Более того, сторож сам заявился на квартиру к Лере и пригрозил, что если она начнет распускать о нем сплетни, то ей не поздоровится. С этого момента Лера старалась после работы зря из дома не выходить, разве что в больницу к Павлу. Она оформила отпуск, чтобы получить отпускные, но продолжала ходить на работу, так как денег ни на что не хватало.

До суда сторож не дожил. Через неделю после происшествия, которое было расценено полицией как несчастный случай, его тело обнаружили в озерке среди плавающих лебедей. Второй несчастный случай за неделю – не слишком ли? И снова дознания, подозрения в причастности Леры к случившемуся.

Как резко все изменилось в ее жизни. И не в лучшую сторону. Любимого дитяти-мужа, о котором она постоянно заботилась и которого до этого момента – втайне от себя! – считала чуть ли не хомутом на шее, рядом больше не было, и это, как ни странно, делало ее жизнь бесцельной. Лера чувствовала опустошение, ее словно выбросили из жизни. Неужели без Павла она и не существовала на белом свете?

На работе происходило нечто странное. Все, с кем Лера обычно общалась, старались делать вид, что ее рядом нет, уклоняясь от разговоров и вопросов. В городе знакомые при встрече переходили на другую сторону улицы или сворачивали с ее пути, скрываясь в переулке или заходя в подъезд первого попавшегося дома. Уж на что соседи, пытающиеся под маской вежливости и доброжелательности выведать у нее побольше о личной жизни, и те, переборов любопытство, мгновенно скрывались за своими дверьми или отворачивались, не желая здороваться и не отвечая на приветствие. Дальше это не могло так продолжаться, и Лера позвонила Вере Павловне.

– А что ты хотела? Что могла, ты натворила – сделала свое черное дело. И как ты дальше с этим будешь жить, я даже не представляю. Выйдет это тебе боком, вот попомнишь мои слова! Зло никогда безнаказанным не остается.

– Да что – это?! Я не понимаю, о чем вы говорите!

– Хватит придуриваться, все ты хорошо понимаешь. Шила в мешке не утаишь. Уже все заметили, какой у тебя дурной глаз: где ни появишься, там беда случается. Жаль, что я раньше не разглядела, что ты одни несчастья приносишь, а то бы давно тебя с Пашей развела. Я, конечно, понимала, что вы не пара, но все надеялась, что ты образумишься, хоть внука мне родишь. А ты как была дикаркой, так ею и осталась.

– Но вы же сами убеждали меня, что Паша еще не готов к ребенку, что он сам все еще ребенок.

– Я и сейчас это говорю, и буду говорить. Потому что Паша, сколько бы ему лет ни было, так и останется моим ребенком. Но для тебя-то он муж, а не ребенок! И если бы ты это осознавала, родила бы ему дитя. И тогда он превратился бы в мужчину, если до женитьбы сам оставался ребенком. На то ты и жена, чтобы сделать из него настоящего мужчину. Однако ты со своей задачей не справилась.

– Наверное, не захотела одна тащить двух детей на своем горбу, – пробормотала Лера.

– Вот потому тебе бог детей и не дает, – заключила свекровь. – Может, и к лучшему. Порченая ты. Я всегда чувствовала в тебе какую-то фальшь. А теперь и люди заметили. Тебе нужно уехать из города подобру-поздорову, пока какой новой беды не случилось. Ведь люди тебе не простят еще одной оплошности.

– Я не понимаю, про какую беду вы говорите.

– Так я тебе растолкую, если ты такая непонятливая. Паша из-за тебя не только писать перестал, но здоровья лишился. Твоя беда в том, что ты с детства ласки не знала, потому и очерствела, сама скупа на ласку стала. Я понимаю, это не вина твоя, а горе. Горе же, как известно, заразительно. Еще не забыла, что в городском парке на твоих глазах произошло? Человек сам себя застрелил. А потом и сторожа утонувшим в озере нашли. Это правда, что он приходил к тебе и угрожал?.. Хотя какая теперь разница, человека-то не вернешь. Так что уезжай, пока люди вслед тебе не стали плеваться да пальцем тыкать. А ведь все к этому ведет.

– А может, это вы про меня по городу страшилки распускаете? Может, мне вас нужно за это благодарить?

– Ох и дурочка ты еще, хоть и взрослая женщина! Да, не отрицаю, не люблю я тебя. Но никогда бы столь тяжкий грех, как клевета, на душу не взяла, да еще по отношению к сироте. А что люди по городу болтают, так их тоже можно понять: никому не хочется, чтобы ты с кем-то еще своими несчастьями делилась. Ты, например, знаешь, что у убитого в парке двое детей остались сиротами? А у сторожа и вовсе трое. Две вдовы, пятеро детей без отца и безутешные родители с кучей родственников – тебе этого мало? Не говоря уже о твоем муже, который к постели прикован!

