Всяк человек сам знает свою меру. А вот я еще выпью. – И Валентина со смаком выпила. Потом еще одну, и еще. – Поверишь, так устаю на работе, что уже и сил на дурные мысли не остается.

– Почему непременно дурные? Очень скучаете по детям?

– Если бы только это! Муж у меня – еще тот котяра.

– Потому что в год Кота родился?

– Какая же ты еще наивная! – улыбнулась Валентина. – Нет, он родился в год Свиньи. А повадки как у того кота в сказке: идет направо – песнь заводит, налево – сказку говорит. В общем, все равно что свинские. А сказки сказывает – заслушаешься. Кругом же все русалки, русалки – одна краше и моложе другой. И вся-то надежда на то, что детей очень любит. Да и не всякая русалка согласится его с детьми себе на шею посадить. Так что живу как в сказке. Ты не суди меня строго. Я вообще-то не пью. Но сегодня день такой: очень хочется забыть обо всем на свете. С тобой никогда такого не бывает? Хотя ты еще молодая. – Валентина пыталась сфокусировать пьяный взгляд на Лере, но ей это плохо удавалось. – Да, очень молодая. Только вот зря ты себя губишь!

– Вы о чем?

– О том самом, что ты пытаешься скрыть от меня, но тебе не удается.

– Не понимаю.

– Да все ты хорошо понимаешь! Скажи, зачем тебе это? Поверь, ничем хорошим подобное не заканчивается. Откуда она у тебя?

– Кто?

– Хватит притворяться, ты прекрасно меня поняла, – нахмурилась Валентина. – Я про куклу спрашиваю. Как она к тебе попала? Только не ври. Я сразу пойму, не дурочка какая.

– А почему вы спрашиваете? Вы прежде где-то ее видели?

– Нет, не видела. Но знаю, что она существует.

– Я не понимаю! Что вы хотите сказать? Эта кукла какая-то необыкновенная? Так я и сама знаю, что она коллекционная. И очень дорогая.

– Еще бы! Да ей цены нет!

– Глупости! Всему есть цена. И уж тем более какой-то там кукле.

– Но это не просто кукла. – Валентина огляделась, словно боясь, что их кто-то может подслушать, и, наклонившись к Лере через стол, зашептала: – Это же она – сама королева кукол! Королева кукол Вуду! Слышала когда-нибудь о такой?

Лера даже поперхнулась от такой новости: этого еще не хватало! Она почувствовала, как по телу побежали наперегонки мурашки. Только сейчас Лера осознала, что беды – и не только для нее, но и для окружающих Леру людей – начались после того, как она забрала со скамьи куклу. Значит, детский голосок, что она услышала, тоже принадлежал кукле? И два трупа в парке, и парализованный Паша, и обезумевший сосед – все это проделки куклы? Но этого же не может быть! Чушь! А если нет?