– Да я-то здесь при чем?!

– А при том, что порченая ты, но вместо того, чтобы очищать себя, заражаешь несчастьями других. Уезжай, пока еще чего не случилось. Ведь люди снова на тебя спишут, не станут долго разбираться. А если без тебя что и произойдет худое, то все будут знать, что ты уже ни при чем. В Москву поезжай, там с работой полегче. Не забыла, надеюсь, как поклялась, что поможешь Пашу на ноги поставить? Квартиру свою, как я поняла, ты продавать не собираешься?

– Если продам, где же мы будем жить, когда Паша поправится? Я лучше на двух работах буду в Москве работать, чтобы вам денег побольше высылать.

– Что ж, и на том спасибо, что не считаешь Пашеньку безнадежным и помогать собираешься. А я здесь вашу квартиру буду сдавать, еще какая-никакая денежка появится.

И Лера действительно решила уехать. Туда, куда все сейчас едут, – в столицу. Купив билет и уложив вещи, она сходила в больницу навестить Павла. Он лежал, уставившись в потолок, и, казалось, не слышал, о чем она ему говорит.

– Паша, я пришла проститься. Твоя мама настаивает. То есть я хочу сказать, что мы с твоей мамой решили, что мне лучше поехать на заработки в Москву. Ежемесячно я буду высылать деньги на твое лечение. Я уже не раз просила у тебя прощения за то, что стала невольной виновницей твоей болезни. Прошу простить меня еще раз! Я хочу, чтобы ты знал: я люблю тебя и никогда не брошу! До тех пор буду биться за твое здоровье, пока ты не поправишься. А уж потом сам решишь, стоит ли со мной жить дальше или… Я верю, что у нас с тобой все наладится и мы будем счастливы. Мне пора. Я уже купила билет на поезд, уезжаю через час. Пожалуйста, прости меня! И не поминай лихом. Я не такая плохая, как обо мне болтают. И я это тебе докажу. Прощай, дорогой!

Лера поцеловала в щеку безучастного Павла, сверлящего взглядом какую-то только одному ему видимую точку, и вышла из палаты. Она ничего перед собой не видела, так как слезы размывали картинку действительности, искажая до неузнаваемости. Неужели отныне ей придется судить о мире через призму преследующего ее по пятам горя? Ну уж нет! Она вытащила из сумки зеркальце, вытерла платком слезы и дала себе слово, что костьми ляжет, но поставит мужа на ноги.

Вернувшись домой, Лера застала в квартире свекровь.

– Где ты ходишь, тебе уже на вокзал пора. Все взяла, ничего не забыла?

– Все. За зимними вещами потом приеду.

– Береги себя и помни, что теперь ты, как жена, за Пашу отвечаешь. Не захочешь по-доброму ему помогать, через суд заставлю. По закону ты теперь должна всю оставшуюся жизнь, пока Паша окончательно не поправится, платить алименты на его содержание.

– Зачем вы так? Я же не отказываюсь.

– Еще бы ты отказывалась! Я просто предупреждаю. А то уедешь в столицу, там у тебя от красивой жизни головка закружится, ты и забудешь о больном муже. Только если что, я тебе непременно напомню про твои обязанности.

Спорить или что-то доказывать у Леры не было ни сил, ни времени. Она позже обдумает эту ситуацию. Хотя что тут думать-то? Ее выгоняют из дома! А может, и дома-то у нее никогда не было и это всего лишь иллюзия? Неужели и семья ее такая же иллюзия, в которую она поверила? Как была она для всего света чужой, такой и осталась…

Лера смотрела из окна вагона на проплывающий мимо родной город и словно расставалась с прежней жизнью. Что ее ждет впереди?

Голубизну неба в это утро не омрачало ни единое облачко, и солнце ласкало теплом и светом зеленые поля, темные хвойные леса и мелькающие деревеньки, которые казались декорациями разворачивающегося перед Лерой театрального действа, называемого жизнью. Это начало нового отрезка ее жизни. Впереди Леру ждет – или нет, но это уже не важно, так как она все равно в пути, – огромный мегаполис со своими законами. И законы эти ей предстоит понять и изучить, чтобы не только не пропасть без вести, а еще и вырвать из лап коварной судьбы предназначенное лишь для Леры, но всячески укрываемое от нее счастье. И она готова заявить о себе и потребовать свое, заработанное и заслуженное. Чужого Лера не возьмет, но и своего никому не уступит.